«Нам говорили, что сын все перерастет»

Ольга и Валентин — родители Влада, 17-летнего подростка, который с бензопилой и топором совершил нападение в ТЦ «Европа».

В редакцию TUT.BY они пришли сами. Без слез и истерик. «Мы не хотим сказать, что все это случилось не по его вине, и мы тут не причем. Но мы не хотим, чтобы еще чьи-то дети пострадали», — так началось наше интервью.

В статье, которую мы публикуем, отражено исключительно мнение родителей. По их просьбе, отклики под этим материалом отключены.

В декабре Владиславу исполнилось 18. Сейчас он в СИЗО, 20 февраля начинается суд.

— Хотелось бы начать с октября 2014 года. 9 октября 2014 года у сына была попытка суицида и его госпитализировали в РНПЦ психического здоровья с моего согласия, — рассказывает мама подростка Ольга. —  Я долго колебалась, соглашаться на госпитализацию или нет, но врач в приемном покое из беседы с Владом узнал, что это была четвертая попытка и что ему обязательно нужна помощь. Мне обещали, что ему окажут психологическую помощь, с ним будут работать психологи и психотерапевты. И я согласилась.

Находился Влад в стационаре около двух недель. Мы пытались разговаривать с лечащим врачом и получить информацию о его состоянии и диагнозе, если таковой есть. Единственное, что нам сообщили, что ему сделали исследование мозга (какое, я не знаю), дают препараты и все, никакой более детальной информации о его состоянии. Должен принимать препараты и находиться в больнице…

Посещали мы Влада в больнице ежедневно, влияние препаратов на него видели — он не мог разговаривать, был очень вялым, подавленным, хотел спать. Психологи в больнице не работали с ним. Как мы узнали, психолог только один раз провела с ним формальную беседу. Я попросила встречи с психологом, мы поговорили о Владе как о подростке, подростковых проблемах. Больше никакой информации. После двух недель его выписали, нам в руки никакой выписки не дали, никаких рекомендаций по уходу и наблюдением за ним тоже, никакой информации о состоянии его здоровья, рецепты на препараты и все.

— И как у него обстояли дела потом?

— После больницы его поставили на особый учет в детском психоневрологическом диспансере, где мы и наблюдались до конца января 2016-го. Наблюдение состояло в следующем — мы приходили регулярно в назначенное и оговоренное предварительно с врачом время (приблизительно 1 раз в месяц) на прием. На приеме карточку в руки в диспансере никогда не давали.

Врач задавала нам вопросы такие как: как дела? как учишься? как друзья в новой школе? куда планируешь после школы? Влад отвечал, что все у него хорошо, он готовится к поступлению, учится, занимается спортом, суицидальных мыслей у него нет. Все так и было, я уверена, все наладилось, он учится, занимается спортом, в школу ходит с удовольствием, помогает мне ухаживать за парализованным после инсульта дедушкой. Врачам мы доверяли.

— Ничего в его поведении вас не тревожило?

—  Влад всегда с самого детства был очень послушным и хорошим ребенком. Учился с удовольствием, занимался спортом, всегда готов помочь маме, папе, сестре, бабушке и дедушке. Мы все его очень любим и все праздники и отпуска-каникулы проводили вместе…

Где-то в 14 лет у него начались проблемы с кожей лица. В детской поликлинике кожной это классифицировали как подростковые угри. Мазались разными болтушками, но результат был кратковременным. Постепенно через год все ухудшилось, кожные проблемы стали сильнее. Мы лечились и в частной кожной клинике и в детской. Результатов от лечения почти не было. Время шло, и я видела, что он комплексует, переживает, считает себя некрасивым. Я, как могла, разговаривала, убеждала. Все вокруг врачи говорили, что это возрастное и пройдет…

Только сейчас мы узнали, что есть такое направление в медицине как психодерматология. И что акне (такой диагноз ему поставили в июле 2016-го в медцентре), особенно в тяжелой форме (а у Влада так и было) является причиной депрессии у подростков и риском суицида. Об этом нам не сообщил ни один врач ни в больнице, ни в диспансере. А мы об опасности заболевания акне не знали.

В диспансере, когда мы наблюдались, я всегда была с Владом. На все мои вопросы я получала ответы, что все у него наладилось, пройдет, перерастет. Никакой информации о возможном диагнозе, никаких предостережений, рекомендаций. Это особенность характера, так мне говорили.

Психолог беседовала с Владом только два раза — первый, когда его ставили на учет — он решал тесты, и второй, когда снимали — опять решал тесты. Психолог разговаривала с ним без моего присутствия, он так захотел. После беседы психолога с Владом, я просила психолога поговорить со мной тоже. Каких-либо объяснений или опасений по поводу Влада я не получила. Только, что он очень замкнут. Это я знала всегда. Но причину замкнутости врачи и психологи в диспансере мне не объяснили.

Хочу отметить, что врачи не поинтересовались у меня его детством, какими-либо особенностями его взросления. Сейчас, когда я перечитала много литературы, и сопоставив, как развивался Влад, я поняла, что у него были элементы аутичности с самого детства (проблемы с речью, тик лица, контактность и т.д.) и что таким людям очень тяжело социализироваться, им нужна помощь психологическая и их родителям тоже.

— Влада сняли с учета в психоневрологическом диспансере?

— Да. Нам сказали, что если он не хочет больше наблюдаться, он может написать заявление. Влад обрадовался и в тот же день написал заявление. Паспорта его у нас с собой не было. нам сказали, что мы можем перезвонить и продиктовать паспортные данные по телефону. Мы так и сделали.

— И вы как мама не были против?

— Я была очень удивлена, что можно так просто снять человека несовершеннолетнего с особого учета (на котором он стоял). Но мне объяснили, что ему уже 16 лет, и он сам решает. А его поведение — это особенность личности, характера. Больше врачи мне ничего не сказали. Никаких рекомендаций по поводу наблюдения за ним, ухода, информацию о состоянии его здоровья и возможных опасностей. С этим мы и ушли.

— Как он после этого вел себя дома?

— Делал уроки, слушал музыку, занимался спортом, готовился к экзаменам. В июле 2016 года, когда закончились выпускные и вступительные экзамены, мы обратились к дерматологу в медцентре. Она порекомендовала препарат (активное вещество — изотретиноин — Прим. TUT.BY). Влад очень обрадовался, что есть новое лекарство, которое может быть ему поможет. Мы прочитали инструкцию к этому препарату. У него очень много побочных эффектов, таких как сухость слизистых, психоз, депрессия, суицид и много других. Мы пытались отговорить Влада от приема этого лекарства, но он считал, что это его последний шанс вылечиться. Он и сейчас считает, что это очень хороший препарат.

Мы стали позже изучать историю этого препарата в других странах. И выяснили, что 10 лет назад против компании производителя в США было возбуждено более тысячи процессов по поводу самоубийств подростков, принимавших этот препарат. Производитель препарата выплатил пострадавшим около 100 миллионов долларов.

После чего, разработала инструкцию-вкладыш «черный ящик» специально для США, где указывается чрезвычайная опасность этого препарата, и что ни в коем случае его нельзя принимать людям больным психическими заболеваниями и расстройствами, и принимается препарат только с наблюдения и согласия психиатра. Всей этой информации нет в нашей инструкции.

— Он ему помог?

— Угрей стало меньше. Побочные эффекты у Влада стали проявляться недели через две-три. Губы трескались в кровь, сохли и краснели глаза.

— В поведении что-то менялось?

— Трудно сказать, когда человек замкнут и неразговорчив. Резких изменений мы не замечали. А замкнутым он был всегда.

— Врач о чем-то предупреждала?

— Да, купить капли для глаз. Увлажнять нос и губы.

— Вы знали, что Влад перестал ходить в университет?

— Мы не знали. До 6 октября он был на учебе, взял книги и пропуск. Влад всегда говорил, что в институте все хорошо. А потом оказалось, он очень много пропустил. Хотел взять справку, но ему не дали. Для него это был тупик, он старался разобраться в ситуации…

— Почему он не ходил в университет?

— Из-за акне.

— Что вы можете сказать о случившемся?

— Он все время повторял, что хотел и надеялся причинить вред только себе.

Теперь родители Влада ищут специалистов, которые смогли бы их проконсультировать по такому понятию, как «расширенное самоубийство».

***

Напомним, 8 октября 17-летний житель Минска напал на посетителей ТЦ «Европа» в центре столицы. Он пришел в торговый центр с топором и бензопилой, спрятанными в чехле для гитары. В результате погибла 43-летняя женщина. Пострадали двое: 46-летняя посетительница получила два удара топором — в грудь и по плечу. Женщина выжила. Еще одна пострадавшая, уборщица центра, которая увернулась от удара, получила легкое ранение. Подростка задержали, по результатам экспертизы он признан вменяемым. Сейчас дело по факту нападения в столичном ТЦ «Европа» возбуждено по ч. 2 ст. 139 УК Беларуси (Убийство). Максимальный срок, который грозит Владиславу, — 12 лет.