«Если бы не Теванян, мы бы все сгорели»

Из 18 пассажиров рейса «Ереван-Минск» белорусское гражданство только у Салви Амбарцумян. Вечером 14 февраля она вернулась в Минск транзитом через Москву. Салви до сих пор не может прийти в себя от пережитого.

— Наконец-то я дома, со своими детьми, — говорит чуть не плача Салви. — Это был кошмар. Чудо, что все мы выжили. После падения самолет загорелся, мы задыхались от дыма. Если бы не Сасун Теванян — это парень из Грузии, мы бы все сгорели. Он вышиб ногами люк, и мы, помогая друг другу, выбрались наружу. Кто-то кричал, чтобы мы подальше отбегали от самолета. Потом врачи нас успокаивали, но это был такой нервный стресс, что я до сих пор в шоке. Я шла и думала: «Неужели я жива, неужели это мой голос».

— У вас было предчувствие катастрофы?

— Да. Две недели назад я летела в Ереван на таком же самолете. Нас так трясло, что мне было очень страшно, я думала, мы упадем. После катастрофы я об этом сообщила представителю авиакомпании. А мне ответили: «Это новый самолет».

— Вы получили травмы?

— Я ушибла ногу и руку. Сейчас пойду по врачам.

— Ваши вещи и документы остались целы?

— Документы у меня были собой в сумочке, поэтому они остались невредимы. Удивительно, но и багаж остался цел. Но он весь пропах гарью, многие вещи сломаны.

КСТАТИ

Человек, спасший всех, попал на рейс случайно

Сасун Теванян, который спас Салви и большинство остальных пассажиров, должен был лететь в Минск неделей раньше.

— Но тогда меня не пустили в самолет — сказали, что у меня порванный паспорт, надо его заменить, — рассказал Сасун «Комсомолке». — Неделю я занимался оформлением, и полетел именно этим рейсом. Божие провидение — что я был там и спасал своих соотечественников. Я даже не думал, что случилось с самолетом – просто выносил людей, одного за другим…

А В ЭТО ВРЕМЯ

За сгоревший самолет заплатит страховая компания

На пять наивных вопросов о «Белавиа» отвечает зам. генерального директора компании Игорь ЧЕРГИНЕЦ.

1. Будет ли компания совершать рейсы в Ереван?

— Да, ни один из них не будет отменен, все состоятся по расписанию.

2. На каких самолетах они будут выполняться?

— На любых, которыми располагает компания — «Боинг», Ту-154…

3. Будет ли эксплуатироваться второй самолет CRJ-100 компании «Белавиа»?

— Да, он будет выполнять любые рейсы.

4. Кто заплатит немцам за разбившийся самолет (его белорусы купили в лизинг сроком на семь лет)?

— Страховая компания — этот самолет, как и все остальные, был застрахован от подобных случаев. (На сайте страховой компании фигурирует сумма выплаты — 600 тысяч долларов.) «Белавиа» Германии ничего платить не будет.

5. Когда экипаж вернется домой?

— С пилотами и стюардессой проводит беседы прибывшая в Ереван комиссия по расследованию происшествия. После этого экипаж будет отправлен в Минск. Вопрос об отправке в Ереван родственников пилотов и стюардессы пока не возникал — не было подобных обращений.

ЗВОНОК В ЕРЕВАНСКИЙ АЭРОПОРТ

«Мы еще не знаем, будем ли выставлять Беларуси счет»

По международным правилам компания «Белавиа» должна заплатить ереванскому аэропорту — за работу спасателей, медиков, за повреждение взлетно-посадочной полосы. В компании говорят, что суммы не знают — ждут, пока армяне выставят счет.

— Знаете, сейчас этим еще никто не занимался, — ответили «Комсомолке» в пресс-службе ереванского аэропорта Звартноц. — Действительно, по правилам мы должны предъявить Минску счет. Но еще решается, будет ли это сделано вообще. Мы счастливы, что все выжили.

Виктор ШИШЛО, командир экипажа разбившегося самолета «Ереван-Минск »: «Все переворачивается с ног на голову»

Пилоты и стюардесса останутся в Ереване до конца расследования.

Сейчас белорусский экипаж разбившегося самолета находится в одной из ереванских гостиниц. Службе безопасности отеля запрещено выпускать белорусов из здания. Никого, кроме следователей, к пилотам и стюардессе не пускают. Женщина на рецепции говорит, что «люди из Беларуси» запретили ей соединять звонящих с экипажем. Говорю, что я тоже — «люди из Беларуси». Женщина теряется и переключает меня на командира экипажа Виктора Шишло.

— Виктор Станиславович, вас из Минска, KP.BY, беспокоит. Поздравляем, что все живые!

— Я никаких комментариев давать не буду, обращайтесь в посольство…

— Просто есть много версий, кто-то пытается обвинить экипаж…

— Поэтому я ничего говорить и не буду — все переворачивается вверх ногами.

— Как вы считаете, есть ваша вина в случившемся?

— Извините, до свидания… (гудки)

Снова звоню на рецепцию, прошу связать с номером стюардессы Ольги Дрозд. Через несколько секунд в трубке слышится молодой (Ольге всего 26), приятный, но страшно уставший голос:

— Алло…

— Ольга, вы сейчас можете говорить?

— Да.

— Вас беспокоит KP.BY. Вы можете рассказать, что помните о катастрофе?

— Нет, извините, я не буду отвечать.

— Сколько вас еще будут держать в Ереване, когда вы вернетесь в Минск?

— Я не знаю. Ведется следствие.

— К вам пускают родственников?

— Нет.

— И вас тоже не выпускают из гостиницы?

— Все, извините.