«Чекисты вскрыли нарывы в самом сердце МВД»

«Криминальные» итоги года подвел журналист Сергей Сацук, на протяжении долгого времени специализирующийся на теме преступности.

КРИЗИС КОРРУПЦИИ

— В 2009г. едва ли не впервые в истории Беларуси Генпрокуратура составила список самых коррумпированных министерств, направив информацию в Совмин с предложением рассмотреть на одном из заседаний вопрос, посвященный противодействию коррупции. Возможен ли альянс чиновников и правоохранителей в деле борьбы с коррупционными преступлениями?

- Я бы не называл это альянсом. Есть Закон «О борьбе с коррупцией», хотят чиновники или нет, но их будут заставлять исполнять этот закон, и действия Генпрокуратуры в 2009г. это наглядно продемонстрировали. К примеру, неделю назад генпрокурор предложил и вовсе на каждом госпредприятии создать службу собственной безопасности, которая занималась бы коррупционными вопросами.

— В ходе ревизии предприятий, входящих в структуру «Белэнерго», которой Госконтроль безуспешно добивался на протяжении полутора лет, стало известно о хищениях в особо крупном размере. Учитывают ли контролеры и правоохранители, что в ситуации экономического кризиса (падение экспорта, неплатежеспособность контрагентов, вымывание оборотных средств и пр.) деятельность директоров госпредприятий подвержена большому риску?

— Выявленная в структуре «Белэнерго» преступная организация действовала не в кризисные времена. И там ущерб, если верить замгенпрокурора Виктору Конону, достиг Br50 млрд. В кризисное время такое вряд ли могло произойти. Напротив, именно кризис и способствует выявлению таких фактов. Когда предприятия процветают, на них меньше всего обращают внимание правоохранительные органы. А вот когда начинаются реальные финансовые сложности, все начинают смотреть, где есть необоснованные потери.

Эта теорема имеет и обратное доказательство: когда у предприятия нет денег, их сложно украсть. Аналогично и с чиновниками: бизнесмены в 2009г. явно стали меньше давать им взяток, потому что денег нет и потому что на белорусский рынок стало значительно проще попасть: уже нет такой необходимости кому-то за это платить.

Поэтому я бы сказал, что деятельность директоров сегодня, напротив, подвержена меньшему риску. Есть только риск, что если у них в прошлом были какие-то темные дела, то они почти наверняка будут выявлены.

ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ

— Какие уголовные дела, возбужденные в этом году, вы назвали бы резонансными?

— Дела силовиков. Хозяйственники в 2009г. фактически отдыхали, зато во всех силовых ведомствах выявлены вопиющие факты коррупции на самом высшем уровне.

Государственный пограничный комитет — бывший зампредседателя генерал-майор Евгений Комарницкий. Департамент финансовых расследований КГК — Анатолий Громович, а потом и начальник следствия Геннадий Гапоненко. МВД — вообще особый случай.

И все же я бы выделил не противостояние некоторых сотрудников этого ведомства КГБ, а дело экс-начальника Главного управления оперативно-розыскной деятельности полковника Ивана Шишло. «Охотничье дело» получило сильный общественный резонанс просто потому, что было доступно для обсуждения — обиженные милиционеры и их родственники очень охотно давали информацию по нему. А дело полковника Шишло очень сильно засекречено, и по нему практически нет никакой информации.

Но по тем отрывочным сведениям, которые все же доходят до меня, могу смело утверждать, что оно в тысячу раз более серьезное, чем скандал с «охотниками». Именно оно, думаю, и повлияло на отставку с поста главы МВД Владимира Наумова, потому что чекисты вскрыли нарывы в самом сердце МВД.

В БОРЬБЕ С БОРЬБОЙ

— Встречаясь с председателем КГБ в мае т.г., президент заявил, будто информационные вбросы в Интернет по поводу противостояния КГБ и МВД носят провокационный характер и преследуют цель компрометации и сталкивания друг с другом силовых структур. А в июне последовало обнародование Лукашенко материалов «дела охотников». Почему в этом году тема конкуренции и противостояния МВД и КГБ обострилась?

— Все очень просто: в КГБ был практически полностью сменен весь ключевой состав. Того КГБ, который был еще 2-3 года назад, уже нет. Пришли новые люди со своими взглядами и амбициями. При назначении они получили от президента карт-бланш и поэтому начали очень активно действовать. Причем действовать без оглядки, я бы даже сказал — топорно. Думаю, что при экс-председателях Степане Сухоренко или Леониде Ерине такого бы никогда не произошло, при них ростки противостояния двух ведомств выкорчевывались в зародыше, КГБ в те времена был куда гибче во всех вопросах.

А сейчас чекисты в буквальном смысле прут напролом, руководствуясь исключительно законом и не задумываясь над последствиями. Между тем не каждую ситуацию можно под закон подвести — это надо понимать. А информационные вбросы произошли исключительно потому, что у сотрудников МВД просто не осталось другого способа защиты. Я уверен, если бы «охотничье дело» расследовала Генпрокуратура, было бы значительно тише.

— О каких еще информационных вбросах вам известно и какова причина: не поделены сферы влияния, президенту надоело слышать, что сотрудники МВД и КГБ занимаются бизнесом на подконтрольных им территориях?

— Кроме «охотников», в 2009г. никто больше активности не проявлял. Но это особая ситуация. Вся остальная информация появлялась исключительно благодаря усилиям журналистов или официально уполномоченных на это органов.

И сильного присутствия МВД или КГБ в отечественном бизнесе я тоже не заметил. Когда идет разделение зон влияния в бизнесе, обычно страдают не силовики, а сами бизнесмены. То, что происходит сейчас, я бы назвал скорее кадровой войной. Идет борьба не за зоны влияния в бизнесе, а за кадровые места. И борьба эта идет везде, а не только у силовиков.

— Кто больше преуспел в работе со вбросами через СМИ — КГБ или МВД?

— Ни те и ни другие. В 2009г. КГБ вообще никак не использовал СМИ — ни официально, ни какими-то организованными вбросами. А вброс информации по «охотничьему делу» был организован не МВД как ведомством, а просто обиженными сотрудниками — обычная ситуация. Если исключить «охотников», то сотрудники МВД в 2009г. тоже вели себя очень тихо.

— Как вам заявление КГБ, будто никакого противостояния нет, а недовольство МВД вызвано якобы активизацией работы по выявлению коррупции в правоохранительных органах?

— Действительно, противостояния между ведомствами как такового нет. Есть активизация со стороны КГБ по выявлению коррупции с МВД, и есть ответная реакция тех, кого эти действия непосредственно коснулись. И есть вещи, на которые КГБ упорно не хочет обращать внимание, абсолютное неприятие со стороны сотрудников МВД тех топорных методов, которыми действует КГБ. Именно неприятие, потому что противостоять сейчас КГБ никто не решается.

— Согласны ли вы с заявлением в видеообращении к президенту экс-начальника Управления по борьбе с коррупцией УВД Гомельского облисполкома Александра Малаева, будто одной из причин соперничества между сотрудниками КГБ и МВД являются нечетко распределенные между ними полномочия по защите экономической безопасности государства?

— Если речь идет о соперничестве в классическом понимании этого слова, то возможно. Но такое соперничество было всегда и между всеми силовиками. Потому что, как ни старайся, нельзя четко разделить функции каждого из них. Нечеткое распределение всегда было и будет. Это не повод для взаимных посадок, а один из самых слабых доводов Малаева.

— Не кажется ли вам, что во время мирового финансового кризиса это соперничество заметно усилилось?

— Единственная связь, которая видна, это та, что в связи с кризисом президент потребовал оставить бизнес в покое и не трогать его без повода, а руководство МВД и КГБ по-прежнему требует показатели. В такой ситуации всем действительно может не хватать «корма». Но эта связь очень зыбкая, и я не думаю, что она могла вылиться в серьезное противостояние.

ЗАМЁРЗ НА РАБОТЕ

— Как вы прокомментируете публичное обещание Наумова не спать, пока не будет раскрыто дело по факту взрыва на День Независимости в Минске в 2008г.?

— Как офицер, он должен был сдержать слово и не спать последние полтора года. Думаю, он сильно прогадал. Нужно было сразу фиксировать этот рекорд, тогда не пришлось бы сейчас ему искать работу в России.

— Как сотрудники милиции ныне оценивают свое материальное положение, каковы, к примеру, перспективы решения квартирного вопроса, не урезан ли соцпакет?

— Очень плохо оценивают. В связи с кризисом началась сильная экономия буквально на всем. Очень часто сотрудникам милиции даже однодневные командировки, вопреки законодательству, не оплачивают. В УВД Миноблисполкома даже на отоплении пытались экономить, люди реально мерзли на работе.

Впервые я заметил тенденцию бегства сотрудников из следственных подразделений — ранее считавшихся самыми престижными. Но я бы не сказал, что это беда только МВД: сейчас всей стране, всему миру так же тяжело, и было бы удивительно, если бы сотрудники милиции остались в стороне.

— В центральном аппарате КГБ сетуют, будто сотрудникам не компенсировали 20-процентную девальвацию рубля…

— А кому компенсировали? Что-то о подобных фактах я не слышал. Девальвация потому и проводилась втайне, чтобы сразу, в один день, поднять бюджет на 20%.