«Вот что объединяет 10 млн, посмотревших Оксимирона с Гнойным: ненависть, политика, ксенофобия, деньги… И поэзия!»

Рэп о нас — чем отвратительнее, тем лучше.

8 миллионов просмотров (пока готовился текст, стало 10), первые строки в новостных лентах. Главное событие сегодня — не муниципальные выборы, не шумиха вокруг Поклонской, не суды над активистами, а баттл Оксимирон vs. Гнойный. Кто эти люди и чем они так всем нравятся?

Рэп-баттлы по сути мало отличаются от песенных и поэтических конкурсов. Только на конкурсах участники стараются показать, какие они хорошие, а тут — какие плохие. Главная задача — унизить противника, причем в рифму, это не каждый сможет. Самые политкорректные слова — слизняк и урод. Много мата, грязного белья, угроз, возникает ощущение уличной разборки, которая вот-вот перейдет в поножовщину. Но упрекать в этом рэперов — все равно что упрекать боксеров в том, что они бьют друг друга по лицу и по печени. Такие правила игры, таков закон жанра.

Оксимирон (Oxxxymiron, Мирон Федоров) — белая ворона. У него, насколько можно судить по интервью, довольно либеральные взгляды и космополитическая биография: учился в Англии, жил в Германии. Не каждый в этом жанре может похвастаться дипломом по средневековой английской литературе. При этом он звезда, и популярность его выходит далеко за пределы рэп-сообщества.

Ксения Собчак: «Если вы не видели ЭТО – вы ничего не знаете про современность»

Соперник Оксимирона с малоприятным прозвищем Гнойный (известен также под псевдонимом Слава КПСС) — тоже персонаж примечательный. Он моложе, наглее, безжалостнее к противникам, в юности увлекался панком. Охотно лезет в политику, причем наезжает как на либералов, так и, например, на Кадырова, в связи чем уже имел неприятности. Оксимирон неслучайно назвал Гнойного «человеком, измученным Рамзаном». Ильфа и Петрова они читали оба, у них вообще с литературным образованием все в порядке. Как ни строй из себя гопника, а культура все равно вылезет.

Гнойный:

    — Все ожидали баттл короля и шута, но нет, я не признаю твоих заслуг, как творец ты умер. Ты четыре года писал альбом, а записал в итоге аудиокнигу, причем банальную. Ты популист, как и любой политик (хоть и отрицаешь это), иначе зачем ты примазался к оппозиционной теме. Чё, так болел за Россию, что на нервах терял ганглии? Но когда тут проходили митинги, где ты сидел? В Англии! Даже фильм «Он вам не Димон» смелее, чем весь твой альбом, поскольку ты боишься говорить прямо.

Оксимирон:

    — Ты хотел попасть в телевизор, но тебя не позвали — а меня туда зовут каждый день, но я не хожу. Ты умеешь только баттлить, но не умеешь писать треки. А я универсальный солдат, и на мои концерты sold out (в отличие от тебя). Ты абсолютно пустой, ни черта за душой, мне жаль ее. Ты читал про макак, но ты тоже примат, примат формы над содержанием. А теперь я полностью процитирую стихотворение Николая Гумилева «Слово». (цитирует)

Гнойный:

    — Мы тут на войне, да. Ты сбежал, покинув форпост. Просто стараешься держаться в стороне, как те немцы, что допустили Холокост. Твои панчи настолько плохи, что если бы их произносил не ты, то это выглядело бы пошло. Мирону не нужны панчи, он интересен и так. Сегодня ты смотришь баттлы без панчей, а завтра — порнуху без баб.

Оксимирон:

    — На меня очень повлияла одна книга: там говорится, что все истории строятся одинаково. Вот и баттлы — столкновение архетипов. Герои бьются с драконами, только у героев есть свой путь, а у драконов нет. Ты — дракон, лишь еще один уровень, но никак не финальный босс. Во мне люди видят себя, потому что я уязвимый, а ты — просто антагонист, Гнойного нет за стебом и анонимностью; люди «не пойдут за тобой — ты для них в инстаграме подписка». Почему в моих раундах нет мата? Потому что мат — жемчужина великого русского языка, и ты его не достоин. Даже если ты сможешь меня убить, я поеду дальше по стадионам, ты продолжишь меня травить.

Гнойный:

    — Ты стал коммерческим проектом, просто хотел продаться подороже — ты был голодным эмси, съел других и в итоге зажрался. Ты самовлюблен, и хотя здесь не театральные подмостки, ты провел времени за зеркалом больше, чем Андрей Тарковский.

И так далее.

Что это? На мой взгляд, поэзия, хотя и непривычная для нашего уха. Рэп, кстати, так и расшифровывают — Rhythmic African Poetry или Radical American Poetry. Теперь она Russian.

Все признаки настоящей литературы налицо. Изощренная рифмовка (в баттлах запрещены простейшие глагольные рифмы), аллюзии, пафос почти шекспировский, метафоры, грубая, но убедительная образность… Тем, кто сомневается, что поэзия может быть и такой, советую перечитать греческие диатрибы филиппики, которые почти сплошь состоят из оскорблений на тему телесного низа. Нецензурщины там полно.

На первый взгляд, ничего сенсационного ни один, ни другой не сделали. Был уже в нулевых рэп-проект «Кровосток» с его матерной поэзией, был Андрей Родионов, воспевавший маргиналов с окраин в очень близкой к рэпу манере, традиция существует. А уж поэтические соревнования, слэмы, проходят в России давно и регулярно. И схватки там бывают пожестче, чем на баттлах.

Сенсация — в миллионах просмотров.

Никогда еще за последние 40 лет поэзия не была у нас столь популярна. Со времен легендарного вечера в Политехническом (Окуджава, Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский, Рождественский).

Стадионная поэзия шестидесятых — вот чему наследует этот рэп. А то, что стихи рэперов не ласкают слух, так это такое время.

Миллионная аудитория никогда бы не собралась, если бы не увидела в них себя, как в зеркале. Что можно сказать по этому рэпу о нас?

    Мы очень политизированы. Донбасс, Навальный, Украина, Кадыров, митинги — не сходят с языка у нас и у них. А Оксимирон вообще цитировал Сталина.

    Мы охвачены ненавистью. Вас удивляет грубость рэперов, не нравится мат, оскорбления? Тогда вспомните, что вы писали в последний раз в интернет-срачах на политические темы. Рэперы культурнее вас.

    Мы сводим все к деньгам и не верим в искренность окружающих. Чуть что случилось — значит, кому-то хорошо заплатили. Критерий правоты — успех. В баттле непрерывно мелькают слова «коммерсант», «коммерция», «бизнес». Лузер — тот, у кого мало денег, у кого плохой бизнес.

    Мы ксенофобы. В черном рэпе то и дело мелькает слова «нига», а в нашем — «еврей» и даже «жид» (слово, разрешенное Роскомнадзором). Геям тоже досталось.

    Нас много лет отучали читать хорошие книги, но бесполезно. Оба рэпера со знанием дела сыплют цитатами из Гумилева, Есенина и целого ряда классиков. И десятимиллионную аудиторию это не отталкивает. Даже слово «дискурс» — в устах парней, косящих под уличных бандитов. Все понимают, о чем идет речь.

    Мы не страдаем антиамериканизмом, вопреки распространенным стереотипам. Примерно четверть диалога, а он длился час, шла с вкраплениями американского английского. И никого это не смутило.

Вот что объединяет 10 миллионов, посмотревших Оксимирона с Гнойным: ненависть, политика, ксенофобия, деньги… И поэзия!