Вид сверху: «Туристы приезжают к нам, а мы потихоньку доживаем свое»

В рамках проекта «Приземленная жизнь белорусов: вид сверху» «Салідарнасць» побывала на малой родине Якуба Наркевича-Иодко.

Деревня Наднеман, граница Уздзенского и Копыльского районов. Здесь уже несколько лет продолжается реконструкция родовой усадьбы известного белорусского ученого Якуба Наркевича-Иодко, получившего признание в Европе в конце ХІХ века благодаря его достижениям в электрографии и беспроводной передаче электрических сигналов.

На рубеже ХІХ и ХХ веков в Наднемане действовала созданная ученым метеостанция, во дворце проводились научные эксперименты, а на специальном поле Наркевич-Иодко изучал воздействие атмосферной электроэнергии на сельскохозяйственные культуры.

В наши дни идет восстановление усадьбы и расположенных на территории бывшего имения строений. Уже восстановлена въездная брама и примыкающая к ней сторожка. В планах —максимально возможное восстановление дворца и создание в нем музея, реконструкция оранжереи, возрождение дендропарка.

Благодаря реконструкции усадьбы Наднеман становится популярным у туристов. О том, как живется в десятке метров от бывшей шляхетской усадьбы, мы поговорили с одной из местных жительниц.

— Едуць сюды турысты, ходзяць па парку, глядзяць. А мы як тут жывем? Дажываем свой век, — говорит женщина.

В деревушке теперь несколько жилых домов. В глухую пору здесь бывает страшновато, признается собесдница:

— У мяне брамка на замку, зачыняюся, як спаць іду. Грошай дома не трымаю, толькі на булку хлеба. Хто яго знае, хто да старога чалавека ў дзверы можа пастукаць. Знойдуць пасля праз тыдзень…

Несколько раз в неделю сюда приезжают автолавки.

— Мне столькі і не трэба. Хай бы раз на тыдзень хлеба добрага прывезлі і добра, — рассказывает жительница Наднемана.

По ее наблюдениям, автолавка от «Евроопта» предлагает более богатый выбор по сравнению с «райповской»:

— Такі ўжо нясмачны хлеб возіць дзяржаўны аўтамагазін. І выбраць у іх няма чаго. Але мне асабліва нічога не трэба. Во час настаў — і купіць усё можна, а аднаго не хочацца ўжо, а другое і не можна, бо здароўе не дае…

При этом пенсионерка подозревает обе автолавки в желании сбыть по деревням неликвидный и даже просроченный товар:

— Аднойчы купіла з лаўкі каўбасы, то ледзь не памерла, так скруціла мяне. Цяпер кажу ім — не вазіце больш. Мо думаюць, як мы ў вайну выжылі, то і цяпер можам што заўгодна з’езці.

Поможет ли возрождение усадьбы сохранить деревню? Однозначного ответа у женщины нет. Ее дети хотят оставить родительский дом себе. Но будет ли тут кто-то из них жить круглый год, или дом станет дачей, она не знает. Главное, что дом не уйдет в чужие руки:

— Я сама б нікому не прадала. Такая прыгажосць проста за вакном. І рыбалка тут жа.