«Вавилон» / Cмесь по-мексикански

Вы покупали когда-нибудь замороженные овощи? Так, чтобы в одном пакете — морковь, горошек, перец и рис с грибами? Это зовется «мексиканская смесь»: много всякого разного, а в сумме как бы полноценное блюдо. После своей знаменитой «Суки-любви» мексиканец в Голливуде Алехандро Гонсалес Иньярриту работает только так: мозаичный сюжет складывается из нескольких частных историй, каждая из которых раскрывает отдельный аспект темы. «Вавилон» — не исключение. Только теперь автор скачет не по разным районам Мехико, а по карте мира.

Со времен «Криминального чтива» игра в мозаичные тексты с произвольным хронологическим порядком успела превратиться из новаторского приема в затертый шаблон. Продвинутые авторы отснимали (и отписали) в таком формате лет десять назад. А вот Иньярриту что-то задержался на старте.

Впрочем, для этого есть веские причины: именно этот прием принес ему мировую славу и любовь продвинутого зрителя. Именно под это режиссеру дают деньги крутые продюсеры. Кроме того, не исключены личные мотивы: Иньярриту тесны национально-этнические рамки, он рвется поговорить о глобальном.

Ключевых сюжетов три. Американская супружеская пара едет в Марокко, пытаясь экзотикой вылечить рассыпающийся брак — и попадает под пулю местного мальчишки-пастуха. Их экономка тем временем едет в Мексику на свадьбу сына — и, не спросившись, берет с собой детей злосчастных туристов. Уехать было легко, а вот тихо вернуться не получилось… Глухонемая девица-японка конфликтует с трудягой-отцом, провоцирует мальчишек-однолеток и пытается соблазнить симпатичного полицейского.

Что связывает все эти события? Лишь происхождение рокового ружья…

«Претенциозное название «Вавилон» (точнее — «Вавилонская башня») отсылает к знаменитому образу душевного разброда и человеческой разобщенности. Однако об этом кино твердит еще со времен раннего Антониони. А Иньярриту явно не дотягивает до итальянского классика.

Все за всех в ответе» (вариант — «Мы все повязаны одним сюжетом»), довольно странно. Сходный посыл социальная реклама успешно укладывает в минутный ролик. Да и тот же Иньярриту снял очень удачный игровой блиц-фильм по заказу BMW. На этом фоне его новая работа выглядит громоздкой и напыщенной. Материал забивает идею.

Но есть в «Вавилоне» то, ради чего его стоит смотреть. Это авторское «письмо картинкой», безупречный стиль режиссера.

В свое время Ван Карвай приманил зрительские массы каллиграфическим экранным декадансом — тает дым сигарет, мне грустно отчего-то, все поет старая пластинка, а незнакомка напротив все не отводит глаз… Иньярриту, напротив, предпочитает стиль репортера CNN под огнем исламских экстремистов: ручная камера, естественный свет, зернистая картинка, рваный монтаж, неожиданные крупные планы.

Киношная «красивость» сознательно разрушается, создавая мощный эффект присутствия — и соучастия. В марокканском эпизоде звездный тандем Брэд Питт — Кейт Бланшетт напрочь лишен гламурного флёра: заброшенность и отчаяние, бурое от крови платье Бланшетт, слеза на пыльной щеке Питта. В мексиканской истории любимец публики Гаэль Гарсия Берналь появляется буквально в нескольких эпизодах: обнять детей, станцевать под уличный оркестр и рвануть на авто в ночь, уходя от погони американских пограничников. Всего ничего — а характер как на ладони.

Японский эпизод в принципе забывает про актеров (в привычном понимании) — это, скорее, серия эффектных пластических этюдов в городских ландшафтах, исполненных персонажами-масками. И он совсем неплох — сам по себе.

Нет смысла слушать слова. Лучше дегустировать экранное движение. Иньярриту явно перехитрил сам себя. Стремящийся к сложной структурности глубокомысленный «Вавилон» реально работает в режиме нормального боевика: не спрашивай зачем — просто плыви по течению. Все равно по-японски мы не понимаем, а на мексиканскую свадьбу нас никто не позовет. Это ежедневный Вавилон, мексиканский микс человеческих ситуаций. И если ты в нем — морковь, то перцем стать, прости, никак не выйдет.