В случае войны Совмин мог управлять страной из дачного поселка

Принято считать, что политика делается в кабинетах и офисах. Вовсе нет! В советское время, например, судьбы народов частенько решались на отдыхе, рыбалке, в бане, а то и… на даче.

Некоторые белорусские дачи развернули ход истории страны! Из-за дачного скандала покинул пост Станислав Шушкевич. История с выселением послов из бывших номенклатурных дач в поселке Дрозды стала международным скандалом и на целые годы испортила отношения Беларуси и Евросоюза… А недавний скандал с милицейскими домиками в поселке Криничный обернулся крахом чиновников из верхушки МВД.

Кому и за что давали дачи?

В 40 — 60-е годы белорусы пришли в себя после войны, построили дома и по крестьянской привычке взялись за дачи. Тогда же начали получать служебные дачи партработники.

В 60 — 70-е годы дачи полагались министрам, замминистрам, руководству компартии. Но все они по-прежнему были в госсобственности.

Если чиновник переходил на другую работу, он переезжал на другую дачу, а когда увольнялся или уходили на пенсию — освобождал дачу. Человек, служебная лестница которого шла в гору, поменял за время работы столько дач, сколько было должностей. Например, Вячеслав Кебич.

— Когда я был завотделом ЦК партии, мне выделили дачу в Атолино, но я туда не заходил даже. Там было что-то вроде общежития — большой дом, где выделялись комнаты для семьи, а к ним — сотки земли, вроде огорода. Когда я был в горкоме партии, у меня была служебная дача в Городище, уже одна на две семьи. Но я приезжал туда два раза и два раза забывал ключи. Когда я был зампредом Совмина, мне полагалась дача в Крылово, там сейчас там живут министры и бывшие министры. Она была очень холодая, зимой невозможно жить! А вот на последней даче, в Дроздах, я бывал часто. Я получил ее, когда был председателем Совмина.

В конце 80-х — начале 90-х получить дачу стало сложнее. За этим следил ЦК партии. Там считали, что личная дача — это признак «обуржуазивания». А с другой стороны следила набирающая силу оппозиция. Дачи получали председатель Верховного совета, Совмина, реже министры, причем только силовых ведомств — МВД, Минобороны, глава КГБ. Даже партийное руководство не всегда получало участок.

Эпоха партийных дач закончилась в 1991 году, когда в Беларуси официально запретили компартию. Партийные дачи перешли в ведение Совмина.

Облисполкомовские дачи в местечке Багута пришли в запустение.

За забором

Дачные поселки высоких чиновников охраняла милиция. Въезд был ограничен — только для тех, кто там жил, и их гостей. В таких поселках был магазин, баня, летний кинотеатр — то есть экран на улице, небольшая эстрада. К служебным дачам полагались помощницы по хозяйству, домработницы. И все они, как шутили тогда, были «в звании».

Слухи о шикарных дачах и спецобслуживании в основном появлялись из-за нравов московской партийной элиты. Некоторая провинциальность Минска в этом случае сыграла хорошую службу — белорусские партийцы не были избалованы спецобслуживанием.

В Дроздах был магазин, столовая без торговой наценки, магазин, в котором можно было купить какой-то дефицит. Совминовские дачи были в поселке Городище под Минском. Вход на территорию через ворота, рядом будка с охранником, круглосуточная связь с городом. Было на территории и свое бомбоубежище. Там, в случае войны, должно было работать белорусское правительство и Совмин, и оттуда руководить республикой.

В местном магазине можно было купить колбасу, сладости и фрукты, которых было не достать в Минске. И дело было даже не в ценах — таких продуктов в столичных магазинах просто не было. Не удивительно, что в «министерский» магазин все старались попасть. Дети соседских дачников, например, лазили через дырку в заборе.

В Атолино, еще одном поселке госдач, в магазине были более свежие продукты, а выбор — гораздо больше, чем в городе Минске. Ведь в Атолино было свое передовое сельхозпредприятие, которое обслуживало Совмин.

— У меня была служебная дача в Крылово, как у министра МВД, — рассказал нам Владимир Демьянович Егоров, который занимал эту должность с 1990 по 1994 годы. — Я там часто жил и летом и зимой. Но ездить было далековато, и я в основном проводил там выходные и лето. Соседями были Сергей Линг — тогда зампред Совмина, Владимир Каравай — председатель Верховного совета БССР. Мы общались, в баню ходили, на рыбалку, там замечательная природа. Веселая была жизнь! Это сейчас все почему-то за заборами укрываются… Когда я был председателем КГБ (1994 — 1995 годы. — Ред.), служебные дачи были в Степянке — 6-7 одноэтажных деревянных домиков. Право на них имели председатель, замы и начальник хозяйственного управления… На дачах КГБ были поистине спартанские условия, там было холодно. Вообще КГБ вел себя скромнее других ведомств.

Жильцы «номенклатурных поселков» сами оплачивали коммунальное обслуживание, свет, воду. И в нерабочее время жили абсолютно так же, как и простые белорусы:

— У нас была традиция праздновать Купалье, — вспоминает Владимир Егоров. — Однажды Каравай принимал гостей, в основном были его друзья, родственники. Веселились, прыгали через костер, но большинство гостей, женщин, прыгать через костер было не заставить. Приходилось нам прыгать. Зато в воду бросились все! Необычайное было зрелище…

Пока была служебная дача, старались построить личную

Хотя возле одного из домов лежит новая черепица. Но лежит уже не первый год.

В хорошем месте, неподалеку от города, было сложно получить дачу, не имея должности, звания или членства в каком-нибудь союзе талантов.

— Моя личная дача появилась, когда я приехал в Минск и получил должность министра МВД, — вспоминает Владимир Демьянович Егоров. — Я 2,5 года был советником посла в Афганистане, это риск, но и деньги хорошие. И я смог построить дачу. Тогда, в начале 90-х, личную дачу было не получить. Поэтому я получал дачу не как министр, а как участник войны в Афганистане. Написал в исполком, и мне выделили участок. Развернули карту, показали, что есть… Я выбрал участок в Ждановичах, недалеко от дачного поселка МВД, это дачный кооператив Криничный, где недавно был скандал с милицейскими дачами. Строил дачу три года. Хотя, конечно, строить ее мне было легче. Когда министр МВД обращается, реагируют быстрее — и материалы выделяют, и по более низким ценам… Сейчас в ней и живу! Пока с апреля по май, но два года назад появился газ, и мы с женой думаем жить там и зимой.

Дача Машерова

Самые престижные дачи — как и сейчас, так и в советскую эпоху — были в Дроздах. Особая судьба у дачи самого известного жителя поселка — Петра Мироновича Машерова.

Семья Машеровых сменила три дачи, и все они были временными. Когда Петр Миронович был секретарем комсомола, они жили в Стайках, в «комсомольских дачах» на несколько семей. Дача, в которой жил Машеров, была аж на шесть семей.

Потом, когда Петр Миронович стал секретарем обкома партии, ему выделили в Степянке мазуровскую дачу (Кирилл Трофимович Мазуров — председатель Совмина БССР, первый секретарь ЦК КПБ, первый зампред Совмина СССР. — Ред). В ней родились внучки-близняшки Петра Мироновича.

Третья, самая известная дача — та самая, в Дроздах. Соседями семьи Машеровых были Притыцкие, Сургановы, Кузьмины, Аксеновы… Эту дачу строили как гостиницу для партработников, которые приезжали в Минск. Для Машерова не делали никакого особого ремонта, не завозили специальную мебель. Говорят, Петр Миронович даже не разрешал жене переклеить обои. Единственное, что разрешил, так это построить рядом с домом вертолетную площадку. Ему приходилось часто летать по работе, а на то, чтобы добираться до военного аэродрома, а потом ехать домой, уходило несколько часов.

После смерти Машерова его семью выселили с госдачи, его жена переехала в скромный дом в Степянке, который делила с вдовой Притыцкого.

Поколение постарше помнит, как дача Шушкевича (председатель Верховного совета в 1991 — 1994 гг.. — Ред.) стала поворотным пунктом белорусской политики. Людям помладше напомним: одно из главных обвинений в коррупции, которое помогло Александру Лукашенко добиться отставки главы Верховного совета, было обвинение в строительстве дачи за казенный счет. Например, Шушкевич не заплатил государству за ящик гвоздей.

Раньше в этом зале семьи чиновников Минского облисполкома смотрели кино и концерты.

— Когда я стал председателем Верховного совета, мне выделили в Дроздах бывшую дачу Машерова, — рассказывает Станислав Шушкевич. — Огромный дом! 560 квадратных метров, много полууровней, три этажа и цокольный этаж плюс мансарда, пять ванных комнат с туалетами, много спален, всякие кухни-кухоньки, бассейн, сауна… Мы приехали его смотреть с женой и 7-летним сыном. Сын пошел бегать по комнатам и потерялся, мы его найти не могли. И подумали: зачем нам в таком доме жить? Тем более у меня была дача в университетском садово-огородном кооперативе еще с тех пор, как я заведовал кафедрой физики в БГУ.

Так что госдача стояла пустая, и я мог туда приехать в любое время. За дачей следила женщина, которая все делала по дому и числилась каким-то техработником в аппарате правительства. У нее в саду все цвело, пахло и плодоносило, особенно мне черная смородина запомнилась.

На той даче мы провели пару заседаний президиума. Там же я проводил встречи «без галстуков» с ответственными людьми. Например, я встречался с американским послом, когда мы договаривались о визите в Минск Билла Клинтона.

«Посольский скандал» в дачном поселке

Сейчас в Дроздах — резиденция главы государства. Александр Лукашенко живет на месте все той же «бывшей дачи Машерова». В середине 90-х в Дроздах появился «посольский комплекс», где жило около 20 представителей иностранных государств. Послы жили по соседству с резиденцией президента. В июне 1998 года им предложили выселиться из арендованных дач. История с выселением послов вызвала большой резонанс на дипломатическом уровне. Она сильно повлияла на решение о международной изоляции Беларуси, ряд дипломатов и чиновников на долгие годы стали на Западе и в США персонами нон-грата.

РЕЙТИНГ ДАЧ

Где селились белорусские чиновники?

Самые престижные служебные дачи были в Дроздах.

В Степянке были обкомовские дачи.

В Стайках были «комсомольские дачи». Комсомол все же не дорос до партии, а потому и дачки были скромные, на шесть семей.

Очень престижными считались дачи в Городище, Атолино и Крылово. Там селились министры, высокие чиновники из Совмина и правительства.

В Ждановичах и Крыжовке были дачи творческой интеллигенции. В Ждановичах, например, поселились первые народные артисты Беларуси.

В поселке Криничный, недалеко от Заславского водохранилища, — дачи МВД. Недавний скандал с «милицейскими дачами» разразился неподалеку.

На совминовских дачах в Городище дачники живут и сегодня. Но это уже не госдачи.

Что сейчас?

Поселок Дрозды как был, так и остался самым престижным «дачным» местом под Минском. Сейчас вокруг Дроздов выстроилось «Царское село», или, как еще называют сейчас поселок белорусские острословы, «наша Рублевка». Там живут премьер-министр Сидорский и вице-премьеры, министры — к примеру, бывший глава МВД Владимир Наумов, глава ЦИК Лидия Ермошина, звезды шоу-бизнеса, строит дом чета Агурбашей, уже поселился Егор Хрусталев.

Поселок Крылово перешел в ведомство «Дипкорпуса», сегодня это по-прежнему закрытая территория с высоким забором, шлагбаумом и милиционером. Фотокорреспондента «КП» на территорию не пустили.

Из Городищах до сих пор стоят двухэтажные дома на одну-две-три семьи, но совминовские работники в них уже не живут. Некоторые дачи проданы простым гражданам, а часть домиков — это Республиканская больница медицинской реабилитации.

Некоторые госдачи подальше от Минска и вовсе пришли в запустение. Например, в местечке Багута, где жили чиновники облисполкома. Видимо, хозяева съехали и обзавелись личными домами, а желающих купить дачи не нашлось или их не продавали. Дома зияют выбитыми окнами, там, где был магазин, валяется мусор и бутылки (мы нашли даже молочную, старого образца, с широким горлышком!), экран в бывшем мини-кинотеатре висит лохмотьями. Здания понемногу разваливаются.

История в тему

Дачи можно было перепутать

— Во времена Кебича некоторые из госдач в Атолино были выставлены на продажу, — рассказывает Владимир Егоров, экс-министр внутренних дел. — Вот кто-то и купил домик между моей дачей и дачей Каравая. Какой-то восточный мужчина, из Узбекистана, кажется. А постройки-то все типовые, два уровня и цоколь, такие одинаковые финские домики… И вот я однажды прихожу со службы домой. И тут дверь открывается, и мне навстречу заходит этот восточный человек, потягиваясь, почесывая живот… И прямиком на кухню! Я думаю: что делать? Оружие-то при мне, но он такой, в трусах и майке… В результате он на кухню зашел, огляделся и — вай, вай! И за порог. Он, оказалось, домики перепутал, не в свой зашел!

Есть вопрос

На какую «дачу Машерова» возят туристов?

В интернете мы наткнулись на предложения поехать на экскурсию на… дачу Машерова! Даже на две: в Березинском заповеднике и на Выгонощанском озере. Но ведь Машеров жил в Дроздах! Что же это за дачи?

— Не было у папы каких-то дач по всей стране! В Березовском заповеднике было что-то вроде гостиницы, папа туда приезжал иногда уток стрелять. Никакая эта не «дача»! — сказала нам дочь Наталья Петровна, дочь Машерова.