«В Кремле господствует психология мелких уголовников»

Юлия Латынина прокомментировала на «Эхе Москвы» новость о возможной высадке российских военных в Сирии.

«Не успел еще прекратиться Донбасс, как началась Сирия. И вот уже сначала Америка, потом Германия предостерегла Путина от вмешательства в дела Сирии. И, собственно, возникает вопрос, что это на нашу бедную голову и откуда? И зачем российские солдаты постят фотки в Facebook из разных сирийских мест?

Ну, вот, я боюсь, что проблема Кремля заключается в том, что, все-таки, он живет в выдуманном мире. Я не знаю, общались ли вы когда-нибудь с уголовниками, но, знаете, вот, уголовники – они любят всякий мелкий схематоз. Вот, всегда они сидят и трут «Вот, ща мы чего-то такое сделаем, тут мы так разведем». Они при этом всегда сидят на измене и всегда, вот, они строят разные сложные схемы, а эти схемы обычно просто не получаются.

Вот, к сожалению, в Кремле господствует психология мелких уголовников. И идея Путина, как я понимаю, такая, чтобы развести ситуацию и создать в Сирии предмет для торговли: «И вот мы тут так круто сделаем, мы им скажем, что боремся против ИГИЛ, а поддерживаем своего друга Асада. А внутри страны мы скажем, что ИГИЛ – это дело США, и выставим против так, что боремся с США. И вообще, значит, мы потом поменяем Сирию на Украину». Наверное, они думают примерно так.

Более того, вот, еще недавно такие разводки могли проканать. Потому что помните ситуацию несколько лет назад, когда Обама заявил, что накажет Асада, если тот применит химическое оружие? Асад применил химическое оружие. Обама сказал «Ну всё, ща Асад держись», и тут все республиканцы и половина демократов взвыла со словами «Да вы что? Сейчас будем посылать войска в Сирию американские сражаться на стороне ИГИЛ». Потому что уже было ясно, что против Асада главный боец – ИГИЛ. Отступить для Обамы было потерять лицо, и тут, действительно, вмешался Путин и разрулил, потому что он сказал «Всё, Асад больше не будет применять химическое оружие».

Кстати, по-моему, был первый и последний раз, когда Владимир Владимирович, действительно, выступил посредником на Ближнем Востоке.

И очень возможно, что ситуация-то, действительно, стремная, да? С одной стороны, Асад, с другой стороны, ИГИЛ. Очень возможно, что в этой стремной ситуации Россия бы, действительно, могла что-то сделать, если бы люди в Кремле бесповоротно не стали бы в международном сообществе париями. Вот это эффект Дона Педро Жестокого, о котором я, по-моему, как-то говорила. Помните, испанский король, который всех кидал и думал, что он такой крутой, что он такой умный, а все они лохи.

А, в конце концов, когда ты слишком много кидаешь лохов, то они просто перестают с тобой иметь дело. Вот, ты знаешь, что ничего общего нельзя иметь с этим человеком, потому что… Ты не знаешь, где тебя кинут, но знаешь, что кинут тебя точно...

Когда слышат в Америке господина Киселёва, который сравнивает Обаму с аль-Багдади, когда они слышат Бастрыкина, который рассказывает, что Яценюк воевал в Чечне, когда они слышат вот эти бесконечные рассказы о том, как это проклятая Украина сама сбила Боинг и вообще трупы были несвежие, то… Понимаете, более того, Путин просчитался в одном. Европа и даже США, действительно, слабы. Ничего общего с той Европой, которая была в XIX веке, она не имеет. Именно, собственно, поэтому Кремль и осмеливается держаться на бумажных тиграх.

Но именно потому, что они слабы, они пытаются тоже казаться сильными как и Владимир Владимирович. А слабость их весьма специфическая. Их слабость, естественно, не в экономике. Их слабость в том, где они касаются своих избирателей или либеральных всяких там химер, в крайнем случае широких народных масс.

Вот, когда толпы беженцев валят, когда ислам что-то такое произносит, когда что-то разделяется кучей народу, тогда у них примерзает язык к нёбу. А когда речь идет о маленьком компактном авторитарном лидере, который имеет нулевое влияние на западного избирателя и тем более на левого интеллектуала, то тут раззудись плечо, размахнись рука».