Сивицкий: «Казахстанские власти делают все возможное, чтобы не повторить белорусский опыт»

Об этом в интервью Филину рассказал директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсений Сивицкий.

Фото AP

— Многие сегодня были удивлены произошедшим. Аналитики пишут: «невероятные известия приходят из Казахстана». Насколько «невероятные»? Или мы просто владеем скудной информацией о политической ситуации в этой стране?

— Сложно говорить, были ли эти протесты ожидаемы или внезапны, но то, что казахстанские власти действительно к ним готовились, начиная с первой протестной волны в 2019 году, очевидно.

Только готовились они не с точки зрения наращивания репрессивного аппарата для подавления протестных тенденций по белорусскому сценарию, а шли по пути поэтапной трансформации политической системы.

Казахстанские власти вынесли определенные уроки из протестов, которые произошли после президентских выборов в 2019 году, и начали реализовывать курс либерализации политической системы. Президентом Токаевым был предложен пакет политических реформ, где предусматривалось поощрение большего участия казахстанцев в политической жизни страны, была усилена роль партий.

Эти и другие факторы создали в казахстанском обществе очень высокие ожидания по отношению к действиям властей и достаточно серьезные запросы на изменения.

Дополнительно к этому необходимо учесть фактор пандемии и ухудшение социально-экономического положения населения. Все это создало повод для высвобождения социальной энергии. А ошибка властей, связанная с повышением цен на сжиженный газ, стала своего рода триггером для массового протеста. Причем охватившего всю страну. Протест из чисто экономического превратился в политический.

— Насколько отправка правительства в отставку может удовлетворить людей, которые вышли?

— Да, действительно, президент Токаев выбрал мирный путь разрешения кризиса. По крайней мере, исходя из первых его решений, можно сказать, что Токаев пытается обратиться к протестующей части казахстанского общества, выполнив ряд конкретных требований.

Это такой характерный стиль кризис-менеджмента именно для Токаева, который является человеком с очень серьезным дипломатическим бэкграундом. С другой стороны он, будучи на протяжении последних лет реализатором реформ, не может себе позволить действовать по белорусскому сценарию.

Для Казахстана это наиболее оптимальный путь. В 2019 году власти смогли купировать протестные настроения, и, думаю, что и сейчас они также смогут это сделать, не пойдя по белорусскому пути и сохранив таким образом атрибуты внутриполитической и внешнеполитической легитимности. Даже несмотря на то, что протесты уже переросли в достаточно серьезные столкновения с правоохранительными органами, с захватом административных зданий, казахстанские власти воздерживаются от какого-то жесткого сценария.  

Я думаю, ряд требований экономического и даже политического характера будет выполнена – подобно отставке правительства. И более того, реформы в стране после этих событий будут ускорены.

— Некоторые эксперты отмечают, что для Токаева отставка правительства — это возможность избавиться от ставленников Назарбаева и проводить более самостоятельную политику. То есть скорее от этих протестов он выигрывает и становится самостоятельным в своих действиях.

— Думаю, что Токаев воспользуется данным кризисом, чтобы укрепить собственную власть. Потому что его политическая выживаемость во многом зависит от того, как эффективно и оперативно выполняются те реформы, которые он в свое время провозгласил, став президентом.

А они до этого зачастую саботировались или не реализовывались в эффективном формате, поскольку у Токаева отсутствовала какая-то серьезная группа сторонников в аппарате.

И этот кризис сейчас как раз позволит Токаеву привести на ключевые позиции в органах власти Казахстана своих людей, которые будут реализовать его курс.

— Российская пропаганда уже объявила о происках Запада в казахстанских протестах. Насколько вам видится внешнее влияние на эту ситуацию?

— Важно то, что сами казахстанские власти очень объективно и реалистично оценивают причины нынешних протестов и понимают, что они связаны прежде всего со внутренними проблемами.

Ну а в том, как реагируют российские медиа и пропаганда на происходящее в соседней стране, нет ничего удивительного. Традиционно в любой нестабильности кремлевская пропаганда видит руку Запада. Так что реакция в целом достаточно предсказуема.

Тем более что в последнее время Кремль также озаботился вопросом удержания Казахстана в своей сфере влияния.

Казахстан последние годы усиливает многовекторную составляющую своей внешней политики, и это создает определенные вызовы для российского влияния на Казахстан. И эти фобии Кремля периодически выплескиваются публично. В том числе в речах высокопоставленных российских чиновников, что даже приводят к конфликтам на самом высоком уровне.

Можно вспомнить недавнюю статью главы российского МИДа Сергея Лаврова, где он указывал на попытки вмешательства Запада с целью провоцирования в Казахстане «ксенофобии в отношении русского населения» и создания напряженности в отношениях между Нурсултаном и Москвой.

На публикацию в достаточно жестком ключе отреагировала дочка Нурсултана Назарбаева Дарига. И это очевидно был месседж всей казахстанской элиты о недопустимости подобного вмешательства со стороны России.

— Но может ли Россия воспользоваться ситуацией в Казахстане, как это произошло в Беларуси? Ведь, по сути, Россия выиграла от белорусского кризиса, несмотря на то, что первоначально не имела отношения к его возникновению.

— Думаю, все будет зависеть от той стратегии разрешения кризиса, которую в дальнейшем будет реализовывать Токаев. На данном этапе можно сказать, что многие уроки из белорусского кризиса были учтены, и поэтому казахстанские власти пытаются разрешить этот кризис максимально мирным путем без применения массового насилия против протестующих, идя на удовлетворение их требований хотя бы частично.

И это гарантирует, что кризис останется сугубо внутриполитическим. Он не будет иметь каких-либо последствий с точки зрения, например, давления международного сообщества, как это мы наблюдали в случае Беларуси, чем, безусловно, воспользовалась Россия.

Хотя, конечно, очевидно, что последние годы Россия озабочена вопросом обеспечения своего влияния в Казахстане. И это значит, что любой кризис, неважно нынешний или последующий, Россия рассматривает не столько как вызов для своего влияния, сколько как возможность это влияние продвинуть дальше.

Но не будем забывать, что в случае с Казахстаном важным фактором является и Китай. Это главный экономический партнер Казахстана, он один из основных инвесторов в казахстанскую промышленность, партнер в рамках реализации инициативы «Пояс и путь», опять же транзитные коридоры.

Все это работоспособно только в условиях, когда Казахстан не изолирован от всего мира, как сейчас Беларусь. Прежде всего для стран Запада, куда устремляются основные потоки продукции из Китая.

Поэтому казахстанские власти в полной мере отдают себе отчет, к чему может привести реализация так называемого белорусского сценария подавления протестов. И на сегодняшний день там делается все возможное, чтобы белорусский опыт не повторить любыми средствами. А значит, такая позиция — это гарантия того, что Казахстан все же сможет пройти между Сциллой и Харибдой.