Самые богатые животные: шесть реальных историй и одна мистификация

Посмотрели, кто из братьев наших меньших катается как сыр в масле.

Кошка бирманской породы по кличке Шупетт, умершего в 2019-м Карла Лагерфельда, наследница части его состояния в 200 миллионов долларов. Дизайнер не раз повторял, что многолетняя любимица — «центр его мира». И даже заявил, что «у Шупетт есть свое состояние, она наследница. Если со мной что-то случится, человек, взявший на себя заботу о ней, не будет ни в чем нуждаться».

Помимо наследства эта кошка может прилично зарабатывать на инстаграме, где у неё в подписчиках 264 тысячи человек. Причем аккаунт заведен в год смерти дизайнера, а в шапке профиля без стеснения указано: «Шупетт Лагерфельд». Да и доход от рекламных съемок только за 2018-й обогатил кошелек звездной кошки более чем на три миллиона долларов.

В 2000 году миллионерша Патриция О’Нил завещала основную часть своего состояния, а также поместье в Южной Африке, шимпанзе Калу. Ни много, ни мало — 60 миллионов долларов. При этом муж графини, недолюбливающий обезьяну, остался без наследства.

Миллионерша нашла Калу в Конго, кто-то оставил её привязанным к дереву. В 2010-м Патриция О’Нил разорилась, и от былого состояния осталось только 100 тысяч британских фунтов. Но для шимпанзе точно неплохо!

А вот кошка знаменитой певицы Тейлор Свифт по оценкам экспертов владеет 97 миллионами долларов. Девятилетняя скоттиш-фолд по имени Оливия Бенсон, живет у певицы, как за пазухой. Капитал капает после съемок в клипах хозяйки и участия в рекламных роликах. Ну и по мелочам, когда кошка продвигает собственную линию товаров.

Кстати, похоже, кошка певицы богаче сегодняшнего кавалера Свифт — игрока американского футболиста Трэвиса Келси, чье состояние оценивают в 40 миллионов долларов.

А вот кошка Нала самостоятельно заработала состояние. За красоткой в соцсетях наблюдает 4,5 миллионов подписчиков.

Нала живет в Лос-Анджелесе и наверняка хвастается подружкам званием «Тиктокер года» и 100 миллионами долларов, заработанных на собственной марке корма для кошек и линейке других товаров. Хозяйка Варисири Матачиттифан заметила будущую любимицу во время посещения приюта для животных и влюбилась с первого взгляда.

Страница в инстаграм появилась у Налы в 2012-м, и Варисири увидев отклик поклонников и растущую популярность питомца, превратила ведение аккаунта в постоянную работу.

Шотландская курица Гигу заполучила полный пансион и 15 миллионов долларов впридачу после смерти своих хозяев. Богатство известного британского издателя Майлса Блэквела, переехавшего подальше от городской суеты в английскую деревню, после его смерти разделили между несколькими благотворительными организациями, за исключением 15 миллионов. Издатель таким образом решил позаботиться о будущем любимой курицы, ставшей богатейшей домашней птицей на планете.

Черепаха Сильверстоун получила два миллиона долларов после смерти хозяйки Кристины Фойл, владелицы крупного издательского дома. За черепахой ухаживают слуги, имен которых в завещании нет. Соответственно, их достаток зависит от благополучия черепахи. Переживать не стоит. Сильверстоун «всего» 60, а черепахи-долгожители живут и до двухсот лет.

Есть еще овчарка Гюнтер VI, которой, как считалось, состояние перешло от титулованного отца, а его предкам от немецкой графини Карлотты фон Либенштайн, скончавшейся еще в прошлом веке и не имевшей наследников.

Овчарка проживает на роскошной вилле, питается любимыми белыми трюфелями, а также разъезжает по Майами в кабриолете, периодически устраивая себе отдых на экзотических островах. Понятное дело, помогает штат прислуги, в том числе личные тренеры, врачи и повара.

Вот только история про наследство оказалась мистификацией. Деньги принадлежат итальянскому бизнесмену Маурицио Миану, который признался, что выдумал немецкую графиню. В реальности это он является наследником крупного фармацевтического бизнеса.

Эмили Дюмей, исполнительный продюсер документального фильма о Гюнтере, рассказала: «Маурицио живет в им же выдуманном мире. И для него разрушение мифа о графине и ее питомце стало настоящей катастрофой. Он верил в эту иллюзию так долго, что она превратилась для него в реальность».