Почему власти не стали откладывать репрессии на потом

Сегодня можно услышать сравнение: в 2010-м основной шквал репрессий пришелся на первые месяцы после выборов. На этот раз власть начала громить оппонентов, едва дав старт выборам.

И правда, нынешняя кампания скорее напоминает 2006-й, когда за считанные недели до голосования оппозицию изрядно подчистили превентивными задержаниями.

Но сегодняшние события, похоже, имеют одну особенность, которая качественно отличает их от происходившего в стране десять лет назад.

Оглядываясь на десятилетие назад с позиции дней сегодняшних, можно попытаться объяснить, почему в этом году власти вынуждены были начинать кампанию именно так.

В 2010-м Александр Лукашенко мог себе позволить закрывать глаза на происходящее в Минске, снисходительно говоря о «разгуле демократии». На это было ряд причин. Потепление в отношениях с Западом, возможность дать избирателю обещанные «попятьсот» (и даже больше), попытка напугать ополчившуюся на него в очередной раз Москву.

И не в последнюю очередь — ощущение реальной поддержки со стороны большинства белорусов. Большинства, готового за заметно подросшую зарплату проглотить любую сатисфакцию в отношении распоясавшейся «пятой колонны». 

Сегодня же идущий на шестой срок Лукашенко, возможно, банально не может себе позволить отложить экзекуцию на потом. И все потому, что за ним уже нет того самого большинства, как бы ни старались доказать обратное спецслужбы и спецжурналисты.

Отказ в регистрации тем, кто еще вчера для большинства был никем, а сегодня – стал обладателем сотен тысяч подписей, показателен. Выводя за барьер наиболее опасных соперников, власть ограждает себя от потенциальных проблем в ближайшем будущем.

Вот только вопрос: согласится ли уйти за ограждение вместе со своими лидерами новорожденное большинство.

Война рейтингов: как власти убеждают в популярности Лукашенко