Кузнецов: «Колесникова разрушила образ Лукашенко как самца-защитника, не воюющего с женщинами»

Фото Игоря Мелешко

«Есть в мировой истории такой парадокс, — пишет основатель сайта «Сильные новости» Петр Кузнецов.

Все, даже самые людоедские режимы, формально признают правильность идеи демократии и народовластия. То есть, идея о том, что народ должен выбирать власть, менять её по своему усмотрению и получать от нее отчет, победила в мировом масштабе и довольно давно.

Есть страны истинно демократические, а есть такие, как наша — полуфеодальные и полуфашистские в одном флаконе. Есть китайская коммунистическая диктатура, есть совершенно дикий и непонятный северокорейский режим, есть людоедские системы в Африке.

И везде и у всех в конституциях, названиях государств, в законах прописано, что это государство — демократическое. И у Сталина даже в конституции было такое написано, ну и, понятно, у нас.

То есть, диктаторы и людоеды все же отлично понимают, что нельзя в открытую говорить: «Я диктатор и людоед», или «Наша система — колхозно-фашистская». Даже являясь по сути своей людоедами и фашистами, они рядятся демократами, потому что даже людоеды и фашисты понимают, что в современном мире уже нельзя открыто быть людоедом и фашистом.

Это очень интересный момент, на самом деле и вот почему. В мире исторически сложилась некая рамка, которая считается, пусть большинством режимов (а диктаторских, людоедских и фашистских режимов ещё намного больше, чем истинных демократий) и чисто формально, приемлемой. И даже самые отбитые не решаются этой рамкой пренебрегать, пытаются пусть и условно, но под нее подстраиваться.

Я это к чему. У меня более локальная параллель. Изначально избирательную кампанию, которую он в итоге с треском проиграл, Александр Лукашенко выстраивал также в некоем формате, который, по его мнению, должен был выглядеть, как приличный. Правда, получилось, как всегда, но это уже другая история.

Так вот, пересадив всех мужчин-претендентов, он сконструировал себе оппозицию из женщин, и вел свою агитацию исключительно на этой волне: женщина, мол-де, не может быть президентом, женщина — слабая, мы должны женщин защищать и защитим, любимую не отдают и все такое.

В его картине мира он должен был выглядеть, как самец-защитник, как благородный джентльмен, который с женщинами не воюет, за конкурентов не считает, всегда относится хорошо и с нежностью, ну, короче, такой вот мужик-защитник-батька.

Понятно, что этот образ уже сильно устарел и в целом в мире, и в Беларуси особенно — ещё задолго до этой женской кампании я неоднократно говорил и писал, что в Беларуси женщины не являются угнетенными, а являются доминирующим классом. Это — другая история. Он действовал, исходя из ложных предпосылок, выбрав себе неправильный и устаревший, не актуальный и проигрышный образ.

Но он выбирал его, исходя из собственного представления о том, как надо делать «хорошо» и «правильно»! Подобно тому, как каждый дрянной диктатор сейчас понимает, что надо хотя бы называть себя «демократом», так и Лукашенко, в итоге невероятных умственных усилий, пришел к выводу, что политику надо хотя бы называть себя «джентльменом» и пытаться таковым казаться. И такое публичное амплуа он себе выбрал для того, чтобы этой цели добиться.

Все это к чему. Мы пока, к сожалению, не можем сказать, что в чем-то где-то уже победили Лукашенко. Но при этом есть масса мест и моментов, где он при отсутствии победителя, сам умудрился проиграть.

Так, например, он проиграл Марии Колесниковой. Её воля и решимость не оставили ему выбора и он таки посадил её за решетку. И не просто посадил за решетку, но и по прямой политической статье — якобы за попытку «захвата власти» (видимо, ничего другого не сумели не то, что найти, но даже придумать против нее).

Принудив его к таким мерам, Мария разрушила тот образ, который он изо всех сил старался сохранить — самца-защитника, не воюющего с женщинами. Заставила признать, что женщина угрожает его власти, а сам он настолько слаб перед ней, что может только посадить её в тюрьму — и ничего больше.

Сразу после её ареста менты начали опять хватать женщин на улицах, хотя до этого был приказ «не трогать». Да, сгорел сарай — гори и хата: признав, что ты боишься женщину, как политического оппонента, нет смысла сдерживаться и не признавать, что не боишься женщин на улицах, как политической силы.

Я не могу перестать думать об этом. Не знаю, понимала ли Мария, какую разрушительную мощь для публичного амплуа Лукашенко имеет её поступок. Допускаю, что не понимала и просто действовала исходя из собственных принципов, эмоций и импульсов конкретного момента.

Но то, что в итоге случилось, настолько размазывает его образ «мачо» по стенке, настолько сдувает масштабность его фигуры, что это, неминуемо, станет одним из ключевых факторов итогового краха.

И мы, и весь мир, и его подчиненные, теперь видим руководителя всех силовых, военных и военизированных структур в стране, который проявил слабость перед женщиной, которая на свободе. И обычную, но сильную и мужественную женщину, которая не проявила слабости перед перспективой сесть в тюрьму.

Что называется, почувствуйте разницу».

«Браво, Маша». Смелый поступок Колесниковой впечатлил Байнет