Глод: «У Лукашенко есть две опоры – Кремль и репрессии, но за три года повышения его рейтинга мы не увидели»

— Я думаю, что действия коллективного Запада — ЕС и США — после событий 2020 года были очень мягкими. Жесткой реакции, которую надо было бы ожидать, по большому счету не было, — заявила Екатерина Глод в эфире Дождя. — Первые санкции были применены к Беларуси только в октябре, спустя два месяца после начала протестов, но и они были очень символическими. Это был запрет на въезд в страны ЕС и США и заморозка счетов отдельных граждан.

По-настоящему сильные санкции были введены уже после двух вещей, которые затронули непосредственно ЕС. Это посадка самолета Ryanair и миграционный кризис, которые создали беларусские власти.

После этих событий были введены настоящие торговые санкции. Но и здесь все не так однозначно.

Эмбарго на доставку нефтепродуктов и калийных удобрений из Беларуси тем не менее не свалили беларусскую экономику. Властям удается обходить эти санкции. И даже отдельные фирмы ЕС участвуют в закупке подсанкционных товаров.

К сожалению, нет такой западной полиции, которая могла бы справиться с режимом Лукашенко. Да, можно было бы вводить, наверное, больше санкций, но Беларусь имеет такого соседа как Россия, на которого сегодня перенесены 70% торговли, которая была у Беларуси с ЕС.

То есть санкции оказались не настолько мощным инструментом, как многим казалось. Теперь и россияне это узнали. И я не думаю, что у ЕС и США есть какой-то более сильный инструмент.

Подводя трехлетние итоги беларусских протестов, эксперт отмечает положительные попытки создания альтернативных демократических институтов гражданским обществом и объясняет, от чего сейчас зависит судьба нашей страны.  

— К сожалению, борьба с авторитаризмом — очень такое одинокое занятие, самим странам приходится бороться с этим. Так было и раньше, в 1970-е годы, так происходит и сейчас.

Единственное, что может делать Запад, то, что он делает для Украины и беларусского и российского гражданского общества, это их финансовая поддержка. Она помогает создавать механизмы для того, чтобы это гражданское общество могло выживать и строить какие-то альтернативные зачатки институтов за пределами Беларуси и России.

На примере Беларуси мы видим, что, в принципе, за три года это получается достаточно неплохо: проходит много культурных проектов, очевидна и попытка построить настоящие демократические институты.

Все это идет медленно и сложно, но тем не менее у беларусов есть и Офис Тихановской, и Переходный кабинет, и антикризисное правительство, то есть это попытка создать новые реальности за пределами страны.

То, чего нет, это связь с обществом внутри самой Беларуси. Она потеряна, поскольку у этих сил практически нет влияния на ситуацию в Беларуси.  

В то же время режим Лукашенко уже не такой сильный, каким был в 2020 году. Он на 90% зависит от Кремля.

Вообще у Лукашенко есть две опоры — Кремль и репрессии. За три года никакого продвижения в повышении его рейтинга мы не увидели. Поэтому понятно, что режим в Беларуси обречен, но тут вопрос исторического времени и человеческой жизни — жизнь идет, а изменений нет.

Однако опять-таки так было во всех странах, где происходил переход от авторитарного, тоталитарного режимов к более демократическому. На это ушли годы. И теперь нужно ждать какого-то внешнего события, которое может изменить ситуацию.

Сегодня в Беларуси все ожидают хоть какой-то победы Украины в войне. Даже если это не будет большая стратегическая победа, но тем не менее победа в пользу Украины.

Потому что если возникнет замороженный конфликт, ситуация для Беларуси ухудшится в разы, — считает Екатерина Глод.