Фридман: «Кремль оказался в положении товарища Саахова»

— Лукашенко поздравил украинцев с Днем независимости. Есть мнение, в том числе и ваше, что таким образом он пытается продемонстрировать свою «самостоятельность» Западу.

Также звучат голоса, что таким образом он сигнализирует свое неверие в возможность России победить в этой войне. Как вы считаете, услышат ли его на Западе и какой может быть реакция в России?

— Что касается официальных лиц на Западе, то, наверное, они для себя отметили сам факт этого поздравления. Но я не увидел ни одного комментария со стороны западных политиков или государственных деятелей. Возможно, это будет отражено через посольства европейских государств, которые находятся в Беларуси, либо через СМИ, или в различных аналитических материалах.

Западная пресса с опозданием заметила это поздравление, но это были просто информационные сообщения: Лукашенко поздравил — украинская сторона в лице Михаила Подоляка отреагировала.

Публикации были и в российской прессе. И нейтральные, и раздраженные — мол, что же он делает, и это союзник? Среди ультранационалистов вроде Игоря Стрелкова царит возмущение. Это еще раз в их глазах подчеркнуло, что Лукашенко — никакой не союзник, что это человек, который в определенной ситуации может переметнуться на другую сторону. Который ищет для себя выгоду.

Лукашенко, несмотря на всю свою одиозность, политик опытный, проворный и прагматичный. Он видит, как разворачиваются события. Он знает, какие были планы у Кремля и чего в итоге было достигнуто. Видит, как действует украинская армия.

Лукашенко внимательно следит за ситуацией. И мне кажется, он не исключает для себя ситуацию, когда Москва не добьется поставленных целей. И он разбрасывает яйца по разным корзинам. Если Россия своих целей тем или иным образом достигнет, он скажет: «Я же с первого дня был на вашей стороне». В противном случае он будет подчеркивать другие свои инициативы: что он всегда заботился о мире, и в целом был против этой войны. И даже в такое тяжелое время поздравил Украину.

— И российские, и западные эксперты все чаще говорят, что российское руководство может вскоре оказаться между двумя вариантами продолжения войны: капитуляция или мобилизация. Путин уже подписал указ об увеличении штатной численности войск с сентября 2023 года почти на 140 тысяч человек.

Может это и есть подготовка россиян к мысли о неизбежности мобилизации?

— Вариант с мобилизацией выглядит вполне вероятным. Российское руководство само себя загнало в этот угол. Самыми разными способами — экономическим, и политическим, и пропагандистским.

Кремль оказался в положении товарища Саахова из гайдаевской «Кавказской пленницы», который, отчаявшись попасть в комнату к комсомолке Нине, сказал, что у него два пути: либо в ЗАГС, либо к прокурору.

В похожей ситуации оказались и российские руководители. Либо им удастся чего-либо достичь в Украине, либо кто-то пойдет к прокурору, кто-то лишится власти.

У них еще есть определенные средства, чтобы продолжать скрытую мобилизацию. Есть и вариант открытой мобилизации. И они постепенно к этому средству начинают прибегать. Это логично, и это показывает, что у них пока не получается достичь желаемого теперешними средствами.

— Ситуация вокруг Запорожской АЭС накаляется. Ранее Москву предупредили, что серьезный инцидент на станции, сопряженный с экологической катастрофой, будет расцениваться, как нападение на НАТО. Сегодня мы видим, что россиян это не остановило.

Что это? Попытка привычно играть на обострение, на повышение ставок?

— Предупреждение это прозвучало из уст члена Палаты представителей Конгресса США. Это не Байден предупредил, и не генсек НАТО, не Шольц и не Макрон. Условно говоря, такой дискурс запущен.

С другой стороны, мы не знаем, что происходит за кулисами. Был ведь разговор Макрона и Путина, касающийся именно Запорожской АЭС. Возможно, французский президент что-то такое ему и сказал.

Как мне видится, со стороны России — это действительно игра на повышение ставок. Мол, у вас на Западе богатая жизнь, вы можете потерять куда больше, чем мы. Делается это, чтобы заставить понервничать западное общество, чтобы еще раз показать, какой катастрофичной может быть в итоге ситуация. Нам уже терять нечего, а вы теряете очень многое.

Сегодня вы не воюете на стороне Украины, только помогаете ей, а мы можем сделать так, что у вас будут очень серьезные, ужасающие проблемы, если на Запорожской АЭС что-то случится.

Это еще одна попытка запугать и это пример того, как Россия видит Запад: в Москве все еще считают западное общество слабым, неспособным на серьезные и жесткие шаги. И если его припугнуть прямой войной или ядерной катастрофой, то европейцы станут вести себя гораздо скромнее. Это наглый и абсолютно нескрываемый шантаж.

— А есть ли те, кто уже поддался на этот ядерный шантаж — западные политики, лидеры мнений?

— Такие люди есть. Они высказываются не только о ситуации в Запорожье. Они говорят об экономической ситуации, связанной с российским газом. Если взять немецкий кейс, то здесь есть такие политики, но они достаточно маргинальны.

Они высказывают свою точку зрения: что нужно отменить санкции, нужно запустить «Северный поток-2», прийти каким-то образом к переговорам. Такие люди есть, но на общую политику они серьезно не влияют.

Я бы обратил внимание на недавнее заявление Эммануэля Макрона. Тут, безусловно, нужно иметь ввиду, что он уже не будет переизбираться, какие-то электоральные моменты его особо не интересуют. Соответственно, он может высказываться достаточно открыто.

Так вот, Макрон сказал, что западному сообществу, в том числе и французам, нужно привыкать к тому, что эпоха сытой и беззаботной жизни закончилась. Теперь будет тяжело, а за свои принципы и ценности нужно платить.

И мне кажется, что сказанное Макроном — пока что мейнстрим для западных руководителей. А голоса за то, чтобы договориться с Путиным, безусловно, есть.