Эйдельман: «Советская «дружба народов» — это когда для каждого народа выделен один Поэт, один Просветитель и ансамбль песни и пляски»

— Замечательная тема спущена для «Разговоров о важном» наступающей недели. Что такое родина?  — пишет Тамара Эйдельман.

Методичка сначала сообщает, что это «родители, семья, дом, друзья, родной город, регион, вся наша страна и народ», а затем добавляет, что «Родина — это не просто территория, это, прежде всего, то, что мы любим и готовы защищать».

Ну а что сейчас всему российскому народу приказано защищать, хорошо известно. Государство. Власть. Путина. И называть это родиной.

К разговору о родине можно подойти с разных сторон. Можно ли любить то, что ты никогда не видел? Ощущать единство с теми, с кем ты вообще не знаком? Все мы знаем, насколько для нас важны «малые группы», с каждым членом которой нас связывают личные отношения. 

Почему мы должны испытывать какие-то особые чувства к тем, кто живет за тысячи километров от нас? Потому что они говорят на том же языке, что и мы? А если на другом? А если их уклад жизни совершенно не такой, как у нас? Почему после объявления мобилизации в России тысячи молодых людей бросаются вон из страны, а в Израиле — спешат вернуться в страну? В чем разница?

Разговор о том, с какими группами мы действительно, а не на словах, себя идентифицируем и почему — очень интересный и непростой.

Есть и совершенно другой способ разговора о родине. Кстати, методичка явно на него намекает, поставив к названию уточнение: «региональный и местный компонент». Вот только изучать этот компонент предлагается в основном через знакомство с «традициями народов, живущих на территории России». 

Знакомство с традициями дело хорошее. Только сразу вспоминается советская «дружба народов», когда для каждого народа был выделен один Поэт, один Просветитель, Ученый и т.д., когда существовали ансамбли народных песен и плясок, — вот только никаких прав у народов, входивших в состав СССР, не было. Ни у каких — у русского тоже. Потому что ни у кого прав не было. 

Можно было сколько угодно называть Советский Союз федеративным государством, так же как и сегодняшнюю Россию — Российской Федерацией. От этого страна федерацией не станет.

В нормальной федерации права есть у всех. Во-первых, у каждого отдельного человека, потому что без этого вообще нормального развития быть не может. Во-вторых, не только у национальных республик или краев, а у любой области, любой части федерации, как бы она ни называлась.

И права эти должны быть не только на то, чтобы по праздникам здесь танцевали в национальной одежде, но и на распоряжение бюджетом, и на принятие решений о языке, а вернее, о языках, и на многое другое. И вертикаль власти здесь должна быть максимально ослаблена.

Если бы я сегодня говорила с учениками о том, что такое родина, то начала бы с того, с чем они себя ассоциируют — с родным городом? со школой? с друзьями? с футбольной командой? — и попросила бы их объяснить, почему именно с этими группами, а не с другими.

Я постаралась бы всеми силами вызвать у  них сомнение в адекватности понятия «национальная гордость» и предложила подумать, не лучше ли испытывать какие-то другие чувства по отношению к родине и народу? Например, любовь, заботу, желание исправить то, что есть дурного, а не скрывать это дурное.

Поговорила бы о том, насколько любовь к своей родине соотносится с хорошими/плохими чувствами к другим странам и народам.

А еще — о том, какой бы они хотели видеть родину — хулиганом со здоровенными кулаками или местом, где людям хорошо и спокойно жить?

Поговорила бы о возможном распаде России и связанными с этим опасностями. О том, что нужно сделать, чтобы этого распада избежать и создать такое государство, которое будет служить людям, а не требовать, чтобы люди служили ему. Такое государство, в каждой части которого жизнь будет свободной и счастливой… 

Об утопии, которую, как мне хочется надеяться, мы сможем хотя бы начать претворять в жизнь.