Драники накануне визита председателя «Братского» колхоза

В преддверии визита председателя «Братского» колхоза в Драники руководитель хозяйства Апанас Пертрёхин созвал экстренное совещание. На повестке дня стояло три вопроса: как уговорить «Братский» колхоз не поднимать цены на дрова, как выбить у него кредит и как при этом блокировать подписание конституционного акта Союзного совхоза.

Апанас Перетрёхин: Учэра я имел прэдварыцельный разгавор па телефону с прэдседацелем «Брацкага» калхоза. Я высказал ему нашы пазицыи па поваду цэн на драва и крэдзит. Однако так и не услышал уразумицельнага ответа.

Зампредседателя: Неужто он так ничего и не сказал? Может, хоть намекнул.

Апанас Перетрёхин: Сказать-то сказал. Только вот я не расслышал: то ли он что-то про долю гаварыу, то ли про дулю. Ешчо про какой-то акт, прости господзи, успаминау.

Зампредседателя: Так это он, наверное, подписание конституционного акта имел в виду.

Апанас Перетрёхин: А-а! А я ужэ было падумау… Хаця в нашэм случае лучшэ бы про то, што я падумау.

Счетовод: Видно, никак нам без акта, Апанас Григорьевич, не обойтись. Если, конечно, не хотим, чтобы цены на дрова были мировыми.

Апанас Перетрёхин: Это ты что такое гаварыш! Тебе што, место твое надоело? Забыу, как ешчо недавно свиньям хвосты круциу?

Счетовод: Так кто ж нам без акта кредит на дрова даст да цены скостит?

Апанас Перетрёхин: А у Еуропы дзенег прасиць не пробавали?

Зампредседателя: Да пробовали. Только они, как попугаи: «отпустите политзаключенных», «прекратите репрессии»…

Апанас Перетрёхин: Не, ну вот пристали! Может, им ешчо и председацель калхоза не нравится? Саусем абнаглели. Ладно, давайте думать, как нам с «Брацким» калхозом разабраться? Чэво паабешчаць из того, што ешчо не абешчали?

Агроном: Да уже, кажется, все обещали. Не верят они нам больше.

Апанас Перетрёхин: Ишь ты какие падазрыцельные. Мы и так им самое дорогое прэдлагали — сердце кроую абливалася. Чэво-то дажэ и отдали. Оно, канешна, нам и не нужно было, но усё рауно жалка.

Зампредседателя: А если на акт согласиться?

Апанас Перетрёхин: Саусем стыд што ли патирали? Ладна б если после этага драва бесплатна были, о то цэны-то на них усе рауно вырастут. В обшчэм, нам што с актам, што без акта — удавольствия никакого.

Счетовод: А давайте мы сначала согласимся, а потом в последний момент неожиданно передумаем.

Апанас Перетрёхин: Это как?

Счетовод: Все равно последнее слово за народом остается. Вот мы и проведем референдум по всем правилам. А глава счетной комиссии Лиля Облапошина нам такие «критические дни» нарисует, что можно хоть на десять актов сейчас соглашаться.

Апанас Перетрёхин: Это ты хорошо прыдумау. Толька после этава нам дзешовых дроу ваабшчэ не видаць.

Зампредседателя: Да когда это будет? Пока поправки в этот самый акт внесем, пока к референдуму подготовимся, можно еще и в два этапа его провести... А там, глядишь, и шишками топить научимся. Опять же про наших друзей из Африки забывать не надо — они же нам обещали дровишек подкинуть.

Апанас Перетрёхин: Эх, может, и прауда, пранесет. Я, канешна, ешчо попытаюсь са сваей стараны чево-нибудзь паабешчаць, но асоба на эта расчытываць не прыходзитца — прэдседацель «Брацкага» калхоза тожа не дурак — ему себя прыстраиваць куда-та нада. И чыста па-чэлавечаски я его панимаю. Гаварыу жа ему: идзи на трэци срок.

Зампредседателя: А как мы его встречать будем — с размахом или скромненько, чтобы они там видели, что мы и так нищие?

Апанас Перетрёхин: Думаю, па-скромнаму. Можэт, пожалеют: как-никак не чужыя людзи, вайну вместе прошли.

Зампредседателя: Какую войну?

Апанас Перетрёхин: Нефтегазовую. И ваабшчэ, рана ешчо на нас крэст ставиць. А дзеньги мы найдем. Апяць жэ пра народ нельзя забываць. Вот с него их и страсем.