Доктор исторических наук вступился за школьника: «Больные взрослые безумцы…»

Еще один взрослый вступился за гимназиста из Нового Уренгоя Николая Десятниченко, затравленного за доклад в Берлине.

«Немало людей буквально взбесились от слов уренгойского школьника в Бундестаге, — пишет профессор МГИМО Андрей Зубов в «Новой газете». — И стали тут же писать доносы в ФСБ,  требовать расформирования школы, где учится Николай, проклинать Уренгой, обвинять Николая в «Ельцинском пораженчестве», тупости, слабоумии, предательстве России. В этом смысле выступление Николая можно понимать как невольную медицинскую провокацию, выявившую еще раз тяжкую психическую болезнь значительной части российских людей. Диагноз этой болезни — патологическая агрессивность на почве ненависти к человеку как таковому.

С таким диагнозом невозможно жить счастливо, и вопрос — можно ли жить вообще. Не случайно столь многие россияне стремятся под пули на Донбасс, в Сирию и Бог весть куда еще.

Историк Солонин: «Отстаньте от пацана!»

Наше общество тяжко больно ненавистью уже сто лет, с самого большевицкого переворота, а может быть в некоторой степени и еще раньше, с эпохи закрепощения и рабства. Лечение этой болезни в себе и в обществе — наш общий долг. Паразитирование на этой болезни - низкое, гадкое преступление.

Характерно, что в позднесоветское время, после осуждения сталинских «перегибов», упор и в школе и в пропаганде делался на миротворчество, хотя на практике всё было иначе. Повсюду весели плакаты: «Мир победит войну», «СССР – оплот мира». Брежнев, как вспоминал его советник Черняев, взаправду гордился тем, что он – «голубь».

Пропаганда насилия и войны осуждалась. Лозунги «можем повторить!», «дойдем до Берлина!» были немыслимы. За такое тут же отчислили бы из школы.

Шендерович – о травле школьника, выступившего в Бундестаге

Афган, Анголу скрывали. А теперь — всё нараспашку. Большевицкий сатанизм явил себя в своем естественном виде злобной всепожирающей ненависти, воспевающей войну и человекоубийство. Путинская пропаганда сеяла ветер лжи и злобы, и теперь на нас обрушилась буря.

По сути именно этого случая скажу, что Николай выступил прекрасно. Солдат — это именно невинная жертва войны, развязанной не им. Если солдат, как герой Ремарка в романе «Время жить и время умирать», ненавидел войну, воевал по принуждению, жалел противника — он невинная жертва. Юноша Николай благодаря школе, благодаря родителям, благодаря обмену с Германией оказался свободным от ненависти. Он — здоровый человек. А больные взрослые безумцы хотят его сделать таким, каковы они сами.

Как историк я готов защищать любое слово Николая, сказанное им в этой речи в Бундестаге, и быть ответственным за это».