Загадка 19 декабря (часть-2)

Трагический финал президентской кампании-2010 обусловлен, как минимум, тремя факторами. «Салідарнасць» излагает свою версию развития событий в рамках проекта «Выборы: Реконструкция».

Первую часть статьи читайте тут

1. Природа Лукашенко

Нынешний руководитель Беларуси лучше всего чувствует себя в состоянии борьбы с «врагами». Он словно подпитывается от конфликтов и практически всегда предпочитает добрую или худую ссору любому миру.

С Евросоюзом Лукашенко начал заигрывать в 2008 году не по своей воле, а в силу политической необходимости. Следствием этого флирта стало то, что власти пошли на незначительные уступки оппозиции. Однако сам Лукашенко предупреждал, что послабления носят временный характер. Не обманул…

Бывший кандидат в президенты Ярослав Романчук, повествуя о своей встрече с главой государства 20 декабря, подметил любопытную и, возможно, существенную деталь: «Меня удивило, что вид у Лукашенко цветущий, будто он с Багам приехал. Не верилось, что человек ночь не спал, о чем-то переживал…»

В общем, руководитель Беларуси был похож на человека, у которого все получилось почти так, как он задумывал. И даже проговаривал.

«Мы не боимся, что кто-то начнет таранить государственные учреждения и здания. Попробуют пускай – мало не покажется», – сказал Лукашенко 20 апреля 2010 года. Как знал, как знал…

2. Прививка страха

«Праздник непослушания-2010» грозил власти серьезными проблемами в следующем году. Власти прекрасно понимали, что после выборов неизбежно существенное снижение уровня жизни. «Разминка» во время избирательной кампании могла перерасти в по-настоящему серьезные и массовые протесты весной 2011-го.

Чтобы этого не случилось, руководству страны нужна была показательная расправа над недовольными. Такая, чтобы запомнилась надолго…

На третьем факторе остановимся подробнее, поскольку он наименее очевиден и потому требует максимально убедительной аргументации.

3. Политический просчет

Все мы совершаем ошибки, и Александр Лукашенко – не исключение. Полагаю, что в данном случае он неверно спрогнозировал реакцию Запада.

Позвольте, спросите вы, а на что еще можно было рассчитывать, когда сотни демонстрантов избиты и арестованы, а большинство оппозиционных кандидатов в президенты оказались за решеткой еще до объявления результатов выборов? Увы, формированию у Лукашенко ощущения вседозволенности поспособствовали в том числе западные политики и дипломаты.

На мой взгляд, одним из ключевых эпизодов в отношениях между официальным Минском и Евросоюзом стали выборы в палату представителей в 2008 году. Тогда между сторонами была достигнута негласное соглашение, что депутатами станут несколько оппозиционеров. Однако, как известно, во всех 110 округах в первом же туре победили сторонники власти.

Для Лукашенко было важно, как на нарушение договоренностей отреагирует Запад. Последний фактически проглотил случившееся, довольствовавшись объяснением, что всему виной «чиновники на местах, которые перестарались».

Похоже, что уже тогда руководитель Беларуси впервые пришел к выводу об отсутствии яиц у всех европейских лидеров. И это повлияло на его поведение в дальнейшем.

В ноябре 2010 года Александр Лукашенко устроил своеобразную проверку Гидо Вестервелле. На встрече с германским министром иностранных дел, который является открытым геем, руководитель Беларуси стал поносить гомосексуалистов. Вестервелле промолчал, и Лукашенко, судя по всему, сделал вывод, что Запад готов терпеть практически любые его выходки – лишь бы наша страна не отошла к России.

Укреплению этого мнения сильно поспособствовала Даля Грибаускайте. Выступая перед послами стран ЕС все в том же ноябре 2010-го, президент Литвы назвала Лукашенко гарантом политической и экономической стабильности Беларуси, а также ее независимости. Как сообщило агентство Reuters, Грибаускайте заявила, что победа Лукашенко была бы предпочтительной для Запада, несмотря на то, что при нем демократические преобразования и соблюдение прав человека являются, скорее, утопией. Более того, президент Литвы сказала: «Оппозиция несерьезна и не имеет шансов на любых выборах. Лукашенко мог бы выиграть, набрав 99% голосов, но он победит лишь с 75%, чтобы угодить ЕС».

После таких спичей глава Беларуси наверняка счел, что стал для Запада «своим», а значит с «отморозками» можно не церемониться. Кроме того, во внимание принималось, что Евросоюз в 2008-2010 гг. основательно вложился в политику улучшения отношений с официальным Минском, и отказ от неё станет признанием ЕС собственного поражения, что всегда малоприятно.

Теперь поставим себя на место белорусских властей и попробуем предположить, как они планировали объяснять Евросоюзу события 19 декабря: «Экстремисты устроили штурм государственного учреждения. Мы вынуждены были применить силу в ограниченных масштабах. НИКТО НЕ ПОГИБ. В обстоятельствах происшедшего сейчас разбираются правоохранительные органы».

О том, что в Минске рассчитывали на благосклонное отношение ЕС к этой версии, косвенно свидетельствует заявление, сделанное Александром Лукашенко уже в январе 2011-го. Глава Беларуси обвинял Запад в «двойных стандартах», намекая на Армению:

–Я не буду называть страну. Совсем недавно там прошли выборы, которые определяли власть в стране. Сопоставимая страна по населению, чуть меньше по территории. Что произошло назавтра? Оппозиция, вооружившись, бросилась на Дом правительства. Что сделали правоохранительные органы? Расстреляли толпу. Погибли люди, искалеченные и раненные, еще никто не знает сколько. Так где же принципиальность европейцев? Что, там своя диктатура, а здесь не своя?

Действительно, реакция Евросоюза на события в Армении оказалась крайне сдержанной. Исходя из этого, руководство Беларуси могло рассчитывать на то, что ЕС не будет сильно возмущаться, если разгон демонстрации в Минске обойдется без жертв.

Массовые же аресты, скорее всего, объясняются намерением устроить торг политзаключенными (такой опыт с Александром Козулиным уже имел место) и получить от ЕС экономические и политические преференции. То бишь официальный Минск собирался и рыбку (оппозицию) съесть, и в дамки (на Запад) влезть.

Если моя версия верна, то действия белорусских властей были по-своему логичны. Другое дело, что их расчет не оправдался. Для Запада происшедшее в Беларуси всё-таки оказалось чересчур.