Выборы-2000. «Бойкот» против административного ресурса

В проекте «Краткая история парламентских выборов Беларуси» Александр Федута рассказывает, почему в 2000-м баллотировался в депутаты и за что его избили в подъезде. Активист БНФ из Барановичей Виктор Мезяк вспоминает, как местные оппозиционеры проводили бойкот и сорвали выборы в городе.

Справка «Салідарнасці»:

2 июля 2000 года IV Конгресс демократических сил призвал все оппозиционные партии бойкотировать парламентскую кампанию, поскольку режим не выполнил ни одного условия проведения свободных и справедливых выборов. Цель заключалась в том, чтобы в результате выборов парламент не был сформирован. Предполагалось, что в таком случае режим вынужден был бы пойти на переговоры и честно провести президентские выборы-2001.

В кампании «Байкот-2000» участвовали Партия БНФ, ОГП и «Хартия'97», но ПКБ, ЛДП и БСДГ (Народная Грамада) выставили своих кандидатов на выборы.

По данным ЦИК в первом туре парламентских выборов 15 октября приняли участие 60,6% избирателей. Выборы не состоялись в 13 из 110 избирательных округов – ни на одном из округов Бреста, Витебска и Барановичей явка избирателей не превысила 50%.

Представители оппозиции заявили, что в парламентских выборах в целом по стране приняли участие значительно меньше 50% избирателей и, следовательно, этого недостаточно для формирования Палаты представителей. Европейские наблюдатели отметили, что выборы не соответствовали международным стандартам.

В результате довыборов весной 2001 года Палата представителей была сформирована в полном составе.

Виктор Мезяк: «АМАПАЎЦЫ ЗДЗІЎЛЕНА ГЛЯДЗЕЛІ, ЯК ДАРОСЛЫЯ МУЖЫКІ КАТАЮЦЦА АД РАДАСЦІ»

У Баранавічах па дзвюм выбарчым акругам прагаласавалі адпаведна 39% і 45,4% выбарцаў. Гэта быў уражваючы поспех.

Я тады працаваў сакратаром гарадской Рады Партыі БНФ і магу адзначыць: мы былі ў стане шмат што зрабіць. Гарадская арганізацыя БНФ налічвала каля 30 чалавек, нас падтрымоўвалі з іншых партый. Але самае галоўнае, што тады арганізацыя «Маладога фронту» налічвала ледзь не 150 сяброў. Анкеты не памяшчаліся на паліцы ў шафе, а моладзь не ўлазіла ў наш офіс. Прыходзілася праводзіць сходы ў двары ў цэнтры горада. Галоўная цяжкая праца «нагамі» лягла менавіта на «маладафронтаўцаў».

Минск, август 2000 года

Падчас кампаніі «Байкот» мы ў асноўным працавалі з улёткамі. Разносілі іх па паштовых скрынях, раздавалі ў рукі, клеілі ў дазволеных месцах – лепшымі з іх былі аўтобусныя прыпынкі, на якіх тады былі дошкі аб’яваў. На 170-тысячны горад мы надрукавалі не менш за 70 тысяч улётак.

Восенню, перад самым галасаваннем, правялі ў парку мітынг, на які прыйшло каля 800-1000 чалавек. Для Баранавічаў гэта вялікая лічба. Мітынг стаў самым буйным у горадзе з канца 80-х гадоў.

Тады нам яшчэ давалі нармальна працаваць. Улада гойдалася, ніхто не ведаў, ці будзе Лукашэнка моцны і будзе доўга сядзець, ці паваліцца. Да таго ж нам пашанцавала з тым, што напярэдадні парламенцкай кампаніі змянілася кіраўніцтва горада. Міхаіл Паўлаў сышоў на пасаду мэра ў Мінск, яго месца заняў Віктар Дзічкоўскі. Новае кіраўніцтва толькі ўваходзіла ў курс справаў, у выніку мы правялі сваю кампанію без перашкод і рэпрэсій.

З усіх выбарчых кампаній, якія я прайшоў, тая была самая цікавая і дынамічная. Усё атрымлівалася, і вынік быў файны: увесь горад нас падтрымаў.

Памятаю, як у гадзіну ночы тэрытарыяльная выбарчая камісія абвесціла, што выбары ў Баранавічах не адбыліся. Мы сталі абдымацца на ганку гарвыканкама, падскокваць і крычаць «Ура!». Амапаўцы (тады ў Баранавічах быў свой узвод АМАПа) зверху здзіўлена глядзелі, як дарослыя мужыкі па 30-40 год катаюцца ад радасці, як дзеці.

Сожжение пригласительных билетов на выборы во время акции оппозиции 14 октября 2000 года в Минске

Паўторныя выбары былі праз паўгады. Але мы ўжо ў іх не ўдзельнічалі. Было зразумела, што другі раз байкот не атрымаецца. З Мінску быў жорсткі загад, пайшоў прэсінг на людзей праз заводы і прадпрыемствы. Ды і ў масштабе Беларусі байкот у горадзе нічога не вырашаў бы.

Аднак стратэгію байкоту на выбрах-2000 я лічу правільнай. Трэба было і сваім, і Еўропе паказаць, што ў краіне становіцца ўсё горш і горш, што пачынаецца дыктатура. Калі б мы паўнавартасна ўдзельнічалі ў выбарах, то нічога б зрабіць не змаглі.

Александр Федута: «ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КАМПАНИЯ ЗАВЕРШИЛАСЬ ДЛЯ МЕНЯ ТРАГИЧЕСКИ»

В 2000 году я работал обозревателем «Народной Воли». В выборах решил участвовать в знак протеста. Я пыхтел, кряхтел, орал о том, что бойкот – глупость, но оппозиция никаких аргументов не воспринимала.

Собрал команду из 30 человек, нашел ресурсы и пошел побеждать в столичный Западный избирательный округ № 102 (Фрунзенский район, Кунцевщина). Пришлось трудно, потому что моим основным соперником была Наталья Машерова. К тому же в наш округ свалился бывший премьер-министр Чигирь. Уговорить Михаил Николаевича перейти на соседний округ оказалось невозможным. Я говорил, что власти все равно его не пропустят, а вдвоем мы не пройдем. Но ему было все равно.

С другой стороны, то, что на округ пришел Чигирь, мне помогло. Власть начала бороться с ним, я остался без внимания, мне даже позволили несколько раз встретиться на предприятиях с трудовыми коллективами.

В нашем округе баллотировалась еще дама из ЛДП и, кажется, кто-то из коммунистов. Первоначально у меня имелась договоренность и с Калякиным, и с Гайдукевичем, что они снимут своих кандидатов. Но буквально через два дня, когда стало известно, что на выборы идет Машерова, мне пришлось просить у партийных лидеров, чтобы они выдвинули кандидатов. На меня смотрели как на ненормального, когда я говорил, что мне нужен коммунист и женщина. Потом объяснял, что нужно оттягивать у Машеровой голоса…

Мы ходили по дворам, пытались решать местные проблемы. Помню, покрасили какие-то подъезды, отремонтировали ступеньки. Но все это оказалось бессмысленным. Как только после нас появлялась Наталья Петровна – благодарили ее. Наталья Петровна скромно говорила «это не я», но ее уже никто не слышал, люди были в восхищении, что пришла дочь Машерова. К чести Натальи Петровны могу сказать, что она нигде не пела хвалы Александру Григорьевичу.

На меня люди реагировали нормально. Во-первых, я тогда еще был достаточно молодым человеком. Во-вторых, работал в «Народной Воле». Все понимали, что журналисту можно пожаловаться, и он может что-то сказать вслух.

Журналист Александр Федута в июне 2000 года в одной из телепередач белорусского телевидения

Избирательная кампания завершилась для меня трагически: за три дня до голосования меня избили в подъезде собственного дома.

Вышел из лифта и встретил лобовой удар в нос. Поскольку удар был очень профессиональным и бил спортивный человек, то я пошатнулся и упал. Из носа рванула кровь. Кое-как добрался до звонка, супруга открыла дверь, увидела меня стоящим на четвереньках и сказала: «Господи, наконец-то ты пришел как нормальный человек». Она подумала, что я пьяный, и решила пошутить.

В больнице врач, хотя и констатировал сотрясение мозга, но смотрел на меня, как на личного врага. Он симпатизировал оппозиции, выступавшей за бойкот. Если бы не клятва Гиппократа, хрен бы он оказал мне медицинскую помощь.

Думаю, атака на меня стала результатом того, что Наталью Петровну поддерживали РНЕшники. Так получилось, почему – надо у них спросить. Во время встречи в книжном магазине с одним из сопровождавших Машерову лиц я спросил, почему русскими националистами командует поляк. С мамой тогдашнего руководителя РНЕ мы работали в одной школе. Парень был в шоке. Это был вторник. В среду, видимо, у них были разборки, а в четверг я получил в рыло по принципу «не суй свой нос в вопросы, которые тебя не касаются».

Трех дней хватило, чтобы по округу успешно распространили вредившую мне информацию, что хорошего парня сделали инвалидом. В итоге в первом туре я занял третье место после Машеровой и Чигиря с результатом в 10-11% голосов. Я лежал дома с сотрясением мозга и никакой реакции кроме – «Боже, как болит голова» – у меня не было.

Михаил Чигирь во втором туре участвовать отказался, заявив, что выборы фальсифицируются. Но я был убежден в том, что фальсификаций не было. Власти не испытывали в этом никакой необходимости. Было понятно, что во втором туре Машерова однозначно выигрывала. Думаю, штаб Чигиря пришел к выводу, что дальнейшее участие бессмысленно, а получить статус проигравших им не хотелось.

Однако я не могу назвать те выборы свободными и демократическими. Дело не только в подсчете голосов. Чигиря не пускали на предприятия. Хотя было понятно, что его электорат – квалифицированные рабочие. Бывший премьер имел, что им сказать. Во-вторых, система агитации была сильна ограничена. Убежден, после 1996 года у нас не было демократических выборов.

То, что в Палату представителей тогда прошли Фролов, Парфенович, Скребец, Новосяд и Абрамова, думаю, стало результатом того, что заранее утвержденного списка депутатов на тех выборах еще не было. Система еще не окостенела. Главой президентской администрации еще был Мясникович, который уповал не на силовые решения, а на политические и кулуарно-чиновничьи. У нас была еще не диктатура, а мягкий авторитаризм.

Я до сих пор убежден, что стратегия неучастия в выборах была неправильной. Бойкот не лишал режим легитимности. Скорее то, что участвовавшие в выборах противники режима не попали в парламент, подорвало его легитимность в глазах Запада.

На парламентских выборах была возможность потренироваться, нарастить мускулы накануне президентских выборов-2001. А в итоге мобилизационный ресурс оппозиции очень серьезно сократился. И это был самый главный результат бойкота. Не непопадание в парламент, а разложение структур.