Виталий Артист: «Нет шоу-бизнеса – идите в дворники»

Солист группы «beZ bileta», композитор Виталий Артист рассказал в интервью «Салідарнасці», каким образом над ним подшучивают коллеги, для чего ему нужно научиться разговаривать и сколько денег он получил за написание саундтрэка к российскому блокбастеру «Охота на пиранью».

— Что происходит сегодня с группой «beZ bileta» и лично с Виталием Артистом?

— На сегодняшний момент я много читаю, пишу музыку. Кроме того, ездим с концертами по стране.

У музыкантов вообще трудно что-нибудь спросить, чтобы они ответили что-то оригинальное. Потому что они всегда либо пишут песни, либо дают концерты, либо клип снимают. Все банально.

— Как происходит организация концертов группы «beZ bileta»?

— Есть музыканты, и есть организации, которые сдают в аренду звук для концерта и помещения, а также те, кто связывает первых и вторых между собой. Как правило, организаторы концерта сами выходят на нас и приглашают в конкретный город. Мы договариваемся о сумме гонорара, заносим дату в концертный график и анонсируем событие.

— Сумма предлагаемого организаторами гонорара всегда вас устраивает?

— Есть концерты билетные и небилетные (так называемые корпоративы. – Т.Ш.).

Так сложилась белорусская экономика, что на билетных концертах заработки меньше. Даже если на билетный концерт придет тысяча человек, то заработок будет небольшой. Потому что очень велики расходы по всем пунктам.

Поэтому, когда нам предлагают отыграть билетный концерт, мы снижаем сумму гонорара. Так как знаем, что организаторам концерта будет сложно выполнить наши условия. Причем учитываем еще и экономическую ситуацию в конкретном городе. В разных белорусских городах она разная.

К примеру, нас приглашали в одно место, где клуб выставил организаторам за аренду помещения сумму в три тысячи долларов. Естественно, пришлось отказаться от этого концерта. Зачастую деньги, потраченные на аренду зала, аппаратуру и рекламу мероприятия в несколько раз больше, чем гонорар самой группы.

— Получается, что музыкантам выгоднее не собирать залы…

— Белорусский шоу-бизнес существует на уровне белоруской экономики. Ничего сверхъестественного и какого-то суперужаса здесь нет. Все примерно, как в других областях.

У нас в группе вопрос зарабатывания денег не стоит на первом месте. В первую очередь, музыка — это наше призвание: хочется писать, творить. При этом коммерческая сторона, безусловно, учитывается. Потому что, если бы денег не было вовсе, мы бы уже все умерли.

Кроме того, мы не работаем без живого звука. И, к примеру, когда стоит вопрос: выступить на классном дорогом звуке, получив за это меньшие деньги или за большие деньги, но без него, мы выберем первый вариант. Зато мы знаем, что эти слушатели потом останутся с нами. Это лучше, чем, заработав чуть больше, произвести невыгодное впечатление.

Слушатель же не знает и не хочет знать, у кого какие проблемы, у кого какая аппаратура... Ему нужно что-то красивое, а из чего оно делается, не должно его волновать. Он видит, к примеру, клип Мадонны за 5 миллионов долларов и клип белорусской группы за тысячу. И ему все равно, что и как, он выбирает: это -- нравится, это – не нравится. Поэтому наша задача сегодня – быть конкурентоспособными, несмотря ни на что.

Хотя, как оказалось, аудитория группы «beZ bileta» гораздо шире, чем мы думали. Нас признают и крепкие простые парни из отдалённых районов, и отличники-аспиранты, и их родители. Все идет к тому, что мы можем стать народной группой с большим охватом. Во всяком случае, нам бы так хотелось (улыбается).

— Ты говоришь: народная группа, вещающая на широкую аудиторию... То есть хотите быть, как «Ляписы» или «J:морс»?

— Быть как «Ляписы» или «J:морс» известны? Это как минимум. А по материалу мы все равно другие, отличаемся…

Но мы пока достигли определённых результатов в рамках одной страны. И, чтобы добиться этой известности, сделали много. У нас вообще пробиваются единицы.

Почему кроме «Ляписов» и «J:морс» больше и назвать почти некого? Потому что вокруг мало кто что-то делает по-настоящему. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Молодые ребята не хотят прилагать усилия, идти на определенный риск…

Вот и получается, что по закону Дарвина из тысячи групп одна пробивается, а 999 куда-то исчезают, сходят с дистанции на разных этапах. Не многие хотят потратить свои последние деньги, влезть в долги, чтобы записать красиво песню. Или сделать какое-то безумство, чтобы их заметили. А ведь смелость города берет.

Я не думаю, что в Беларуси существуют какие-то особо опасные условия для музыкантов и именно здесь им плохо, а там где-то хорошо.

Мне нравится наблюдать за тем, как работают «Троица» и «Крамбамбуля», молодые HPS, «Детидетей». Хороший пример непотопляемости подаёт Атморави, уважаю Александра Патлиса.

— Многие музыканты жалуются на жизнь: и шоу-бизнеса у нас нет, и денег за концерты мало платят…

— А чего они тогда их дают?.. Как это в Беларуси нет шоу-бизнеса? Это просто чес языком. Приходишь в любой магазин — там куча кассет, дисков. Это уже шоу-бизнес.

Посмотрите на афишные тумбы—концерты всевозможные каждый день. Каналы музыкальные есть, передачи — есть.

Кто белорусам мешает что-то делать? Их что, держат за руки?

Я встречался с нашими друзьями-музыкантами из Голландии. Они мне тоже жаловались: «на радио не пробиться…». Все те же проблемы. Только их экономика позволяет им быстрее, к примеру, купить гитары. Им для того, чтобы собрать тысячу евро, надо один месяц поработать, нам – полгода. Вот и вся разница.

Под лежачий камень не течет вода. Нет шоу-бизнеса -- давайте его создавать. Мы и есть шоу-бизнес, он из нас состоит. А нет – идите в дворники.

— Слушай, а не проще вам было бы, взять красивых девочек в подтанцовку, и включать на сцене магнитофон, как многие поп-исполнители. Ни тебе проблем с аппаратурой, настройкой звука, которые, как рассказывал продюсер «Топлесс» Максим Алейников сразу увеличивают стоимость концерта где-то долларов на 600. А переплачивать, как ты понимаешь, организаторы не хотят.

— Это проблема не музыкантов, а тех, кто заказывает музыку. Если их устраивает, что мы приехали и просто включили магнитофон… Меня бы это просто не устроило.

Но мне кажется, что 600 баксов – это не решающий фактор для того, чтобы все было по-настоящему. Даже для нашей страны. Хотя, вроде все бедные, а выйдешь на улицу, посмотришь – сплошные «бумера», марсианские летающие тарелки… Да, у нас не Америка, но и не Африка.

А группы, где выступают полуобнаженные девчонки, скорее продают не музыку, а имидж этих девушек, под музыку. У них уже отклонение в другое шоу: не совсем музыкальное, а больше эротически-эстетическое. Оно тоже имеет право на существование, но это другая область.

— А фамилию свою ты зачем поменял?

— Лет в четырнадцать, когда ровесники собирались в компании, где пили, курили, нюхали клей, я начал увлекаться музыкой. И вместо того, чтобы употреблять из горла спирт, я ходил на концерты и пытался сочинять песни. Вот про меня и говорили: «Артист…»

— А что ты написал в отделе ЗАГС в объяснительной записке, которую нужно заполнять при перемене фамилии?

— Я им объяснил, что мне это надо по работе.

Зато теперь со мной один и тот же курьёз происходит. На разных фестивалях и концертах всем участникам выдают бэджики с надписью «Артист», у всех общая формулировка, а у меня – именной бэдж получается. И все знакомые и друзья-музыканты по окончании мероприятия дружно сдают всё мне (смеется). У меня этих карточек уже миллион.

Но вообще, этой фамилии — Артист — нужно соответствовать.

— И какие мысли по этому поводу родились в твоей голове? Может вам стилиста нанять, цвет волос поменять?

— Из того, что я сам могу сделать, я думаю, мне нужно научиться разговаривать хотя бы так, чтобы меня понимали. Потому что часто я выдаю нефильтрованный поток сознания.

Еще у меня не всем понятные шутки. Вот пример. Звоню я однажды по делу своему знакомому, одному нашему культовому исполнителю, имя его не стану называть из этических соображений. А до этого я слышал, что у него где-то недавно квартирник прошёл.

Вот, звоню ему и представляюсь сотрудником налоговой инспекции. Поскольку мы практически не общались по телефону, мой голос он не узнал. Я и говорю: «До нас дошли сведения, что вы ведете несанкционированную деятельность, собираетесь на квартирах… Надо, чтобы вы зашли к нам на Карла Маркса побеседовать…» (грозно). Он поверил.

Я, конечно, потом признался, что пошутил. Мне на самом деле нужно было, чтобы он пришел и наиграл мне регтайм, как он умеет… Он сразу согласился. Хотя без этой шутки мог бы и отказаться, сославшись на занятость. А после моего признания у него свалилась гора с плеч.

Люблю шутить и сам не обижаюсь на шутки (улыбается).

— Российский блокбастер «Охота на пиранью», с Евгением Мироновым и Владимиром Машковым в главных ролях, относительно высокобюджетный фильм. Ты являешься его композитором. Много заплатили за работу над музыкой?

— На тот момент я был доволен, хотя мне сразу было понятно, что эта работа, в первую очередь, на мое портфолио. Пять композиций для фильма я написал за несколько дней. Но потом их еще три месяца дорабатывал.

Гонорара моего хватило бы на подержанный автомобиль года 95-го. Для кинобизнеса такого уровня – это, конечно, деньги небольшие. Но здесь был важен факт участия в знаковой работе, молодой композитор всё-таки. Вначале ты работаешь на имя, потом — оно на тебя (улыбается).

А на тот гонорар я приобрел музыкальное оборудование для нашей студии. Как и на следующий, впрочем.

— Ты выиграл суд у «Киновидеопроката» и доказал, что теперь композиторам за использование музыки в прокатных фильмах должны платить авторские отчисления. Это дело касалось проката в Беларуси российского блокбастера «Охота на пиранью». Тебе в итоге заплатили деньги за прокат твоей музыки на большом экране?

— Я сам на этом деле ничего не заработал. Суд признал мою правоту, однако сам процесс был настолько долгим, трудным и дорогостоящим, что отсуженные деньги не покрыли даже мои судебные расходы. Это было первое дело такого рода, поэтому главным результатом здесь нужно считать прецедент. Можно даже сказать, что я в каком-то роде потратился на благотворительность.

— Что ты сделал с гитарой, которую тебе на «Рок-коронации» Михалок подарил?

— Продал. Добавил денег и купил новую, ещё лучше.

Эту гитару Михалку после участия в телепередаче «Антропология» Дмитрий Дибров преподнёс. Там такая акция была — всем участвовавшим в программе дарили. Мне, конечно, было приятно такой подарок от Михалка и от Диброва получить. Такая эстафетная палочка.

— А ты взял и продал ее.

—Так и нужно было сделать. Зачем мне гитара, на которой нельзя нормально заниматься музыкой? Конечно, если ты не музыкант, то повесишь ее на стенку и будешь пыль сдувать. А так я с помощью Михалка приобрел хороший инструмент.

Дети Солнца часто нас поддерживают. При этом мы с Михалком не друзья и вообще редко встречаемся. Но я думаю, что он видит: мы на месте не сидим, а как та лягушка, которая не хотела утонуть, постоянно лапками машем.

Я думаю, что так и надо поступать, как он: надо быть щедрым. И всё время сам учусь таким быть. Это как профессионализм музыканта. Профессиональный музыкант – это тот, который все время собирается им стать. Надо постоянно работать над собой и не видеть ту черту, за которой стоит остановиться.