Верка-гермафродит и Каркуша Киркорова

— А ты знаешь, — задумчиво сказал мой тогда еще четырехлетний сын, придя вечером из детского сада, — а Сердючка-то — не женщина! — И, понизив голос до шепота, добавил: — Она — мужчина!

…Наивная, я думала, что вопрос Сердючки закрыт раз и навсегда. А ведь он только назревал!

Замуж захотела, вот и залетела

— Что такое “залетела”? — спросил ребенок на следующий день.

Я попросила контекст.

— “Замуж хотела, вот и залетела, ля-ля-ля-ляля”, — пропел ребенок из сердючкиного шлягера, очень чисто интонируя.

— Замуж и залетела, — отвечаю, чувствуя, как фальшиво прозвучал мой голос.

— А Маша говорит, это означает: в подоле принесла! Говорит, так некоторых детей приносят, которые рождаются без отцов, — поделился эксклюзивной информацией сын. И обиженно добавил: — А ты мне всегда объясняла, что ребенок получается от соединения двух клеток — мужской и женской, и родить без мужчины нельзя...

— Кто такая Маша? — попыталась я выиграть время.

— Девочка, которая кассеты с Сердючкой принесла. Ей мама дала, чтобы мы танцевали после тихого часа. Вот нам воспитательница и ставит, а мы прыгаем. Она, Сердючка, колбасная!

“Я убью Сердючку, воспитательницу и маму девочки Маши”, — немедленно созрел в моей голове план действий.

— Ма, ты покажешь мне Сердючку?

— Никогда, — с огромным удовольствием сказала я. — Ни-ког-да! Во-первых, ее у нас нет. А во-вторых, лучше я куплю тебе черепашку-ниндзя.

А Шакира лучше!

Вечером я поведала мужу про назревшую проблему. “У него там полная Сердючка! Ты же понимаешь, мы не можем допустить, чтобы этот образ на него повлиял!”

— Мелкий! Иди сюда! — позвал муж ребенка.

Я благодарно раскрыла журнал, но тут же отложила в сторону: из соседней комнаты до меня донесся голос Шакиры. Ребенок с открытым ртом во все глаза таращился на экран монитора, где искусственно белобрысая Шакира в буквальном смысле слова дралась в своем клипе с другой женщиной за сексуального партнера.

— Ты совсем?! — так и зашипела я на мужа. — Ты ему какой идеал красоты навязываешь? Я не хочу невестку-блондинку!

— Нормально! — отмахнулся муж. — Симпатичная девка, секси! Я же не Борю Моисеева ему показал!

Шакира допела, ребенок не отошел, а как-то отпал от экрана.

— Ну? — спросил муж.

— Да! — с чувством ответил ребенок.

Было совершенно ясно, что они друг друга поняли. А меня тут же укусила ревность.

— И кто красивее? — спросила небрежно. — Мама или Шакира?

— Конечно, Шакира! — ни на секунду не задумался сын. — У нее губки красные, волосики беленькие, кофточка черненькая! А ты даже ресницы не красишь!

Сказал — и ушел играть в машинки.

На следующий день, ознакомившись с программой телепередач, я позвала чадо. “Каким ты был, таким ты и оста-а-ался!” — задушевно пела с экрана, трясясь на телеге, Марина Ладынина. Шел фильм “Кубанские казаки”.

— Вот! — торжественно сказала я. — Вот красивая женщина! Вот такие должны быть у женщины глаза — нежные и глубокие, вот такие свои, длинные волосы, а отнюдь не крашенные в белый цвет перекисью водорода, вот такая высокая грудь и желательно — такой вот голос. Ты понял?

— Понял! — ответил сын. — Но вчерашняя была лучше! Как бишь ее звали?! А! Шакира!

— Иди отсюда! — разозлилась я и внесла мужа в расстрельный список. Четвертым по счету.

Зачем губы накрасил?

Следующий год прошел безоблачно. Ребенок распевал “Варяга” и “Тачанку”, называл быстрые песни то “колбасными”, то, по настроению, “буженинными” или “кореечными”.

Все рухнуло в один момент. В день зарплаты супруг принес мне подарок. “А! О!” — закричала я, прочитав на обложке: “Queen. Все клипы”. Диск тут же уехал внутрь видеоплеера. Когда рядом возник ребенок, я и не заметила.

— Кто это? — вдруг спросил сын, и голос его звучал очень настороженно.

— Фредди Меркьюри!

— Мам, это мужчина или женщина?

— Мужчина, — опешила я.

— А губы тогда зачем накрасил?

— Ну, понимаешь, — пустилась я в длительные рассуждения, — это же грим. Когда артист выступает, надо чтобы его лицо было видно даже в самом дальнем ряду, иначе зрителям будет не интересно.

— Да? — саркастически заметил ребенок. — А ногти? Ногти он зачем накрасил? Тоже чтобы в дальнем ряду было видно?

— Ну... М-м-м... Ногти просто ради прикола...

— Это плохой прикол! — было видно, как сын все больше злится. — А что на нем надето? А?! На нем же женская одежда! Он мне не нравится! Когда мы пойдем на его концерт, я ему скажу, чтобы лак с ногтей стер! И губы — тоже!

— Он уже умер.

— Умер? — тут же заинтересовался ребенок. — А от чего?

— У него это... Короче, у него был плохой иммунитет! Ну, то есть он много болел, болел...

Вопрос преждевременной смерти Меркьюри с трудом удалось замять. Сын ушел стрелять резиновой паутиной.

Филя Степашку зовет

Ему исполнилось шесть. Он перешагнул порог школы и отчасти получил право на взрослую жизнь. В том числе и на общероссийские каналы телевидения. До этого ребенок смотрел только видео. Шел один из традиционных концертов, которыми изобилует эфир накануне Нового года.

— О! — сказала я, проходя мимо экрана. — Филя!

Киркоров надрывался над “Зайкой” своей.

— Филя? — переспросил ребенок и зашелся в смехе. — Степашку зовет! Сейчас еще Каркуша подтянется, и вся компания будет в сборе!

Вместо Каркуши на экране появилась Пугачева.

— Кто это? — опешил сын.

— Это — лучшее, что дала нам советская эстрада, — сказала я с изрядной долей сарказма и грусти одновременно. Надо сказать, никогда в жизни я не испытывала большей неловкости за нашу многострадальную поп-культуру, чем когда увидела Аллу Борисовну глазами шестилетнего ребенка.

— Это?.. — только и спросил он.

Пиявки из энциклопедии

Когда дитя в очередной раз ныло: “Что мне смотреть? Я уже все видел!” — я предложила поставить “Золушку” — хороший мюзикл, знакомая сказка.

Через минуту сын уже хохотал над творением украинских продюсеров. Я занялась своими делами. И вдруг: “Я бы подошла, ты бы повернулся!”

Тьфу! Ну конечно! Как же я могла забыть? Сердючка!

Ребенок всматривался очень внимательно, морща нос.

— Не понял, — сказал после песни. — А ты уверена, что она, он, оно... Короче, ты уверена, что это — мужчина?

На следующий день я обошла все окрестные видеопункты и нашла-таки запись с Андреем Данилко в мужском образе.

— На, смотри! Вот она, твоя Сердючка! Вот этот мужик. Ряженый просто!

Сын посмотрел, а потом вынес вердикт:

— Я понял. Это не мужчина и не женщина, это — гермафродит!

— Какой еще гермафродит? Ты что?!

— Обычный гермафродит, — пожал плечами ребенок. — И мужчина, и женщина одновременно. Я про такое в детской энциклопедии читал. Например, пиявки — гермафродиты.

— Пиявки же низшие существа, низшие, понимаешь? — пыталась я достучаться до его сознания. — Сердючка — это просто роль! Он переодевается в женщину! Между прочим, в древней Японии артистами были только мужчины!

— То в Японии, да еще в древней, — скептически заметил сын. — Ладно, все! Закрыли тему.

На следующий день я услышала, как он говорит по телефону приятелю:

— Герматозойды... Нет, как их? Сперматозойды! Это такие мужские клетки, они живые. От них дети рождаются. А гермафродиты — это и мужчины, и женщины одновременно. Например, пиявки. А бывают и люди. Но это — ошибки природы. Например, Верка Сердючка!

Нет, все-таки я ее убью.