«Величайший шоумен»

Поучительный мюзикл на новогодние каникулы.

В кинотеатрах идет «Величайший шоумен» – мюзикл, где Хью Джекман собирает команду из отбросов общества и встает у истоков мировой индустрии чудес. Мария Кувшинова посмотрела фильм в первый день проката и рассказывает, стоит ли он вашего внимания.

Финеас Тейлор Барнум был циником, мошенником и визионером, удачливым предпринимателем и политиком, сторонником отмены рабства, чья автобиография в конце XIX века по популярности уступала только «Новому завету». Его именем назван психологический эффект, заставляющий нас верить в гороскопы и гомеопатию; артисты его труппы братья Банкеры подарили миру определение «сиамские близнецы».

Театр, основанный Барнумом в 1841-м, окончательно прекратил существование только в мае 2017-го. Он был первым и самым известным шоуменом, чья фантазия и маркетинговые таланты определили контуры гигантской международной индустрии чудес, которая несколько десятилетий занимала то место, которое сегодня занимает в нашей жизни кино.

Сам факт превращения его истории в современный блокбастер – свет давно погасшей звезды; конфетти, которое продолжает блестеть в траве после того, как цирк-шапито свернул шатер и уехал в небытие.

Фильм, в котором Барнума сыграл Хью Джекман, не пытается выглядеть достоверным байопиком – из жизни прототипа позаимствовано ровно столько подробностей, сколько нужно для мюзикла, в котором, как в порнофильме, сюжетные линии служат лишь сцепкой для эффектных номеров.

Сам Барнум предстает амбициозным, но романтически настроенным парвеню: сын портного, он женится на девушке из высшего общества (Мишель Уильямс) вопреки воле ее родителей; банкротство конторы, где он намеревается служить до пенсии, открывает перед ним карьеру авантюриста. Свою труппу он формирует из таких же как он, отверженных – людей, которых стыдятся даже собственные матери: бородатая женщина, вор, карлик, русский великан, женщина-альбинос, человек, с головы до ног забитый татуировками.

Позже к компании присоединяется богатый наследник и скандальный драматург (Зак Эфрон), который – шокируя родителей – жертвует состоянием и статусом ради свободы, непредсказуемости и любви к мулатке. В глобальном мире индустрия кинопроката устроена таким образом, что зритель вынужден ходить на новые фильмы вне зависимости от их качества; многомиллионные голливудские колоссы возможно оценивать только по шкале от «невыносимый» до «вполне выносимый».

«Величайший шоумен», в котором есть несколько впечатляющих хореографических номеров и эмоционально воздействующие песни (в российской прокатной версии дублируются только диалоги), при всей его наивности и схематичности, вполне переносим. Впечатлительного зрителя он может даже заставить прослезиться.

Первая треть фильма, описывающая семейное счастье Барнума и балетные амбиции его маленькой дочери, кажется недостаточно радикальной даже для своего прокатного рейтинга 12+, но с появлением труппы из артистов всех цветов и форматов в фильме прибавляется и энергии, и политического содержания.

«Величайший шоумен» – это celebrate diversity для самых маленьких, гимн бодипозитива, индивидуализма и самоадвокации (в российском новогоднем прокате этот голливудский мюзикл стал антиподом отечественного хита «Движение вверх», воспевающего круговую поруку, отказ от собственного «я» и нормальных обезболивающих ради финального двухочкового преимущества «нашего» над «не нашим»).

Природное уродство артистов накладывается на рукотворное уродство общества, связанного по рукам и ногам устаревающего представления о приличиях. В этом смысле «Величайший шоумен» продолжает идеологическую линию «Безумцев» и многих других сериалов и фильмов: в эпоху больших перемен он показывает, что нормы менялись и в прежние времена, с точно таким же треском – цирк Барнума на протяжении всего фильма пикетируют недовольные, мечтающие убрать уродов из «своего» города. Выигрывает тот, кто понимает, что пора наплевать на «традиции» и условности.

В «Величайшем шоумене» одинаково презираемые и чернью и высшим обществом, неформатные, но благородные люди находят силы полюбить и принять себя.

Социальный прогресс налицо: «Уродцы» Тода Браунинга, классический фильм о похожей труппе, в 1930-х годах в Америке были запрещен как непристойный – сегодня точно такие же «неправильные» люди становятся героями детского рождественского фильма.