Валерий Cюткин: «Женщине для счастья нужно всего несколько вещей, просто каждый день новых»

В это трудно поверить, но этому молодому человеку с лукавой улыбкой на днях исполнилось 50 лет. За два дня до юбилея Валерий Сюткин рассказал в интервью, после какой процедуры перестал болеть, без чего не будет счастья и что можно сказать про мужчину пятидесяти лет.

— Наверное, как и у большинства, для вас в детстве день рождения был самым любимым праздником?

— Не думаю. Вообще я отмечал свои дни рождения очень ярко раз в пятилетку. Сорок шестой прошел великолепно. Было очень много друзей, и мы устроили колоссальный джем-сейшн. Помню, закончили под утро и прямо с дня рождения пошли в баню. Был Коля Расторгуев, Мазай, Аркадий Михайлович Арканов. И вдруг нам звонит Макс Леонидов, который ушел вместе с Макаревичем за полчаса до нас, и говорит: «Андрюша поскользнулся и сломал руку».

Грешно, конечно, но Арканов тогда попросил у меня трубку и сказал: «Андрюшенька, посуда бьется к счастью». Вот такое состояние у нас было тогда. И все потом отметили, что такого гулянья, как на мой 46-й год, не случалось. Вот сейчас тоже дата представительная, и силы подтягиваются такие, что дух захватывает (Смеется.) Триста с лишним человек собирается, поэтому идет серьезная подготовительная работа.

— В день рождения не устаете от внимания к своей персоне?

— Как и все люди. Но праздники нужно устраивать, потому что некрасиво по отношению к друзьям зажимать такие даты. И раз в пять лет я готов на это…

— У вас тост любимый есть?

— За подуманное. Это самый краткий и самый емкий тост, который я когда-либо знал. За подуманное об имениннике, за подуманное о хорошем и т.д.

— Валерий, вам верится, что дожили до 50 лет?

— В общем-то да. Я периодически смотрю в паспорт — и приходится верить. Как Жванецкий сказал: я на вершине склона лет. Видно все хорошо и вперед, и назад.

— А вам уже пятьдесят или еще пятьдесят?

— Если сравнивать с оптимизмом и стаканом, который наполовину полон или наполовину пуст, то я всегда живу с надеждой на лучшее. Поэтому я сказал бы, что мне только пятьдесят.

— Говорят, вам нравится высказывание Черчилля: «Виски, сигары и никакого спорта». Так оно и есть?

— Ну сигар почти не осталось в хумидоре (специальный ящик для хранения сигар. — МКБ). Я на него сейчас посмотрел и подумал: а я гораздо меньше стал курить. Организм не просит, и я старюсь его не провоцировать. Виски — это для меня по-прежнему напиток здоровья. Тут главное литраж не нарушить, и все будет отлично. А «никакого спорта»… Я являюсь ярким представителем придуманного мною движения, которое называется вялый фитнес. Потому что курить сигары и заниматься фитнесом можно лишь публично. А я прихожу в мой любимый зал, здороваюсь со всеми — там занимаются Володя Соловьев, Фима Шифрин, Андрей Малахов…

— Все такие культуристы.

— Зал находится в «Олимпийском». Приходите, мы ни от кого не скрываемся. Так вот. Здороваюсь и прохожу мимо них в халате и тапочках в бассейн. И сразу в шезлонг, потому что в первую очередь нужно сбросить негатив. Минут десять я провожу в шезлонге, потом иду в бассейн. Проплываю с улыбкой пять бассейнов (если без улыбки, то толку никакого не будет). И опять в шезлонг, потом посещение турецкой бани. Иногда, если чувствую, что набираю вес — а у меня он всю жизнь при росте 180 не более 80 килограммов, — то надеваю майку и шорты и иду прямо в тапочках побегать на тренажере. Но только на том, где не требуются кроссовки. Вот так я и обитаю в акватории бассейна, потому что уважаю других и не хожу в тапочках туда, где занимаются с железками.

— Возвращаясь к виски… Этот напиток не терпит суеты.

— Не знаю. После водки у меня вялость, после коньяка — сухость. И только после виски — бодрость. Недаром оно переводится, как живая вода. Я вам больше скажу: как я начал стабильно выпивать в день по 50—100 граммов, то болеть перестал вообще. Виски убивает всякую заразу — на мой взгляд, это лучший дезинфектор.

— Вы его предпочитаете пить с друзьями или с женой?

— Виски всегда приятно пить в компании. Хотя могу и один, для здоровья. А Виола-старшая — большой специалист по шампанскому и белому вину, с виски она мне не помогает. (Смеется.)

— Сейчас многие увлекаются генеалогией. Вы пока не думали об этом?

— Ну почему же не думал. Я просто знаю историю рода, но до определенного момента.

— Говорят, что у вас в семье есть какая-то легенда о золоте?

— Существует тот факт, что самый крупный в истории человечества золотой самородок нашел Никифор Сюткин. Он получил премию, запил, а потом загнулся от алкоголизма. Так что это не красивая, а грустная история. Но Никифор Сюткин не наш родственник, а однофамилец. Я знаю, что фамилия наша идет по отцовской линии с Урала. Отец приехал в Москву из Перми, работал юристом. Дед при царизме был тружеником научного труда. А по маминой линии: мама — москвичка, бабушка — одесситка (вот откуда у меня весь юмор), а дед — поляк. Так что в моей крови есть пятый пункт, за который раньше ссылали за 101-й километр.

— Вы же в любое время можете стать дедушкой? (У Валерия от первого брака есть старшая дочь Марина. — МКБ)

— В принципе могу. Но пока — тьфу-тьфу-тьфу. Как говорится: по мере поступления. Я всегда переживаю трудности по мере их поступления. Это один из моих девизов. А второй — это как в номере Никулина и Шульгина: весело берем бревнышко и весело его несем. Вот так и живем: трудности по мере поступления, а если поступают, то берем и весело их несем.

— Валерий, дом вы построили, детей растите, деревья, наверное, тоже сажали. Что вам еще нужно для счастья?

— Совсем немного. Вот женщине для счастья нужно всего несколько вещей, просто каждый день новых. А мужчине — чтобы рядом была та женщина, с которой ты хочешь просыпаться каждый день.

— А может, тихий домик на берегу моря или шумящий проспект за окном?

— Я все-таки люблю город. Потому что дорога от того кусочка, который был бы похож на природу, до места работы — несовместима со здравым смыслом. Пробовал уже — не мое. Отдыхать за городом хорошо, а вот жить предпочитаю в районе Бульварного кольца, где и обитаю всю свою жизнь.

— Вы гордитесь своей женой?

— Да.

— Дочками?

— Да.

— Друзьями?

— Да. И вообще прелесть беседы с другом в том, что это возможность поговорить о себе. (Смеется.) Потом друзья всегда укажут на недостатки, направят тебя и заставят прислушаться, а это очень важно.

— Собой?

— Если подводить итоги, то говорят, что первую половину жизни ты зарабатываешь репутацию. А во вторую — уже репутация помогает тебе выжить. Я понимаю, что сейчас я не тот человек, который находится в каком-то мегатопе. Но я умею хорошо делать свое дело. И каждый раз, когда мы даем концерты, нам тут же поступают предложения на два следующих. Сарафанное радио такое. Оно самое лучшее. Потому что репутация уже есть. А если ты хорошо делаешь свое дело, то больше ничего и не нужно, чтобы быть востребованным.

— Вот говорят: в сорок пять — баба ягодка опять. А что можно сказать про мужчину пятидесяти лет?

— Смотря про какого. Про меня можно сказать честно: этот не безнадежен.