Вадим Галыгин: «И траву зеленой краской окрашивали, и снег весной белили»

Теледебошир Вадим Галыгин рассказал в интервью как сломал зуб во время предложения руки и сердца, куда они по ночам ходили с бабушкой и что он будет делать с красивой женщиной.

— Вадим, почему вне экрана и концертов вас как-то не видно и не слышно? Даже такое знаменательное событие, как свадьба, и то, можно сказать, сокрыли — женились втихаря...

— Нет, специально я не прятался, просто мы с Дашей решили отметить событие узким семейным кругом. Поехали в Минск и собрали только самых ближайших родственников — всех не потянули бы. Мы оба из Беларуси, а у нас там семьи большие, на каждого родни набралось бы человек по триста. Представляете, что было бы?! Атак все у нас прошло тихо, по-домашнему. И, что особенно приятно, в родных пенатах.

Мы и познакомились с Дашей в Минске. Она была моделью, работала в одном из минских модельных агентств. Та-а-кая королевишна! Как-то сразу оба почувствовал и, что неравнодушны друг к другу. Отношения развивались очень стремительно, я приложил к этому все усилия. А когда лет пять назад мне поступило предложение ехать в Москву, попросил Дашу поехать со мной, и она согласилась. Представляете?! В никуда поехала, ведь у меня в Москве вообще ничего не было. А у Даши в Минске, наоборот, все было в порядке: школу окончила с медалью, готовилась идти учиться дальше, и тут я со всего этого ее срываю... Потрясающий она человек!.. Наверное, мы с Дашей как-то очень здорово совпали. Глобально.

— Когда у вас созрело решение сделать девушке официальное предложение?

— Подразумевалось это давно, а произошло в прошлом году на фестивале «Комеди Клаб», в день рождения Даши. У нас с ней был двухэтажный номер. На первом этаже собрались гости, мы тусовались, веселились. В какой-то момент я попросил Дашу подняться наверх. Там достал заранее подготовленную коробочку с кольцом и с предложением руки и сердца вручил ей. Она сказала «да» и, разумеется, захотела сразу же это кольцо надеть. Но оказалось, что впопыхах я забыл срезать с него веревочку с металлической пломбой (без бумажки, конечно). Начал перекусывать и... сломал зуб. У меня шок, у Даши шок, спускаемся вниз — у всех шок. Незабываемый момент… Потом, когда зуб восстановили, обшучивали, конечно, ситуацию по полной программе.

 — А откуда вообще у вас взялась эта тяга к шутке?

— Вот уж не знаю. Но спасибо, наверное, тому месту, откуда я. Ой, что сказал-то! Я имел в виду, из города Борисова, который находится в Беларуси, в Минской области. Город маленький, но гордый, промышленный, самодостаточный. Чем славен? Там делали спички, известные на весь Советский Союз, выпускали пианино «Беларусь», гордились своей фармафабрикой, заводами гидроусилителей, хрустальным и автотракторного электрооборудования...

Может, прочитав эту статью, люди скажут: «А-а, оказывается, и он оттуда». Именно так — в одном из районов Борисова, на окраине, находится древний городок Печи, а в нем во времена СССР располагалась учебка Белорусского военного округа. Папа мой был военным и служил там в танковых войсках, в другие годы он еще и в авиации нес службу. А мама трудилась столько, сколько, по-моему, вообще невозможно. Поэтому меня с младшей сестрой воспитывала бабушка. Отлично помню, как мы проводили вместе с ней целый день, а где-то в час ночи бабушка брала меня, и мы шли километр до главной проходной городка — встречать маму. Мне было 4 года, но почему-то со мной бабушке ночью было не так страшно. Весело жили. Свое хозяйство у нас было — огород, живность. Свиней держали — не много, а так, для себя, на праздник. Убить и съесть, такая тупая задача. (Смеется.) А что? Все в народных традициях, очень всем понятных... Вообще, я вырос в среде очень юморной и веселой, в нашей семье всегда шутили, балагурили, и я с малых лет слышал и анекдоты всякие неадаптированные, и частушки на разных языках...

— Воспитательная система в семье какая-то была?

— Ну а как же — ремнем! Что правильно. Я вообще считаю так: детей надо бить. Более того — уничтожать! Потому что они потом вырастают и садятся на голову. (Смеется.) Это, конечно, шутка, но если говорить серьезно, то, на мой взгляд, строгость в воспитании присутствовать должна. По крайней мере, меня воспитывали в строгости. Но я всегда очень четко понимал, за что получал. Был хулиганистым, постоянно с кем-то дрался, правда, до разбирательств с милицией дело никогда не доходило.

К счастью, родители знали не все, что я вытворял, иначе им, наверное, пришлось бы несколько раз меня убить и сделать нового Вадима. Такой дурак был...

— Ас учебой как у вас обстояли дела?

— Вообще, изучать в школе прежде всего надо то, что понадобится в жизни. По-моему, очень важно знать родной язык (я, например, учил белорусский и русский) и уметь на нем изъясняться устно и письменно. Историю тоже очень полезно знать — хотя это не самая точная наука, но по крайней мере воспитывает некий патриотизм и гордость за страну...

Честно говоря, я с детства хотел стать врачом. Мечтал быть хирургом. И после восьмого класса направился поступать в Борисовское медицинское училище — учиться на мед-брата. Но до этого я, болван, записался на подготовительные курсы, где вел себя не совсем верно. Весело мне там очень было, я постоянно отпускал какие-то шутки, дурака валял. Короче, раскрылся во всей своей красе. И в итоге, хорошо сдав вступительные экзамены, не был принят — из-за поведения. Мама, узнав об этом, очень расстроилась, но я со словами «все, что ни делается, — к лучшему» поставил на моем медицинском начинании точку.

Вернулся в школу, стал доучиваться, а потом друзья предложили мне пойти с ними за компанию на подготовительные курсы в военное командное училище в Минске. И я решился. Так получилось, что вступительные экзамены в военное училище мы сдали раньше, чем школьные выпускные. И начались мои военные будни... Никогда в жизни не пожалею о том, что был в армии. Это самая лучшая школа жизни — в огромную игру на заданную тему играют все. И там совершенно нормально воспринимается то, что одни взрослые мужики из-за какой-то ерунды орут на других взрослых мужиков... Главное — ты постоянно в коллективе, а в нем столько разных взаимоотношений! Хочешь не хочешь, а учишься их выстраивать.

— Но как же вы, со своим дерзким характером балагура, вписались в армейскую дисциплину, со всеми сопутствующими «есть», «слушаюсь», исполнениями приказов?

— Да отлично. И траву зеленой краской окрашивали, и снег белили весной. С территории училища он не вывозился, и нам приходилось аккуратно укладывать его брустверами на высоту лопаты, ровно под 45 градусов. И когда под весенним солнцем он начинал чернеть, нас со словами: «А чего это у вас тут снег грязный лежит?» — направляли собирать по крупицам чистый белый снег под забором, чтобы засыпать им почерневший. Идиотизм, конечно, но весело же.

Но, по правде говоря, когда я поступил в военное училище, сразу понял, что лучше бы тут находиться поменьше, и старался свалить любым способом. Однажды нам поручили делать КВН. И так получилось, что на наше выступление пришли ребята училищной кавээновской команды с 4-го курса. Они сказали, что участвуют в городском чемпионате, скоро у них игра, и попросили выступить за них с нашим номером. Мы согласились. Через год я стал капитаном этой команды. Потом, уже выпустившись и став офицерами, добились статуса сборной команды Вооруженных сил Беларуси.

По распределению я попал служить в Минск — в 310-й Гвардейский самоходный артиллерийский полк, где и началась моя лейтенантская служба. Опять было весело. Убедился в правдивости армейской поговорки: «Куда солдата ни целуй, везде задница» — то есть, как хорошо к ним ни относись, они обязательно тебя подставят. Вывел свой постулат: «В любом коллективе процент дерьма равен 20»... А если говорить серьезно, не такого «цирка» я ожидал, выбирая военное поприще, поэтому посмотрел на все это дело некоторое время, а потом взял да и уволился из армии.

К тому времени в Минске тогда открылась одна из первых радиостанций FM-вещания. Я сказал «о'кей» и стал руководителем отдела спецпроектов — делал всякие шоу-программы, проводил игры, викторины. Потом пошли передачи на ТВ... В общем, я наращивал объемы своей популярности, и в результате команда КВН БГУ, ставшая чемпионом международного КВН, пригласила меня в свои ряды. Я согласился и в ее составе тоже стал чемпионом Международного союза КВН. А ребята из этой команды, среди которых был нынешний исполнительный продюсер канала СТС Слава Муругов, уже начинали делать первые шаги в создании всяких телесериалов и программ. Параллельно мы с ними занялись коммерцией — стали активно писать тексты командам КВН, сами создавали команды, придумывали им имиджи. То есть, грубо говоря, работали за деньги. А авторам тогда платили неплохо. А потом Слава Муругов предложил мне переехать в Москву.

И покатилась моя московская история. Сначала совсем нелегкая. Жил на съемной квартире, в которой не было ничего — ни мебели, ни телевизора. Только радиоточка и диван. Первое время даже постельного белья не было. И по работе состояние абсолютно подвешенное. Шоу, на которое позвали, написал, а другой работы не предлагают. Лежал и думал: «Зачем я поехал, на хрен мне все это надо?»

Но постепенно все закрутилось. Появилось много заказов на написание сценариев — помимо кавээнов пошли всякие шоу, сериалы, вечеринки... А потом все это посредством «Комеди Клаб» вылилось в то, что происходит сейчас. После того как пару лет назад ночной клубный капустник перерос в телепроект, началась новая жизнь. Как говорится, количество показов лица определяет привязанность людей к этому лицу.

— Девушки, очевидно, проявляют особенную привязанность?

— Вообще-то я влюбчивый человек, и по молодости у меня, конечно, как и у любого мужчины, было много всякого по части отношений с женщинами. Другое дело, что меня всегда совсем нелегко было повести за собой, а с годами я и вовсе научился включать мозги. Ну а теперь мне вообще не до этого. То есть, как и прежде, замечаю, конечно, красивых женщин, они мне по-прежнему нравятся, могу даже подойти и сказать о своем впечатлении о ней, но не более того. Сейчас я чувствую себя в жизни абсолютно комфортно. Нам с Дашей очень хорошо вместе, и это ощущение у нас обоюдное.

— Вадим, шутки, которые вы зачастую отпускаете с экрана, довольно специфические, слишком уж откровенные. Интересно, а как воспринимают их ваши родные?

— Папы, увы, нет в живых, а мама и сестра вполне лояльны ко мне. Мама вообще мой главный поклонник. Она по характеру человек очень жизнерадостный, любит веселье, ценит юмор. Правда, бывало, что и она говорила: «Ну, ты там совсем уже перебарщиваешь. Мне со всех сторон люди тычут: «Что ж это такое твой сын-то творит?! Совсем совесть потерял!» Я говорю: «Мам, кто эти люди, что тебе до них? Ты сама-то как реагируешь?» «Не знаю, — хохочет. — мне смешно, но, кажется, это неправильно...» — «Правильно. В следующий раз скажи им, чтобы не смотрели».

— В рекламе вы невероятно смачно произносите знаменитое: «А чо ты паришься?» А сами вы в жизни от чего «паритесь»?

— Больше всего только от одного — успеть бы. Постоянные переживания из-за этого. Жизнь-то одна, и хочется сделать в ней много, но бывают моменты, когда всего понахватаешь, во все впряжешься, а силы свои реально не оценишь, и начинается самоедство: «Блин, на хрена ты столько набрал? Вдруг не сможешь?»

— А если не заглядывать так далеко вперед, то в земных, бытовых делах вы успели что-нибудь сделать? Квартиру, например, приобрести или загородный дом?

— Пока нет. Квартиру продолжаем снимать, на дачу ездим к друзьям. Но уже наступил момент, когда мыс Дашей стали задумываться об этом. Это серьезный вопрос. Иногда посещает мысль:

«А стоит ли покупать жилье именно здесь?» Правда. Ведь Москва — сложный город. Да, действительно, здесь все очень круто, и только здесь все возможно. Город неограниченных возможностей — можно уснуть никем, проснуться кем угодно. Главное, с кем спать. Шутка. Но если серьезно, создавая иллюзию полета, эта столица может и уничтожить человека. Честно скажу: я очень скучаю по всему тому, к чему привык у себя дома: к своему саду, огороду, к лесу, речке, озеру, рыбалке, к более спокойному ритму времени, к другому общению между людьми... И кляну себя за то, что в этой гонке вооружений между жизнью и собой все дальше отстраняюсь от того, настоящего. Жизнь явно выигрывает у меня. Хорошо хоть, что пока я это понимаю.