В Бресте судили девушек, которые предложили милиционерам мороженое

Фото Сергей Некрашевич, Брестская газета

Сестры Елизавета и Екатерина вечером 10 августа возвращались из магазина с целой сумкой мороженого для всей семьи. Увидев возле автобуса изнывавших от жары сотрудников милиции, решили угостить их. В ответ те «запаковали» их в свой автобус.

– Мне очень страшно, – призналась 22-летняя брестчанка Елизавета в самом начале нашего разговора. – Страшно лишний раз где-то светиться, что-то рассказывать. Страх сопровождает меня до сих пор.

В первые дни я боялась ходить по улицам, боялась каждого шороха. Мне до сих пор кажется, что сейчас подъедет автобус, ко мне подойдут какие-то мужчины и меня снова заберут.

Но, несмотря на страх, она согласилась рассказать «БГ» о том, что с ней произошло. Ради тех, кто пережил подобное, но не может об этом сказать.

Около 20.00 следующего дня после выборов Елизавета вместе со старшей сестрой Екатериной, гостившей в то время с маленьким ребенком в Бресте, отправились в магазин, чтобы купить мороженого для всей семьи.

Они живут около кинотеатра «Беларусь», на улице Куйбышева. Выходя в магазин, ничего необычного девушки не заметили. На обратном пути увидели недалеко от их дома автобус. Рядом стояли сотрудники милиции, человек 25-30 молодых крепких ребят.

В тот день, вспоминает Лиза, было жарко. Подойдя ближе, девушки увидели, что милиционеры изнывают от жары: поснимали с себя шлемы, балаклавы, стояли, обливаясь потом. Проникшись к ним состраданием, девушки подошли ближе и предложили угоститься мороженым…

Их абсолютно мирное намерение, видимо, было расценено как-то иначе, поскольку в ответ по приказу старшего девушек взяли под руки и завели в автобус.

В автобусе они провели часа полтора. Сотрудники милиции забрали у них вещи, но милостиво разрешили съесть по мороженому. После того, как в автобус «запаковали» еще пятерых мужчин, задержанных пересадили в милицейскую газель и куда-то повезли. Куда – девушки не видели. Но по тому, что здание, куда они были доставлены, было новым, с хорошим ремонтом, предположили: в подвал Дома правосудия.

В камере два на три метра с одной лавочкой, куда поместили трех задержанных девушек, пришлось провести почти сутки. Никто не объяснил, за что они задержаны.

Немного утешало то, что работники суда относились к ним с некоторым сочувствием. На их лицах, по словам девушек, читалось некое сожаление и удивление, откуда мол здесь взялись такие молодые, красивые девушки?

Лизу и Катю не оставляли мысли о родителях, которые, не дождавшись дочерей, наверняка, кинулись их искать. Но сообщить им о себе не было никакой возможности: телефоны забрали вместе с вещами.

Лиза говорит, что очень благодарна одной из сотрудниц, которая разрешила ей отправить смску родителям, чтобы сообщить, что они задержаны, без каких-либо подробностей.

– Мы не представляли, что будет дальше, – вспоминает тот день Лиза. – Когда спрашивали, что с нами будет, нам говорили: мы не знаем, у нас раньше такого не было.

Мы думали, что нам скажут: а-та-та, составят какой-нибудь протокол и под утро отпустят. У нас и в мыслях не было, что наше пребывание в заключении затянется на трое суток…

За ними пришли только около 18.00 следующего дня. С этого момента, по словам Лизы, для нее и началось самое страшное. Задержанных, вначале мужчин, а затем женщин вывели и запихнули в автозак.

Ехать пришлось недолго, но за эти минуты сестры получили стресс больше, чем за все предыдущие сутки. Их не били, но отношение к задержанным со стороны конвоиров, было очень жестким. Они «выражались нецензурно и командовали криками».

– В автозаке мне стало по-настоящему страшно, – признается Лиза. – У меня была паника. Мы куда-то едем, куда – не знаем. Что происходит – не понимаем. Я всегда думала, что внутри автозака две лавочки, а там – малюсенькие камеры с решеткой. Мы втроем сидели на узкой, короткой скамье в малюсенькой камере. Было очень жарко и нечем было дышать.

Они оказались в клетке. Не видели улицу, не было воздуха, было трудно дышать.

– Конвоир каждые две секунды орет. Было страшно просто от его крика. Ты не знаешь, что тебя ожидает. То, что мы пережили до этого, казалось уже каким-то отелем пять звезд, где все включено, – вспоминает Лиза.

Их привезли в СИЗО, что рядом с «Интуристом». Во дворе, по словам девушки, уже было около полусотни парней. Они стояли на коленях, руки за голову. Охранники на всех орали: «Бегом идем! Руки за спину! Прямо не смотрим! Глаза вниз!»

– Я, насколько могла, собрала в себе всю веру в лучшее. Пыталась думать, что мир меня любит, что со мной ничего плохого не случиться. Я в это верила, – продолжает свой рассказ Лиза. – Может, эта вера и помогла. Для меня, знаете, любая ситуация, даже самая страшная, несет в себе уроки. Я так на все смотрю.

Затем их повели на досмотр. Девушек, осматривали женщины-надзирательницы. Осматривали как настоящих заключенных. Заставили полностью раздеться и присесть три раза. Проверяли волосы, уши, ступни, все физиологические отверстия. Сняли шнурки, браслеты, ремни, косточки из бюстгальтеров.

– Потом надзирательницы сопроводили нас в камеру с сарказмом и насмешкой: «Мол, посмотрите, как тут у нас». Туалетной бумаги в камере нет, мыла тоже нет. А еще сказали, что кормить нас сегодня не будут. А мы-то уже сутки не ели.

Мне так хотелось увидеть в глазах этих женщин хоть какое-то сочувствие, жалость, сожаление, поддержку. Вначале даже подумалось, что они – заложники ситуации. Но потом в моей голове возникла мысль: а нормальная женщина, уважающая себя, станет работать в таком месте? И у меня вопросы отпали, – делится переживаниями девушка.

Среди ночи в камеру привели еще десятерых девушек, через какое-то время еще. Так в пятиместной камере оказалось 16 человек. Дали несколько матрасов, чтобы постелить на пол.

– Утром просыпаюсь, сердце стучит, казалось, выпрыгнет. Тревога, страх. У нас в камере была женщина с букетом хронических заболеваний. Она – астматик, гипертоник и сердечница. Ей стало плохо и ее выводили к врачу. Так я поняла, что тоже могу попросить корвалол, – продолжала Лиза.

Женщины в камере знакомились и рассказывали, кого за что забрали, делились своими историями.

– Мои глаза расширялись каждый раз, как я слышала очередную историю. Ни одна девочка не была задержана действительно за какие-то противоправные действия. Кто-то шел домой, кто-то ехал на машине, кто-то сидел с мужем на лавочке, кто-то шел в офис оператора по поводу интернета спросить. Всех по каким-то нелепым причинам забрали.

Когда к нам зашел охранник, первое, что я спросила: «А нас тут бить будут?» На что он ответил: «Мы что, садисты?»

Я это спросила потому, что многие сидевшие в камере девочки были сильно избиты. У кого-то – синяки на животе или спине, у кого-то – на ногах. У кого-то разбита дубиной губа и подбородок.

Одну девушку, как она объяснила, перепутали с парнем и «раздали» ей как мужчине: у нее были гематомы на голове, лице, ногах. Я видела это своими глазами, и пусть не говорят, что все эти синяки – нарисованные, что это грим или фотошоп! – с возмущением говорит Лиза.

В СИЗО Лиза и Катя были до 13 августа.

– Моя сестра чувствовала вину, что не уберегла меня. А мне казалось, что это была моя миссия – ее уберечь. Переживая друг за друга, мы не позволяли себе раскисать. Каждая понимала, что если я сейчас сдамся, то кто же будет в ответе за сестру.

Все это время дяди-милиционеры делились на плохих и хороших. Хорошие сожалели, приносили воды, еды, какие-то салфетки. Но были и те, которые подходили и говорили примерно следующее: да вы тут месяц будете сидеть, что захотим, то с вами и сделаем. Нас имели право держать не более чем 72 часа.

К нам с сестрой пришли с допросом только спустя 67 часов от момента задержания. Мы все рассказывали, как есть. Кроме протокола, нам еще дали подписать бумагу с предупреждением, что если попадемся повторно при обстоятельствах, связанных с массовыми мероприятиями, нам светит уголовная статья. Это заставляли подписывать всех. Затем нам дали подписать повестку в суд с открытой датой (вместо даты – пробел).

Вечером 13 августа девушек выпустили. Возле СИЗО их встречали родители. Поскольку их не было в списках, родители почти двое суток ничего не знали о дочерях. Пережили первую ночь в безвестности, а наутро, когда услышали новости, страх охватил их еще сильнее. В панике обзванивали всех знакомых, пытаясь хотя бы что-то выяснить. И только от вышедших из СИЗО сутками ранее сокамерниц они узнали, где их дочери.

О том, что их будут судить 14 августа, девушки узнали случайно. Позвонил знакомый правозащитник, увидевший в списке судебных дел, назначенных судом Ленинского района к рассмотрению на этот день, их фамилии.

– Так как мы подписали повестки, то обязаны были явиться в суд. Собрались за 5 минут и поехали. И мой, и Катин судьи очень удивились, увидев нас: откуда мы вообще знаем, что сегодня суд. Хороший вопрос, да? – комментирует ситуацию Лиза. – Случайно задержаны, случайно узнали про суд… Не много ли случайностей в работе так называемой правоохранительной системы?

Судья Семенчук А. А. вершил суд недолго. Лизе, признанной виновной по статье 23.34 КоАП «Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий» было вынесено предупреждение. Ее старшей сестре судья Виноградова А. А. присудила штраф в размере пяти базовых величин.

– Наша история у многих из тех, кто ее слышал, конвоиров, следователей и судей вызывала некую усмешку: ну что же вы наивные такие, мороженым решили угостить?

Я хочу им сказать: наивные те, кто думает, что жизнь белорусов будет прежней. А нам за наш поступок не стыдно. Мы шли с миром и добром, с открытой душой это делали, хотели проявить заботу.

Наше доверие к сотрудникам милиции растоптали однозначно. И хотя доверие подорвано, хочу сказать, что у них есть время и шанс, чтобы переоценить происходящие события и сделать выводы, – говорит Лиза.