Токсическое отступление

Проблема алкогольных отравлений в последнее время стала чуть ли не важнейшей в российских СМИ. При этом интерпретации событий с действительностью практически никак не связаны. Корреспондент "КоммерсантЪ-Деньги" Константин Обухов проанализировал наиболее распространенные из алкогольных мифов.

Себестоимость изготовления бутылки водки (0,5 л, 40%) складывается так. Этиловый спирт марок "Экстра" и "Люкс" крепостью 96% стоит 35-45 руб./л. На изготовление бутылки водки требуется 40/96*0,5 = 0,21 л спирта, то есть доля спирта в себестоимости напитка составляет 7-9 руб. Стоимость бутылки для недорогих марок водки составляет 2-3 руб., еще до 1 руб. уходит на пробку и этикетку. Не более 1 руб. придется затратить на воду и требуемые рецептурой добавки. Итого: производственная себестоимость за вычетом затрат на спирт составит 4-5 руб. на одну бутылку.

Размер акциза, уплачиваемого с алкогольной продукции, вычисляется исходя из фактического объема этилового спирта в единице продукции из расчета 159 руб. за литр так называемого абсолютного алкоголя (ставка, действующая с 1 января по 31 декабря 2006 года). В поллитровой бутылке содержится 0,5*0,4 = 0,2 л спирта: 159*0,2 = 31,8 руб. К этой сумме теперь необходимо прибавить 18% НДС, получается 37 руб. 52 коп. Именно такая сумма акциза уплачивается с каждой легально произведенной бутылки водки. Таким образом, доля акцизного сбора в себестоимости напитка составляет 70-80%.

"Невиданный по своим масштабам алкогольный мор", "количество алкогольных отравлений достигло масштаба национального бедствия", "список жертв ядовитой выпивки продолжает расти" — в таких выражениях описывают ситуацию с алкогольными отравлениями российские издания и телеканалы. Для большинства она стала новостью номер один.

Поддельная водка

Одной из основных версий причины массовых отравлений стала левая, некачественная водка. Мол, производители поддельной водки стали экономить на сырье, используя вместо пищевого спирта алкогольные суррогаты. Так ли это? Если рассмотреть структуру себестоимости изготовления водки, то оказывается, что затраты на спирт составляют в ней лишь 10-15%. Можно ли что-то выгадать, используя взамен спирта какую-то иную спиртосодержащую жидкость? Вряд ли. Ведь и эта жидкость тоже чего-то стоит. К примеру, цена гидролизного (технического) спирта составляет до 40 руб./л, то есть сопоставима с ценой питьевого спирта.

Можно, конечно, предположить, что для производителей левой водки нет ничего святого, и, сэкономив 38 руб. на акцизе (который с поддельной водки, понятно, никто не платит), они готовы взять еще хоть рубль, хоть полрубля за счет подмены спирта. Но точно так же можно подозревать производителя колбасы в том, что в целях экономии он использует мясо не коров, а бродячих собак.

Кроме того, производство ядовитой водки лишено экономической целесообразности: ни один производитель, пусть даже нелегальный, не станет намеренно истреблять своих потребителей. Иначе кому он станет сбывать свой товар в дальнейшем? Если, конечно, речь идет не об откровенных отморозках, которые все равно не делают погоды.

Несмотря на свою очевидную абсурдность, миф о поддельной водке весьма живуч. Похоже, культивируется он легальными водочными производителями, и вот по какой причине: у многих из них возникает соблазн сэкономить на акцизном сборе, который составляет едва ли не всю производственную себестоимость. Водку с неуплаченным акцизом время от времени находят и задерживают, и в этом случае владелец товарного знака немедленно заявляет, что задержанный товар — это подделка, к производству которой он никакого отношения не имеет. Так и рождается миф о поддельной водке, которой в действительности не существует,— в отличие от водки, с которой не уплачен акциз.

Альтернативные толкования

Если не поддельная водка, тогда что? Следствием диверсии (дословно — "спланированной акции") считает массовые отравления глава Минздравсоцразвития Михаил Зурабов. Он заявил, что корнями эта акция уходит в Северную Осетию и что ему известны "по крайней мере пять производителей" алкогольного суррогата. Цель диверсии: убедить общественное мнение в неспособности правительства решить проблемы на алкогольном рынке с помощью системы ЕГАИС — Единой государственной информационной автоматизированной системы, введенной, согласно новому законодательству об обороте алкоголя, с начала 2006 года.

Зурабову возражают представители алкогольного бизнеса: мол, все ровно наоборот, это как раз из-за сбоев в работе ЕГАИС в стране на два месяца был парализован оборот алкоголя, и в период дефицита потребители переключились на суррогаты. Эту же версию косвенно поддержал премьер Михаил Фрадков, объявивший 2 ноября выговоры замминистра экономического развития Андрею Шаронову, замминистра финансов Сергею Шаталову и замминистра сельского хозяйства Игорю Рудене "за критическую ситуацию, сложившуюся на рынке алкоголя в результате недоработок при введении ЕГАИС". О суррогатах ни слова, но стоит обратить внимание на момент, когда были наложены взыскания: кампания по поиску отравителей достигла своей кульминации, пора было кого-то назначать крайним.

С экзотической версией выступил главный санитарный врач Геннадий Онищенко. Это версия мести, причем мести из-за рубежа. Названы и мстители. "Это сегмент производителей тех спиртосодержащих жидкостей, которые недавно завозились в нашу страну из известных вам стран,— делится господин Онищенко.— Это те две страны, из которых мы завозили 40% так называемого вина". Намек на Молдавию и Грузию более чем прозрачен. Непонятно лишь, как иностранным агентам удалось реализовать столь масштабную акцию и почему об этом сообщают не спецслужбы, а главный санитарный врач.

Оппоненты Онищенко утверждают, что перепутаны местами причина и следствие: отравления происходят как раз по причине исчезновения недорогих молдавских и грузинских вин. Якобы в их отсутствие люди перешли на потребление суррогатов. Аргументы против версии Онищенко, впрочем, вызывают большие сомнения: все-таки потребитель вина вряд ли станет пить политуру, и наоборот.

Много шума из ничего

Какая же из версий ближе к истине? Для того чтобы понять, почему что-то случилось, нужно прежде всего понять, что именно случилось.

Вот статистика отравлений, приведенная министром внутренних дел Рашидом Нургалиевым 2 ноября: с начала сентября в России суррогатным алкоголем отравились 5,1 тыс. человек, из них 295 скончались. Много это или мало? Согласно общепризнанной статистике, которую часто приводит Геннадий Онищенко, ежегодно от алкогольных отравлений умирают 40 тыс. человек. Получается, что в самый разгар эпидемии алкогольных отравлений умирало в 20 раз меньше людей, чем обычно.

Возможно, приведенные министром цифры и неполны и в дальнейшем возрастут. Однако вряд ли больше, чем на порядок. Напрашивается вывод: эпидемия отравлений — это фикция. То есть отравления, конечно, есть, но их количество не превышает некоей пусть и печальной, но нормы. На самом деле ни для кого не секрет, что определенная категория, скажем так, потребителей алкоголя употребляет жидкости, для питья не предназначенные. В ход идут жидкости для дезинфекции, для мытья ванн, стеклоомыватели и прочие растворы с высоким содержанием этилового спирта. Резон для их приобретения: крайне низкая цена (эти жидкости не облагаются акцизом, составляющим львиную долю себестоимости дешевой водки, а также не учитываются в ЕГАИС). Нет ничего удивительного и в том, что прием внутрь продуктов бытовой химии способен вызывать отравления с исходом вплоть до летального. В общем, проблема есть, и о ней было известно — только сейчас о ней почему-то стали гораздо больше говорить.

Но это как если бы об автомобильных авариях вдруг стали говорить как о национальном бедствии. В ДТП ежегодно погибает 35 тыс. человек — примерно столько же, сколько от алкогольных суррогатов. Представьте, что каждый день в программе "Время" вам начнут показывать тяжелые аварии — неизбежно возникнет ощущение, что проблема ДТП приняла небывало острую форму. При том, что по сути ничего не изменится. Тем абсурднее мифы, возникающие вокруг алкоголя и алкогольных отравлений. Это не тот случай, когда мифы возникают на основе каких-то событий,— они возникают сами по себе, когда ровным счетом ничего не произошло.

Уже было

К проблеме алкогольных отравлений принято обращаться, когда необходимо приструнить алкогольный рынок. Так, всплеск новостей об отравлениях суррогатами пришелся на конец прошлого года (правда, тогда кампания не достигла нынешних масштабов), когда нужно было подготовить почву для введения нового закона об обороте алкоголя. "Суррогатный шум", случившийся сейчас, имеет несколько версий происхождения. Основная же из них — подготовка почвы для введения госмонополии, хотя пока не до конца ясно, на что: спикер Совета федерации Сергей Миронов заявил о необходимости введения монополии на производство и оборот этилового спирта, а спикер Госдумы Борис Грызлов предложил передать в ведение государства также оптовую и розничную торговлю алкоголем. Эта версия объясняет беспрецедентно высокий уровень "шума": только что заработал новый закон об обороте алкоголя, пусть и со скрипом (госбюджет, по оценке главы Счетной палаты Сергея Степашина, недополучил из-за сбоев в работе ЕГАИС почти 15 млрд руб. налогов и сборов), и для нового радикального передела рынка нужны очень веские основания.

Поистине удивительным является другое обстоятельство: для достижения собственных целей в алкогольной сфере власти используют радикальные, иногда за гранью фола методы ведения пропаганды, когда факты подтасовываются, чтобы обеспечить движение к заданной цели, а если фактов нет, то они фальсифицируются. Как, например, был фальсифицирован факт о суррогатной эпидемии.

Впрочем, в борьбе с алкоголизмом такие методы задействуются не впервой. И в советскую, и в дореволюционную эпоху власти жестко пресекали самогоноварение, например. По вполне понятным причинам: налоги на легальный алкоголь всегда были существенным источником пополнения казны. Но что всегда было формальным поводом для гонений? Якобы низкое качество самогона, то есть, борясь с самогонщиками, государство делало вид, что борется с отравителями. Как же обстоит дело на самом деле? В 2002 году некоммерческая организация International Center For Alcohol Policies (ICFAP) провела исследование российского самогона с привлечением специалистов Минздрава и МВД. Результаты органолептических испытаний таковы: из 80 образцов самогона лишь 17,5% оказались низкого качества, в то время как 50% являли собой высококачественные алкогольные напитки. Но эти данные расходятся с фискальными устремлениями государства, которому удобнее манипулировать мифами.

Прямая речь

Надо ли вводить госмонополию на алкоголь?

Марлен Манасов, гендиректор компании UBS:

— Любая монополия приводит к непрозрачности и коррупции. Понятно, что власть борется не только с суррогатами, но и с алкоголизмом, но так проблему не решить.

Иосиф Пригожин, продюсер:

— В нашей стране без нее не обойтись. Я бы обязал компании предоставить контрольный пакет акций государству. А для тех, кто не согласен, ввести уголовную ответственность. И тогда отравления суррогатом исчезли бы.

Борис Надеждин, секретарь политсовета СПС:

—Я против. Уже сейчас в дачном поселке в Подмосковье вечером не купить бутылку водки — и что, будем бегать к таксистам или покупать у бабок самогон? Если бы не ввели летом ЕГАИС, то и не было бы таких отравлений суррогатом.

Ольга Вдовиченко, председатель внешнеторгового объединения "Машиноимпорт":

— Госмонополия на спирт, скорее всего, нужна, а на остальной алкоголь — нет. Будут ограничения на продажу — народ начнет варить самогон, еще не разучился. Надо искать нормальные способы контроля, совершенствовать ту же ЕГАИС.

Денис Махов, финансовый директор компании "ВКМ-Лизинг":

— Я против. Хотя допускаю, что временно в этой сфере будет больше порядка, но запреты приводят только к увеличению количества некачественной продукции. Андрей Ананов, президент компании "Русское ювелирное искусство": — И да, и нет. Госмонополия — это колоссальный доход для государства, но благодаря ей избавиться от засилья суррогата не удастся, а водка подорожает. Государству разумнее добиваться госмонополии на "народную водку" — дешевый и качественный товар однозначно будет востребован. Николай Курьянович, член комитета Госдумы по безопасности: — Госмонополия нужна и на производство, и на реализацию всей спиртосодержащей продукции. Глупо думать, что у нас настоящий рынок, который заставляет снижать цены и повышать качество.

Сергей Глазьев, депутат Госдумы:

— Я против, так как уверен, что в дальнейшем ЕГАИС может оправдать возложенные на нее функции. Предложение Грызлова — это судорожная реакция, потому что за проекты по алкогольному рынку отвечает "Единая Россия". Если, не дай бог, введут госмонополию, то народ встанет в километровые очереди!

Валерий Богомолов, замруководителя фракции "Единая Россия":

— Да, госмонополия на оборот этилового спирта не нарушит принципы рыночной экономики, ведь речь не идет о розничной торговле. Частичная госмонополия на спирт и алкоголь есть почти во всех странах.

Владимир Рыжков, депутат Госдумы:

— Фактически она уже есть: все спиртзаводы принадлежат государству. И система безопасности там такая, что муха не пролетит, но две трети водки на рынке — паленая. Государство не может гарантировать, что при сокращении точек, торгующих алкоголем, левого товара станет меньше.

Борис Минц, президент инвестгруппы "Открытие":

— Введение госмонополии — это выметание мусора с ковра под ковер. А надо выравнивать акцизы на все виды спирта.

Артем Тарасов, бизнесмен:

— Да не будет монополии на продажу: госмагазинов нет. Но госконтроль за продуктами и алкоголем нужен. Творится что-то страшное: в крупных универсамах продают контрафакт, на продуктах переклеивают этикетки со сроком годности.

СУХИЕ ЗАКОНЫ

Как в мире ограничивают алкогольный рынок

Самые жесткие ограничения действуют в арабских странах, где запрещено производство и продажа любого спиртного. Исключение сделано для иностранцев — они покупают выпивку в магазинах duty free и отелях. Саудовская Аравия не делает исключения даже для туристов.

В Азербайджане и Казахстане введена госмонополия на экспорт, импорт, производство, оптовую и розничную продажу крепкого спиртного. В Венгрии из-под монополии государства выведена только розница. На алкогольных рынках Германии, Литвы и Турции государство контролирует только производство.

В Исландии, Швеции, Норвегии и Финляндии алкоголь продается в единственной на всю страну сети магазинов. В Исландии это Vinbud, принадлежащий госмонополисту по производству алкоголя и табака ATVR (46 точек на 290 тыс. населения). В Швеции — некоммерческая сеть Systembolaget (350 магазинов на 8,8 млн человек). В Норвегии — государственная Vinmonopolet (200 точек на 4,6 млн человек). В Финляндии — государственная Alko (314 магазинов на 5,3 млн граждан).

В США во всех штатах, кроме Аризоны, Калифорнии, Невады, Гавайев, Индианы и Небраски, крепкий алкоголь продается в спецмагазинах, лицензированных местными властями и обычно работающих до 21-22 часов. 19 штатов имеют монополию на розницу. Практически везде нельзя продавать выпивку по воскресеньям (в Техасе также в Рождество и на Новый год). В Оклахоме продают спиртное только комнатной температуры. В стране действует самый строгий в мире возрастной ценз — лицам до 21 года запрещено продавать даже пиво.

Во всех провинциях Канады, кроме Альберты, монополия на розничную торговлю алкоголем принадлежит местным властям, владеющим сетями ликероводочных магазинов: в Квебеке — сеть SAQ, в Манитобе — Liquor Marts, в Новой Шотландии — NSLC.

В Беларуси госмонополия распространяется на производство алкоголя, а число организаций по оптовой продаже ограничено несколькими десятками за счет жестких условий лицензирования. Оптовик должен иметь уставный фонд в 100 тыс. евро, складские помещения площадью 1 тыс. кв. м и заниматься оптовой торговлей в стране не менее пяти лет.

На Украине спирт между отраслями промышленности распределяет минэкономики, а между отдельными предприятиями — государственная налоговая администрация. Все места хранения спирта зафиксированы в едином государственном реестре. На оборот алкогольной продукции данные нормы не распространяются.

В ряде стран, например Исландии, Швеции, Латвии, Эстонии, часы работы винных точек жестко ограничены. Например, в Исландии они открыты с 11.00 до 18.00 по понедельникам—четвергам, с 11.00 до 19.00 по пятницам и с 11.00 до 16.00 по субботам (воскресенье — выходной). Ограничение касается только магазинов.

В Австралии в ряде городов существует лимит на продажу алкоголя в одни руки — обычно не более двух литров.

Во Франции законодательно установлен лимит на количество точек по продаже крепкого алкоголя. В сельских районах — одна на 450 человек населения, в городах — одна на 3 тыс. человек.

Александр Куколевский