Страна без памятников: украинский «ленинопад»

Евгений Никифоров снимает то, что остается на месте памятников тоталитарной эпохи, и размышляет, что будет дальше.

Евгений Никифоров, 30 лет

Родился в Василькове (Киевская область), живет в Киеве. Окончил Колледж фотографии в Тель-Авиве (Израиль).

— В апреле 2015 года украинский парламент принял так называемый закон о декоммунизации («Об осуждении коммунистического и национал-социалистического тоталитарных режимов в Украине и запрете пропаганды их символики»). На практике это означает, что лозунги коммунистического режима и памятники его лидерам должны быть демонтированы. Большинство памятников Ленину довольно быстро стихийно или организованно убрали с центральных площадей по всей стране. Этот процесс стал известен как «ленинопад». Но вот дальнейшая судьба скульптурных и декоративных объектов вдали от больших городов менее очевидна. Политическое давление «центра» на власти в небольших населенных пунктах несущественно, а отношение местных жителей по разным причинам не всегда однозначно негативно.

Администрации городов меня не прогоняли, когда я работал. Наоборот, мне помогали — от местных жителей я узнавал о том, где хранятся демонтированные монументы (чаще всего это муниципальные склады), и после договаривался с охраной. Если же объект был из дорогостоящего металла — как 40-тонная бронзовая скульптурная группа рабочих и Ленина в Запорожье, — то его прятали особо тщательно, например, ограждали дополнительной клеткой. В таких случаях разрешение необходимо было брать в городской администрации. Однажды я приехал в очень маленькое село в Полтавской области и спросил у местных жителей, где находится демонтированный памятник Энгельсу. Мне ответили, что помогут, если я построю новую церковь, которую уничтожили коммунисты, или найду на это деньги.

Многие монументы и постаменты были модифицированы — это давало им возможность продолжить жизнь в публичном пространстве. На скульптуры одевают вышиванки, футболки национальной сборной. В Черкассах Ленина перекрасили в казака, дорисовывали ему оселедець. Голова Ленина с Бессарабки сейчас стоит на ногах паука в частном киевском офисе. Ленин в Одессе трансформировался в Дарта Вейдера. Слышал историю о том, что из переплавленного бюста Ленина сделали самодельные пластины для бронежилетов. Постаменты часто оклеивают патриотическими плакатами и раскрашивают в цвета национального флага. Недавно один из постаментов после работы скульптора превратился в бурак.

У меня не было цели следить за процессом демонтажа памятников Ленину. Интересны, скорее, результат и новый пейзаж — что останется после демонтажа памятника и как будет выглядеть город после того, как из него исчезнет заметная визуальная компонента. Как-то я был в Запорожье и узнал, что буквально на днях должны убрать тамошнего Ленина. Мне было любопытно остаться и заснять демонтаж самой крупной подобной скульптуры в Украине. Но всё затянулось на несколько дней, времени оставаться там дольше не было, и я продолжил следить за сносом памятника из дома: через веб-камеры велась прямая трансляция этого многочасового процесса. В какой-то момент, когда кран уже держал скульптуру в диагональном положении, картинка на экране зависла — видимо, сервер был перегружен от количества просмотров. Я считаю, что скриншот трансляции «ленинопада» — тоже своего рода документ эпохи.

Декоммунизация вызывает у людей бурю самых разных эмоций. Кто-то яро поддерживает этот процесс, хочет помочь и проявляет инициативу по уничтожению ненавистных символов тоталитарной эпохи. А кто-то искренне сожалеет о сносе очередного, даже самого малозначительного и плохо сделанного тиражного бюста где-нибудь в глухом селе. Причем сожаление это не связано с политическими взглядами местных жителей — просто обычно на их территории нет ничего сколько-нибудь ценного, кроме захудалой гипсовой или жестяной головы Ильича. А когда забирают и ее, то остается просто пустая площадка, и не сразу ясно, как этим пустырем теперь распоряжаться. Моя задача как фотографа — не занимать какую-то позицию, но максимально объемно фиксировать изменения визуального ландшафта как следствия изменений «ландшафта» политического. И — не скрывать нередко абсурдные результаты этого процесса.

Я стал искать и снимать примеры культурного наследия и пропаганды времен СССР в публичных пространствах (или то, что от них осталось) во всех регионах Украины сразу после Революции Достоинства в начале 2014 года. Тогда стало понятно, что общество начинает в очередной раз — и довольно радикально — переосмысливать свое отношение к советскому прошлому. Цель моего проекта — создать визуальный архив некогда доминирующих, а теперь исчезающих элементов городского пейзажа. Я демонстрирую разные примеры того, как символы прошлого были переделаны, нелепо спрятаны, подверглись вандализму, а также были перемешаны с патриотической украинской символикой и таким образом приспособлены к новой политической ситуации.