«Сильный политик уходит вовремя, а слабый цепляется за власть, каждый раз находя красивые оправдания…»

Осень. Много чего случилось. Нельзя сказать, что прямо-таки судьбоносного, но все-таки Юрия Михайловича уволили. И мир не рухнул. Москвичи не вышли на митинги, горячая вода течет, автобусы ездят, и первый зам Владимир Иосифович Ресин со всем этим вполне справлялся.

Как, впрочем, справлялся бы и любой из тех четырех, которые были названы кандидатами в мэры. Как будет справляться и Сергей Собянин, предложенный президентом на эту должность.

Опишу свои первые ощущения, когда началась история с Лужковым. Точно, не было чувства злорадства. Пожалуй, тоска. Особенно, когда федеральные каналы накинулись на него. И было очевидно, что мэрство его кончилось, а он еще этого не понимает.

Было жаль старого человека, который, оставь он этот пост вовремя, да еще и по своей воле, был бы героем, получил бы от президента еще один какой-нибудь самый главный орден, сидел бы красиво на съездах в президиуме «Единой России», его бы продолжали показывать по московскому каналу, ему бы придумали должность самого главного советника нового мэра, оставили бы красивый кабинет в мэрии, и у него, пожалуй, остался бы свой час в телеэфире под названием «Юрий Михайлович Лужков продолжает отвечать на вопросы москвичей». Теперь этого ничего не будет…

Классическая история, когда человек пересидел, упустил время, и так ничего и не понял. В первую очередь не понял, что пересидел.

Мне кажется, тем и отличается сильный политик от слабого, что сильный находит в себе силы уйти вовремя, а слабый цепляется за власть, каждый раз находя красивые оправдания, почему он цепляется. Придумывает он при этом почти всегда одно и то же – что народ без него пропадет, или что осталось доделать что-то очень важное, а без него это важное никто доделать не в состоянии. И народ его любит искренне и от всей души. А если он уйдет, то тут такое начнется – народ выйдет на улицы, на площади, будет революция. Оранжевая. Или красная. Цветная, в общем.

Не понимают они все, пересидевшие на своих постах и местах, что все от них так устали, что сил уже нет. Что кроме глубокого вдоха облегчения народ не издаст никакого иного звука.

Лужков, глядя из Австрии, я думаю, искренне поражался, что дорогие его москвичи даже глазом не повели, и когда его отставили, и когда возникли четыре новые кандидатуры, и когда осталась одна. Им главное, чтобы вода текла из крана, и в доме тепло было, а с остальным они как-то сами разберутся.

В общем, уходить надо вовремя. И с работы, на которой ты пересидел, и из взаимоотношений, которые уже исчерпали себя (это почему я разводилась больше принятого), и из рутинного ритма жизни надо тоже уметь уходить, встряхивать себя, заставлять меняться, делать что-то новое. И неважно, сколько тебе при этом лет, двадцать, пятьдесят или семьдесят.