Шендерович: Никаким 90-м субъектом федерации Беларусь не станет

По мнению писателя, лишение аккредитации журналиста Первого канала означает: Лукашенко демонстрирует, кто хозяин на этой земле.

― Первый канал, который становится жертвой цензуры, правда, в Беларуси, Первый канал… ― прокомментировал Виктор Шендерович в программе «Особое мнение» на Эхе Москвы. ― ...Батька все грамотно делает. Он демонстрирует, кто хозяин на земле. Это все адресовано, конечно, своему электорату. Он хозяин на этой земле. Никакого Путина тут нет. И никаким 90-м субъектом федерации Беларусь не станет. Это демонстрация, демонстрация очень точная, расчетливая.

В кои-то веки Первый канал сказал правду и пострадал за это, добавил писатель. Шендерович полагает, что фейков в сюжете нет.

― Потому что в мире не зафиксировано, чтобы коронавирус хорошо лечился трактором и хоккеем. Вот разные есть случаи, разная статистика. Выздоровления от прикладывания льда к ногам ― нет, такого не было еще. Поэтому я думаю, что так же как в истории с российскими медиками чудес не бывает, таких повреждений в статистике. Я думаю, что чудес не бывает и в Беларуси. С коронавирусом более-менее все равно. И полагаю, что в кои-то веки журналисты Первого канала сказали правду. Я их поздравляю.

«С таким репрессивным аппаратом, с таким единообразным телевидением — ну помрут, и помрут»

Комментируя реплику журналистки о том, что Лукашенко не боится, что после парада в стране может быть вспышка заболеваемости, и ему все равно, Виктор Шендерович заявил:

― Про Лукашенко я не могу про это рассуждать. Просто я не знаю, как там буквально устроено. Это страна давно под ГБ тамошним. Под силовиками. Там давно все пропали…И погибли все или бежали. ...Все, кто чего-то пытался разговаривать, все в бегах или лежат в могилах. Поэтому, как он там рулит ― подробностей не знаю. Сам, наверное, бережется как-то.

Что касается всего остального, послушай, с таким репрессивным аппаратом, с таким единообразным телевидением— ну помрут, и помрут. Запишут разное. Можем представить себе, что там со статистикой, и как там в ручном режиме можно управлять, и как там уже остались на всех должностях только люди, которые берут под козырек.

― Мы все еще живем в мире, где можно скрыть тысячи смертей? Ну правда. Все равно это скоро будет ясно.

― Ну, человек смертен. Ну умер. Еще раз, мы не знаем, что там. Мы сейчас не там, чтобы почувствовать пульс горячий на улице. Может, ворчат, может, нет. Мы не знаем.

Ясно, что по аналогии с нами, мы знаем, как раздражение, которое не имеет возможности выйти в политические инструменты, в перемены, как оно уходит вглубь, как начинают люди бурчать. Как они делятся на замолчавших и впавших в стокгольмский синдром. Мы все это знаем.

В случае с Беларусью это очень давний рефлекс. За шесть лет до Путина. С 1994 года. Там уже все в этом смысле вытоптано так. Поэтому я думаю, что все в его руках. А когда-нибудь каким-нибудь образом мы узнаем реальность. Не приведи, Господи, кстати говоря. Что должно случиться, чтобы реальность выплыла наружу. Что должно произойти ― страшно подумать. При том, как все схвачено.

Разговорчики в сети: «Возможно это тот редкий случай, когда «Первый канал» сказал правду»