Российские политики и зарубежные журналисты о Борисе Ельцине

О Борисе Ельцине и его вкладе в историю говорят знавшие его лично Сергей Шахрай, Елена Боннэр, Михаил Касьянов, Владимир Рыжков, Борис Немцов, Ирина Хакамада и Иван Рыбкин.

Михаил Касьянов, лидер Народно-демократического союза:

Смерть Бориса Николаевича — настоящее потрясение для всех, кому дороги те ценности, борьбу за которые он считал главным делом своей жизни — демократия, свобода, патриотизм. Первый президент России вошел в историю как политик, не боявшийся принимать самые тяжелые решения и брать на себя всю полноту ответственности. Таких ситуаций в его жизни было немало. Мы жили в одно время с масштабной личностью, равной которой нет. Я и члены моей семьи, а также все мои соратники скорбим и приносим соболезнования родным и близким Бориса Николаевича.

Ирина Хакамада, глава общественного фонда "Наш выбор":

Несмотря на всю противоречивость, особенно те ошибки, которые были допущены на втором этапе правления, Борис Ельцин — это историческая фигура. Я бы назвала его царем-модернизатором. С одной стороны, он оставался царем во всем своем облике и в манере принятия решений, но с другой стороны, он был человеком, который рвал вперед и как мог пытался вдохнуть в страну воздух свободы. Несмотря на все свои противоречия, он внес огромный позитивный вклад в развитие страны.

Сергей Шахрай, вице-премьер РФ в 1992-1994 годах:

Мы много лет работали вместе. Борис Николаевич был человеком неординарным. Он был человеком действия, а не слова. Он дал стране свободу и спас ее от югославского сценария. В день смерти ничего, кроме выражения соболезнований близким, говорить не хочется, а то начинается какая-то калькуляция плюсов и минусов...

Елена Боннэр, правозащитница:

Его роль просто огромна, потому что, как бы ни оценивать разные периоды его деятельности, главное — он дал четкий толчок к свободе для всей страны. Это и есть главный его вклад. Все остальное уже на историческом, хотя и малом, расстоянии смотрится как менее значимое, хотя война в Чечне — это, конечно, великая беда чеченского народа, которая затронула нас всех и его лично. Пожалуй, это было единственное, в чем он был несамостоятельным. Он великий человек, хотя это и великий грех.

Борис Немцов, бывший вице-премьер России:

Он подарил свободу мне и моим соотечественникам. Он ненавидел цензуру и не боялся независимых людей рядом. Я благодарен ему за то, что он терпел критику и слушал ее. Я считаю, что он историческая личность, он хотел освободить и раскрепостить Россию. Я знаю, что многие его ненавидят, и считаю, что они неправы.

Владимир Рыжков, лидер Республиканской партии России:

Для меня это огромная человеческая утрата, я знал Бориса Николаевича лично — мы неоднократно встречались с ним по работе. Это был человек огромной физической и эмоциональной силы. Всегда, когда он входил, все невольно поворачивались к нему, но не только потому, что он президент, а еще и потому, что от него исходила огромная человеческая мощь. Ельцин был одним из самых ярких и волевых лидеров за последние 100-150 лет российской истории.

Как политик и как историк я могу сказать, что Ельцин был фигурой большого исторического масштаба. Он был глобальным лидером: я помню, как он солировал на встречах "большой восьмерки", как на равных вел диалог с Колем, Тэтчер, Клинтоном, Бушем-старшим, Миттераном... В глобальной политике он чувствовал себя совершенно в своей тарелке.

Если говорить о вкладе Ельцина в российскую историю, то, конечно, он был противоречивой фигурой. Все долго еще будут вспоминать его "истории": невыход на трап на встречу с премьер-министром Ирландии, дирижирование оркестром и другие такие случаи. Конечно, будут вспоминать приватизацию и олигархов. Будут вспоминать и о том, какую роль играла "Семья".

Но мне кажется, что при всей противоречивости Борис Николаевич безусловно войдет в историю как настоящий демократ, который никогда не затыкал рот оппозиционерам, никогда не разгонял дубинками митинги, не преследовал журналистов за публикации и терпел жесточайшую критику в свой адрес на госканалах телевидения. Согласитесь, что сегодня такое даже представить невозможно.

Он давал всем политическим партиям возможность зарегистрироваться и участвовать в выборах, он терпел в парламенте своих злейших врагов, например Анатолия Лукьянова, который возглавлял комитет по законодательству, несмотря на то, что незадолго до этого был на стороне Хасбулатова и Руцкого в Белом доме и требовал посадить Ельцина.

Борис Ельцин был настоящим реформатором, настоящим демократом, человеком, который стремился продолжить линию на демократизацию, открытость и реформы. Он был политиком, который рисковал всем — популярностью и поддержкой в обществе — ради главного дела: демократии и реформ. Для нас это огромная потеря. Я думаю, что его вклад в демократизацию России неоценим.

Иван Рыбкин, секретарь Совета безопасности в 1996-1998 гг., председатель Госдумы в 1994-1996 гг.:

Борис Николаевич — выдающийся, великий, глубоко русский человек. Со всеми присущими русскому человеку сильными и слабыми сторонами. Вся его жизнь была борьбой. Благодаря своему величайшему упорству, своей неистовости, своему напору, своей одаренности он смог достичь тех высот, которых он достиг, войдя в число лидеров перестройки еще в Советском Союзе при Горбачеве.

Я считал и считаю, что Михаил Сергеевич Горбачев и Борис Николаевич Ельцин неразделимы, как бы ни пытался кто-то, и даже иногда они сами, проводить какие-то водоразделы. Они делали одно дело великого переустройства нашей жизни, реформирования всех сторон нашей жизни — политических, экономических и социальных. У них были одинаковые взгляды на жизнь как у людей одного поколения. На определенном этапе, в конце восьмидесятых, их различали взгляды на дальнейший ход реформ, я могу об этом говорить как живой свидетель.

Я много спорил с Борисом Николаевичем, оппонировал ему — речь шла не о реформах в целом, а о скорости реформ. Будучи руководителем оппозиционной ему фракции в Верховном Совете, я много раз выступал если не прямо против, то в принципе возражая, и всегда, невзирая ни на что, встречал его доброжелательность.

Когда мы встретились с ним в январе 1994 года (я был главой первой Государственной думы Российской Федерации), мы имели подробный разговор и договорились тогда все сделать для того, чтобы не получить второго этапа той яростной, невзирая на краткость, гражданской войны, которую мы пережили в центре Москвы в октябре 1993 года, будучи по разные стороны баррикад. И мы были верны этой договоренности последние полтора десятилетия.

Он был человеком широкой натуры, широкого взгляда на жизнь, человеком, который глубоко переживал все, что происходит в России, все близко к сердцу принимал.

Выйдя из самых недр партийно-хозяйственной номенклатуры, он переменил ее, встав во главе самых, наверное, глубоких преобразований в России за последние сто лет. Все это шло по живому. Приходилось рвать со старыми товарищами, друзьями, соратниками, и это давалось ему крайне непросто. Потому его сердце и оказалось в столь многих рубцах, так что в конечном счете никакое шунтирование не смогло помочь.

Западная пресса пишет о скончавшемся вчера Борисе Ельцине как о человеке, похоронившем коммунизм, «отце российской демократии», стоящем на шаг ближе к идеям свободы и западным ценностям, чем президент СССР Михаил Горбачев.

The Times вышла под заголовком: «Ельцин. Человек, похоронивший коммунизм». Материал написан в жанре колонки. Статья начинается с констатации того, что в день смерти Ельцина не было примет советского времени — перекраивания сетки телепрограмм, музыки Чайковского по радио и телевидению. «Даже гостелеканалы не сочли нужным внести изменения в сетку программ, чтобы оперативно втиснуть хвалебные некрологи», — отмечает британская газета.

«Величайшим наследием выдающейся жизни Бориса Ельцина стала спокойная и взвешенная манера, в которой было объявлено о его смерти. Корректура телепрограмм и круглосуточная похоронная музыка — вот те сигналы, которые посылались в советские времена для подготовки населения — умер глава страны. Господин Ельцин положил конец этой практике, а вместе с ней и советскому коммунизму», — комментирует The Times.

Журналисты затем перечисляют наиболее значимые достижения Ельцина-политика. «Он способствовал превращению России в нормальную страну, искореняя геронтократию, привычную в советские времена. Он стал первым лидером в постсоветской истории, который скончался на пенсии, обеспечив мирную передачу власти своему преемнику», — пишет газета. The Times, впрочем, отмечает, что в самой России смерть Бориса Ельцина восприняли по-разному. Для примера приводятся конфликтующие заявления Анатолия Чубайса и Геннадия Зюганова.

Заголовок в The Independent — почти такой же, как в The Times — «Ельцин: Человек, который покончил с коммунизмом». Подзаголовок на грани того, что можно писать об умерших: «Он наблюдал за смертью СССР и рождением олигархов. Его пьяные выходки останутся в памяти, как и его бесстрашие». Автор, Мари Дежевски, обращается к философскому вопросу о роли личности в истории и дает ответ: «Историю делают личности, такие, как Борис Николаевич Ельцин».

В своем материале Дежевски называет Ельцина «человеком, прислушивающимся к голосу сердца, а не разума».

«Когда Ельцин пришел к власти, он делал то, что, по его мнению, было полезным для России. И при принятии ключевых решений, к примеру, по обеспечению личных свобод, он чаще шел верным курсом, чем ошибался. Сначала он срубил голову дракону советского коммунизма, затем поставил ослабленную Россию на путь возрождения. The Independent далее отмечает, что Ельцин войдет в историю и как приверженец демократического курса, от которого, как многие сейчас говорят, отступает его преемник Владимир Путин. Однако, резюмирует Дежевски, «вопреки устоявшемуся мифу, Ельцин не был демократом в общепринятом смысле слова, он также не был последовательным сторонником рыночной экономики. В то же время он не был и пьяным эксгибиционистом, каким может показаться в нарезках из теленовостей, показанных вчера различными телеканалами», — отмечает The Independent.

The Guardian вышла под заголовком «Человек на все сезоны: герой, преступник, шут». «Крепкий сибиряк с копной седых волос карабкался на танки на московских улицах, чтобы дать отпор путчистам из КГБ, он затем направил те же танки на российский парламент, начал разрушительную войну в Чечне, переизбрался на второй президентский срок на выборах, прошедших с нарушениями, управлял страной во время финансового кризиса 1998 года. Он всегда сохранял способность удивлять, использовав последний день 1999 года для неожиданной передачи власти преемнику, Владимиру Путину. За 10 лет в Кремле Ельцина называли и героем, и негодяем, и преступником, иногда и шутом, иногда сильной духом личностью», — отмечает газета. «Его экономические реформы, шоковая терапия, вдохновленная Анатолием Чубайсом и поддерживаемая Вашингтоном в начале 90-х годов, были радикальными, снизившими уровень жизни россиян. Население России сейчас только начинает вылезать из кризиса под авторитарным правлением Владимира Путина», — отмечает далее The Guardian. В статье-некрологе содержится и критика нынешней российской власти, которую The Guardian явно противопоставляет ельцинской. «Российские телеканалы, жестко контролируемые властями, помпезно отдали дань заслугам господина Ельцина. Были показаны архивные записи с молодым Ельциным, кода он начинал карьеру как коммунистический босс в Свердловске, и его карьерный рост в политбюро.

«Не было ни одного упоминания о пагубном решении начать войну в Чечне в 1994 году», — резюмирует The Guardian.

The New York Times называет Бориса Ельцина «отцом российской демократии, но в то же время противоречивым политиком, которого многие в России винят в развале СССР. В этой связи газета приводит вчерашние комментарии Михаила Горбачева. The New York Times затем раскрывает, что понимает под противоречивостью Ельцина: «Он основал демократическое государство, но потом дал задний ход, меняя премьеров. Но в то время как господин Горбачев предлагал увековечить Компартию, господин Ельцин способствовал тому, чтобы сбросить коммунистическое ярмо с российского народа», — отмечает NYT. «Хотя приверженность Ельцина реформаторскому курсу не была стабильной, он покончил с цензурой в СМИ, терпимо относился к критике и направлял Россию на рыночный путь. Тем не менее, стремительная приватизация промышленности привела к формированию в России пиратского капитализма и сформировала новый класс олигархов, которые узурпировали политическую власть и разграбили ресурсы страны», — отмечает NYT. Газета далее отмечает, что правление Ельцина было эксцентричным, иногда хаотичным и топорным: «Называя себя демократом, он управлял страной в царской манере». «Его отношения с США были сложными, — пишет газета. — Президент Клинтон осознавал опасность возвращения России к советским временам и в своих отношениях с господином Ельциным был очень осторожным, чтобы не спровоцировать коммунистические силы в России повернуть часы назад — к диктатуре».