Репрессии – это дорого и эффективно лишь на короткое время

Беларусь накрыла череда задержаний, увольнений, судов, уличная активность несогласных с результатами прошлогодних президентских выборов близится к нулю, к возможным весенним акциям власти готовятся, как к войне с внутренним врагом.

Академический директор Белорусского института стратегических исследований политолог Петр Рудковский в интервью газете «Белорусы и рынок» называет ситуацию «типичной для постпротестного периода».

«Это частая история: назревает протест, массы взрываются, могут быть попытки крупных забастовок, а затем власти собираются, реагируют — и протест на какое-то время удается приглушить. Вспомним «Солидарность» в Польше — общественный взрыв в 1980—1981 годах, а потом жестокая реакция вплоть до введения военного положения. Можно вспомнить и Мьянму 2008 года, когда начались протесты против военной хунты. Кстати, и по времени, и по способам протеста там много схожего с нашей ситуацией.

Протесты начались в августе, были и женские цепи солидарности, и моральный аспект — там к протесту присоединились буддистские монахи, что очень дезориентировало силовые структуры. У нас же католический Костел и часть православных священников также выступили с осуждением насилия над мирными людьми. Но потом наступает подавление и фиктивное спокойствие», — рассуждает Петр Рудковский.

«Да, какое-то время с помощью силы, запугиваниями, угрозами тюрьмы, увольнений и т. п. режиму удается удерживать такой вот фиктивный покой. Фиктивный, потому что тут не надо быть большим психологом или социологом, чтобы понять, что творится в сердцах людей, что внутренний протест, протест в сердцах и есть ключевой фактор, он никуда не исчезает, недовольство только множится.

Режим старается парализовать координационные способности и возможности, до поры до времени такое может получаться. И может сложиться впечатление, что все затихло. На самом же деле, как показывает история, недавняя в том числе, все это почти всегда временное явление», — отметил политолог.

По словам Петра Рудковского, репрессии — чрезвычайно дорогая мера, в долговременной перспективе они не могут удержать общественный порядок на должном уровне в понимании власти. «Должно случиться какое-то экономическое чудо, какое-то дипломатическое чудо, международное, чтобы в долговременной перспективе удалось преодолеть данный потенциал протеста, потенциал кризиса.

Сажать же людей за каждый признак бело-красно-белого сочетания, нервно и жестоко реагировать на любое проявление общественного движения и мысли — всего лишь временная мера, она не сработает в перспективе», — считает Петр Рудковский.

При этом с точки зрения самосохранения в действиях режима есть немалая доля рациональности, «ведь чаще всего режимы рушились тогда, когда в обществе складывалось впечатление, что режим идет на уступки, что он слабеет».

«Когда замечается такая слабость, это особенно сильно воздействует на номенклатуру, на тех, кто привык к постам. И всегда срабатывает рефлекс «поймать момент», не проворонить, скажем так, нужную минуту, чтобы быстро переобуться и после всего не сильно потерять в своих позициях.

Такая позиция типична фактически для всех чиновников всех подобных режимов. Поэтому власть осознает и риск дать слабину, — сказал политолог. — И Беларусь тут тоже в разряде типичных случаев режимов, которые из-за вышеуказанного риска пробуют любой ценой создать впечатление стабильности, имитацию полного контроля, показывают полное нежелание идти на переговоры и уступки: мол, в этом нет необходимости.

Но если перегнуть с такой линией, это отрицательно скажется на экономике, а ведь экономическая часть режима всегда заинтересована в предсказуемости жизни, а не в имитации стабильности и контроля.

Поэтому тут тоже вилами по воде писано, будет ли эта имитация нерушимости и бескомпромиссность работать на пользу властям, или это просто мина замедленного действия, которая в определенный момент взорвется, нанеся еще больший урон».

При этом политолог отметил, что «здесь еще очень много различных вероятностей, то, что я называю «лотерейный фактор», от такого фактора мы не можем скрыться, железных законов тут не существует». «Но в чем можно не сомневаться, а говорить с уверенностью, так это в том, что после событий лета и осени легитимность власти почти полностью уничтожена в сознании общества».

Как отмечает в интервью газете «Белорусы и рынок» директор Центра европейской трансформации политолог Андрей Егоров, белорусское гражданское общество не первый раз оказывается под давлением государства, но и государству никогда не удавалось тотально зачистить общественный сектор.

Очевидно, что в стране де-факто установлено чрезвычайное положение, и власти действуют именно по логике ситуации чрезвычайного положения. «Не до законов, да. Именно по логике ЧП и происходят массовые аресты, выносят приговоры с тюремными сроками, показательно выносят.

Мы видим желание подавить любую активность, в том числе доселе легальную, происходит запугивание людей, власти стремятся заморозить действия масс в рамках новых и старых гражданских сообществ в Беларуси, которые во многом и являются основой протестного движения сегодня», — сказал Андрей Егоров. Очевидно, что «в режиме такого чрезвычайного положения обществу трудно справиться с таким объемом применяемой против него силы».

«Но я соглашусь с аналитиками, которые считают, что такая ситуация не может длиться бесконечно, быть постоянной нормой. Но и новая ситуация открытия в таких условиях не может быстро сложиться. Возьмем польский пример. военное положение в Польше, которое в свое время позволило режиму стабилизироваться, длилось три года — с декабря 1981-го по июль 1983-го, но фактически польское общество начало открываться в 1986 году, то есть на самом деле чрезвычайный режим длился там пять лет.

Учитывая то, что в силу развития информационных технологий и других глобальных факторов исторические процессы сегодня идут быстрее, в Беларуси режим чрезвычайщины продлится, наверное, не столь долго. Возможно, тогда у общества появятся новые шансы. Но при этом чрезвычайно важно, чтобы общество не остановилось в своем развитии, и то, что приобретено во время общественно-­политического подъема 2020 года, нельзя потерять», — отметил политолог.

Как считает Андрей Егоров, «белорусское гражданское общество в похожих условиях находится не в первый раз, но властям никогда не удавалось полностью зачистить общественный сектор». «И главное, никогда в истории Беларуси режим не получал в оппозицию такие народные массы. Тотально и долго контролировать подобное количество людей невозможно.

Можно показательно запугивать, но каждое из малых дел, из многочисленных проявлений активности не проконтролируешь — системно искоренить до конца это уже невозможно. Но, конечно, продолжать развиваться и не останавливать деятельность сообществ, их развитие, численный рост — это тоже крайне сложная задача. Расчет же властей понятен: заморозить всю эту ситуацию, поставить ее в режиме этой чрезвычайщины под контроль и ждать, ждать, когда люди смирятся с этим. Есть явные ожидания того, что на каком-то этапе часть людей, пусть и не признает власть легитимной, но смирится с фактическим выигрышем при помощи силы, то есть «да, мы проиграли, они удерживаются за счет силы, мы ничего не можем сделать, а значит, давайте вернемся к нормальной жизни».

Что касается действий властей на внешнеполитическом направлении, то там Минск не показывает никакой готовности к диалогу с Западом, которую ожидали многие аналитики ранее, дескать, придется говорить, торговаться и так далее.

«Но я не вижу в характере этих шагов ничего такого, чего бы белорусский режим не делал раньше. Здесь нет ничего, что не могло бы быть придумано и реализовано в Минске, поэтому версию о полном диктате Москвы в белорусской внешней политике считаю несостоятельной. Минск и пожестче поступал. Можно вспомнить, как когда-то из Дроздов выгнали всех западных послов. Нынешние скандалы с польскими дипломатами — из того же ряда.

Отправка заведомо неприемлемой песни на «Евровидение», назначение Виктора Лукашенко президентом НОК — это выходки в их обычном стиле, который используется в конфликтных периодах. На редкость агрессивный и неприятный стиль. И этот стиль сменяется вполне презентабельным во время потепления, но какое же возможно потепление, когда внутри страны, напомню, фактически режим ЧС», — рассуждает Андрей Егоров.

«С чего бы властям вдруг начинать какие-то формы диалога с Западом, пока Запад стоит на ясных позициях освобождения политических заключенных как условиях для любого диалога. Думаю, единственное, что сегодня волнует белорусский МИД, это минимизация ущерба от западных санкций. Наверное, что-то они пытаются делать, но, учитывая репрессивный накат внутри страны, учитывая, что главенствует силовая линия поведения, все это пока безуспешно».

«У беларускім грамадзтве ад рэпрэсій уладаў сьпее запатрабаваньне радыкалізму»