Растаев: «Белорусам надо бояться не крымского сценария, а «черных лебедей»

История всегда была в числе моих любимых предметов – и в школе, и в институте – так что уроки её я старался не пропускать. Но что-то, наверное, всё-таки пропустил.

Потому что вот не припомню я другого такого случая в истории, чтобы глава государства уезжал с визитом в соседнюю державу, а страна в это время кусала ногти и гадала: сдаст он её суверенитет или не сдаст, проснётся она завтра независимой, или её разбудят пинками в бок как новый придаток империи. А ведь Беларусь, следя за интеграционными игрищами своего гаранта, именно, что кусает ногти. Напряжённо и нервно. Неужели это первый прецедент в истории?

Народ, конечно, можно упрекать в излишней мнительности, алармизме и даже в паранойе (что и делают сегодня некоторые обозреватели), но, слушайте, разве у народа нет на то оснований? Государь из кожи вон лезет, доказывая, что он «не пацан», и ни на какую сдачу суверенитета его не разведут – и что с того? Он лезет, а мы не верим. Потому что знаем этого «не пацана» как облупленного – чай, 25 лет уже наблюдаем за ним, и цену его словам смекаем.

Случаев, когда «не пацан» сегодня говорил одно, завтра другое, послезавтра третье, а через месяц опять возвращался к первому, за четверть века было хоть отбавляй.

Белорусы помоложе, которые в 90-х пешком под трактор ходили, многого не запомнили из тех лет, но зато родители их помнят всё, в том числе, как у нашего «не пацана» началась интеграционная горячка. То было время, когда его российский коллега Борис Ельцин усердно закладывал за воротник, так что вопрос власти в России был весьма зыбок, и шанс прибрать её к рукам у белорусского лидера имелся. Чтобы урвать его, он был готов на всё: на любые сближения-объединения, на общую валюту, на полное стирание границ вплоть до отказа от суверенитета.

В 1997 году Москва и Минск чуть было не подписали вариант союзного договора, по которому Россия и Беларусь исчезли бы с карты мира, объединившись в одно новое государство, управлять которым по очереди должны были то Ельцин, то Лукашенко. Ну, а поскольку кремлёвский озорной гуляка находился не в лучшей форме, понятно, к чему это всё могло привести. Лишь в последний момент, благодаря бдительности ельцинского окружения, текст договора был изменён.

Сегодня это звучит забавно, но в те годы не Россия хотела поглотить Беларусь, а властолюбивый белорусский Батька намеревался подмять под себя Россию. Союзное государство было ещё проекте, а он уже вовсю разъезжал по российским регионам, даже не ставя в известность Ельцина. Регионы встречали его тепло – у россиян, изнурённых ельцинским бардаком, белорусский лидер пользовался такой же популярностью, как у белорусов в 1994 году.

Но потом случился облом: под ловким дирижизмом Бориса Березовского ельцинская семья провернула операцию «Путин-преемник», и наш гарант понял, что шансов поцарствовать на Руси у него меньше, чем у медузы выйти на сушу и сыграть на гармошке «Лявониху». Градус братских настроений сразу же покатился вниз, интеграционные телодвижения стали вялыми и ленивыми.

Ну, а когда спустя годы разразились украинские события, и российский медведь начал жадно взгрызаться в чужие мослы, несостоявшийся Батька всея Руси и вовсе пустился в рассуждения типа «на хрена нам такой союз».

Значит ли это, что он безоткатно проникся национальным духом и держит теперь под подушкой слуцкие пояса? Отнюдь. Просто идея объединения с Россией больше не коррелирует с его властными амбициями. Но не факт, что так будет всегда, и что они не закоррелируют вновь, если фишка вдруг ляжет удачно.

Те, кто верят сегодня, что Лукашенко не сдаст белорусский суверенитет, так как это выбьет у него из-под ног табуретку власти, ситуационно правы. Но мы живём в чудесатом мире, который чем дальше, тем чудесатее. Просчитывая вероятность событий, люди, как правило, опираются на знакомые им алгоритмы и паттерны, тогда как история человечества полна «чёрных лебедей».

В 2007 году американский философ Нассим Талеб назвал «чёрными лебедями» неожиданные, трудно прогнозируемые события, приводящие к серьёзным последствиям. Первая мировая война, распад СССР, теракты 11 сентября и т.д. – всё это были «чёрные лебеди»

Мог ли кто-то вообразить в начале 2014-го, что через каких-то пять месяцев Россия аннексирует Крым и развяжет войну на Донбассе? Никакие политологи с социологами не то, что не пытались просчитать такую вероятность – они о ней даже не помышляли. Аннексия Крыма и оккупация Донбасса – классические «чёрные лебеди».

Именно поэтому ни крымский, ни донбасский сценарий не будут продублированы в Беларуси – их алгоритмы уже неактуальны в контексте наших реалий. Не крымского и не донбасского сценария надо опасаться белорусам, а новых «чёрных лебедей», о которых никто пока не помышляет, но которые могут выпорхнуть в любой момент.

Впрочем, не факт, что Беларусь ждут какие-то экстремальные сюжеты. Если проследить историю формирования Российского государства от московских князей до наших дней, нетрудно заметить, что наряду с быстрыми силовыми захватами чужих земель, как, например, Казанского или Астраханского ханства, Москва иногда практиковала и медленную «ползучую» аннексию интересующих её территорий – постепенно, через вассалитеты, автономии, протектораты, откусывала по кусочку от чужой независимости, пока не добивалась полного поглощения.

Нашему непацанскому «историку» хорошо бы проштудировать эту тему – чтобы знать, с каким хитрым, коварным, а главное опытным монстром-землеедом он как в русскую рулетку продолжает играть в углублённую интеграцию.