«Призраки Гойи» // Тень мастера

Милош Форман, чешский политэмигрант и американский гражданин, всю жизнь делал кино про пассионариев и нонконформистов. Что-то вышло получше («Пролетая над гнездом кукушки», «Амадей»), что-то похуже («Волосы», «Вальмон»), что-то просто никак («Народ против Ларри Флинта»). Взяв затяжной тайм-аут после «Человека на Луне» (1999) Форман ныне вернулся в строй, чтобы сделать свой первый за последние тридцать семь лет европейский фильм. На этот раз - в Испании. В ассортименте «Призраков Гойи» - инквизиция, королевская семья, Наполеон, народные волнения и великий живописец. Именно в такой последовательности.

Лучший диссидентский фильм всех времен и народов «Пролетая над гнездом кукушки» выбивал огонь из столкновения шебутного одиночки Патрика Макмерфи и репрессивной системы психиатрической клиники.

Тридцать лет назад Форман верил, что сопротивление – это уже победа, а любовь к жизни – верное средство от любого идеологического дурмана.

Сегодня усталый мастер видит все иначе. «Призраки Гойи» - фильм о пустых иллюзиях, оставляющих в душе вечный сквозняк. И о неизбывном желании каждого обмануться и быть обманутым.

Сюжет вращается вокруг одной из моделей Гойи по имени Инес (Натали Портман). Девица из хорошей семьи имеет неосторожность публично поморщиться при виде жареного поросенка – и тут же попадает в застенки инквизиции по подозрению в тайном иудействе. Попытки художника помочь, привлекают к несчастной узнице внимание фанатичного инквизитора, отца Лоренцо (Хавьер Бардем). А дальше – как в жестоком блатном романсе: дева пропадает в застенках, отец Лоренцо бежит под покровом ночи, а плод преступной любви попадает в приют, чтобы в свое время выйти на панель. И, разумеется, попасть на глаза блудному папе.

На заднем плане разворачивается наполеоновское вторжение в Испанию. Мы что-то забыли? Ах, да – великого живописца! Тем временем Гойя (Стеллан Скарсгард), утирая слезы, днем угодливо пишет портреты сильных мира сего, а по ночам режет свои мятежные офорты. Невероятный дон Франсиско – здесь, как ни странно, персонаж второстепенный.

Характерно, что в титрах имя Скарсгарда идет только третьим – после Бардема и Портман, а в финале его герой уныло плетется за повозкой с Инес и Лоренцо. Все это не случайно: сам по себе Гойя режиссеру очевидно неинтересен. Прежний Форман сделал бы его центральным персонажем и закрутил вокруг нечто вроде оскароносного «Амадея». Но в «Призраках» Гойя – лишь свидетель и наблюдатель, все попытки которого вмешаться в события заканчиваются позорным провалом. Никого не защитил, никого не спас… Грустная новость от мистера Формана: в этом злом мире артист – лишь заложник обстоятельств, очередная шпала под локомотив истории.

Но суть в другом. Это красивое и мрачное кино свободно могло бы обойтись и без дона Франсиско. Получилось бы, кстати, совсем неплохо: нечто нервно-романтичное про рок, долг и страсть, в духе классического «Собора Парижской богоматери». Ресурсы вполне позволяют: инфернальный Бардем и нежная Портман решительно «забивают» на экране блеклого Скарсгарда. Но костюмная мелодрама – слишком просто для маститого Формана. Он-то – в лучших традициях европейских шестидесятников - делал кино с идеей, про пагубность любого догматизма. Поэтому мелодрама тоже периодически «зависает»: в паузах нам демонстрируют ужасы войны, заимствуя постановку мизансцен из одноименной графической серии Гойи.

И здесь становится окончательно ясно: главный герой «Призраков» - не художник, а окружающая его реальность. Жуткая пляска призраков, оставляющая после себя великое искусство. Гойя Формана – только медиум, посредник. Нервная машинка для записи человеческого безумия. Если хотите, зовите это гением…

Название заставляет ждать очередную биографическую ленту. Масштаб личности героя и талант режиссера обещают психологическую драму с «костюмным» акцентом. Воспоминания о давней ленте «Гойя или тяжкий путь познания» добавляют интриги: побьет ли чех Милош Форман немца Конрада Вольфа?

«Призраки» последовательно разбивают все эти ожидания: здесь нет ни линии жизни артиста, ни сложной борьбы страстей, ни претензий на модные визуальные изыски. Что же остается? Добротная старомодная мелодрама с грустным финалом, праздник для любителей поплакать в последнем ряду.