Филин

Ирина Морозова

Прейгерман: Один из наиболее естественных путей дальнейшего развития войны в Украине — перенос на сопредельные территории

Политолог — о перспективах региональной безопасности в 2023-м.

Недавно на сайте Совета по международным отношениям «Минский диалог» была опубликована аналитическая записка по итогам 2022 года. Ее авторы пришли к выводу, что война в Украине может затянуться на годы, и сделали довольно мрачный прогноз на будущее, включающий продолжение милитаризации региона и все более реальную дальнейшую эскалацию, вплоть до новой мировой войны.

О том, насколько призрачны или реальны эти угрозы, и кому в сложившихся условиях нужен нейтралитет официального Минска, Филин поговорил с доктором (PhD) политических наук, директором Совета по международным отношениям «Минский диалог» Евгением Прейгерманом.

Евгений Прейгерман

— Прямо сейчас сценарий затягивания войны, притом надолго — самый реалистичный, — говорит политолог. — Это связано с тем, что, по сути, стороны уравновешивают друг друга: российские ресурсы, запас которых почти безграничен, и близко не используются в полной мере, Украина же может пользоваться многими ресурсами западных стран и имеет рычаги давления на партнеров.

Более того, для союзников Киева действует своего рода механика: легко войти в русло конфронтации с Россией, оказав Украине ограниченную помощь, но тяжело потом из него выйти, когда потребности в помощи растут.

И второй момент — если смотреть на возможность разрешения конфликта, то навряд ли это может произойти только на поле боя в Украине.

Должны быть достигнуты некие новые договоренности по поводу системы региональной безопасности. А пока их не будет, даже перемирие в Украине будет явно неустойчивым, скорее напоминая то, что происходило на Донбассе после 2014-2015 годов, нежели реальную остановку войны.

На основании этих двух факторов мы, к сожалению, констатируем, что такая перспектива — затягивание войны — пока наиболее реалистична.

Аналитики «Минского диалога» говорят о возможном расширении конфликта и его выходе за рамки региона. Можно ли избежать этого сценария?

— Для начала было бы неплохо избежать разрастания конфликта и в рамках региона, — отмечает Евгений Прейгерман. — Когда на поле боя возникает тупиковая ситуация, и линия фронта как бы замораживается, что мы видим сейчас в Украине, то мы знаем из истории, что один из наиболее естественных путей дальнейшего развития этого конфликта — разрастание его в ширину, перенос на сопредельные территории.

В прошлом году мы видели уже два ракетных инцидента — в Польше и в Беларуси. Слава богу, они были быстро локализованы, и событиям не дали выйти из-под контроля.

Когда я говорю с некоторыми военными, как белорусскими, так и западными, они утверждают, что все и так под контролем и не стоит бояться подобных инцидентов. Нам же с коллегами кажется, что это не совсем так.

Мы получили некую новую нормальность, в которой в любой момент может произойти какой-то инцидент, и хорошо, если он будет сдержан (многие не хотят разрастания конфликта, но есть и те, кто хочет) и не спровоцирует какие-то более масштабные боевые действия.

Но достаточно лишь одному инциденту выйти из-под контроля — и мы окажемся уже в совершенно иной реальности, в войне уже совсем другого масштаба.

Это все особенно опасно на фоне того, что происходит полный разрыв региона, вплоть до того, что правительства и военные даже не воюющих между собой стран перестают общаться.

Свежий пример: Украина вышла из договора с Беларусью о дополнительных мерах доверия и безопасности (был подписан в 2001 году — Ф). И это очень символично. Понятно, что в условиях войны, когда с территории Беларуси сначала заходили российские войска, потом какое-то время запускались ракеты, Украине прямо сейчас достаточно сложно вести с Беларусью коммуникации о транспарентности и снижении рисков.

Но этот договор и никак не мешал Украине, не создавал дополнительных рисков. И то, что страна выходит из него, показывает, что политическая логика убивает необходимость мер предосторожности в военной сфере, мер, которые в любой момент могут стать критически необходимыми. И это, опять же, увеличивает вероятность того, что в недалеком будущем может произойти географическое разрастание конфликта в регионе.

Что касается перспектив официального Минска, по мнению политолога, они также не выглядят радужными. С одной стороны, заметна несинхронность санкций в отношении России и Беларуси (хотя в ближайшее время очень вероятно ужесточение санкций по Беларуси). С другой — белорусский режим признан соагрессором, его фактически исключили из возможного переговорного процесса, а внешнеполитические возможности Минска узки, как никогда.

— Мы как раз пришли к выводу, что белорусский ситуационный нейтралитет, как мы в «Минском диалоге» его в свое время назвали, оказался никем не востребованным, — говорит эксперт. — Притом эти негативные тенденции были видны еще за несколько лет до начала войны.

Я помню свои непубличные беседы с представителями дипломатического руководства Украины и других сопредельных западных стран: на словах все заявляли о том, насколько важен белорусский ситуационный нейтралитет. И нам здесь в Минске это казалось очевидным, особенно с точки зрения безопасности украинской северной границы. Но в итоге и у Украины, и у стран НАТО, с которыми граничит Беларусь, были свои дополнительные соображения, которые, судя по всему, оказались более важными и перевешивали значение для них ситуационного нейтралитета Беларуси.

После 2020 года, когда события в Беларуси подорвали страну изнутри, еще оставалась какая-то надежда на то, что страны региона попытаются избежать определенных действий в отношении Минска, чтобы тот мог хотя бы частично сохранить поле для маневра. И тогда сохранились бы и некоторые элементы ситуационного нейтралитета. Но, к сожалению, приоритеты были расставлены иначе.

Поэтому, когда началась война, было странно ожидать, что Минск сможет просто повторить свою модель ситуационного нейтралитета в совершенно иных для него условиях. Как я часто говорю, в международных отношениях существуют свои законы физики. И если их игнорировать, увлекаясь высокопарной лирикой, это всегда заканчивается очень плохо.

Насколько имеет смысл вообще сохранять тему ситуационного нейтралитета теперь? Если предположить, что вдруг все региональные акторы действительно заявили бы о том, что это для них ценность, и они готовы на делах поддерживать движение Минска в сторону восстановления элементов ситуационного нейтралитета, наверное, были бы основания над ним работать.

Но поведение стран, в том числе Украины и многих стран Запада, скорее, направлено в противоположную сторону. Поэтому никаких стимулов для Минска восстанавливать ситуационный нейтралитет сейчас нет: скорее, его сохранение в имеющихся услоаиях несет больше рисков и угроз для Беларуси, чем плюсов.

И все же спустя почти год после начала войны, несмотря на расширение российского военного присутствия, на своей территории, Беларусь в нее напрямую не вступила. Шансы на диалог с Западом, ту самую многовекторность, которой долгое время придерживалась белорусская дипломатия, сохраняются?

— Теоретически да, — считает политолог.

Дальнейшее развитие событий лишь частично предрешено предыдущими действиями разных стран. Но для этого нужно понимать, что, говоря языком Шекспира, из ничего не будет ничего.

Если ожидать, что Минск на ровном месте поменяет свое поведение, — это невозможно просто так. Минску должны быть понятны возникающие для него опции и возможности.

Пока мы видим небольшую дифференциацию между отношением к Минску и Москве со стороны Запада, но этого явно недостаточно. В информационном пространстве и официальной коммуникации то и дело повторяется, что вот-вот эта дифференциация будет уничтожена, санкции для России и Беларуси уравняют. Это явно не создает стимулов для Минска двигаться в том направлении, которого хотели бы на Западе.

Кто должен сделать первый шаг? По мнению Евгения Прейгермана, тут классическая асимметрия в международных отношениях между большим и малым игроками:

— Когда мы имеем дело с кризисной ситуацией, в которую включены такие разные по масштабам страны, часто обыватели считают, что деэскалация больше нужна более слабой стороне и именно она должна сделать первый шаг навстречу.

Но теория международных отношений нам объясняет, что на практике все наоборот: у малого игрока поле для маневра по определению меньше и нет права на ошибку. Поэтому он всегда действует по принципу «лучше синица в руках, чем журавль в небе». Другими словами, лучше сохранить неприятный, но все же терпимый статус-кво, чем еще больше рисковать в условиях повышенной неопределенности и уязвимости.

Так что прогресс здесь возможен, только если большой игрок — в нашем случае страны Запада, у которого цена возможной ошибки не так высока — начнет делать шаги навстречу, пусть и вначале символические или закулисные.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 1.7(50)