«Первый шаг к стокгольмскому синдрому — пытаться объяснять поведение террористов, найти в них что-то человеческое или разжалобить слезами»

— Украинский писатель Ян Валетов пишет, что «совсем не рад тому, что происходит в Москве, но если когда-то мне было больно от того, что там погибли люди, то теперь мне не больно, ни радости, ни сочувствия».

Встречала похожее мнение у беларусов, которые говорили, что нет у них таких острых переживаний по поводу теракта, поскольку уже третий год идет война в Украине, и, возможно, это притупляет чувства.

Можете объяснить как психолог, нормальна ли такая реакция?

— Это вполне нормально. Человеческая психика не железная. Большинство  новостей со знаком минус. И, конечно, они травматичны для психики. Мы все запрограммированы на выживание, на самосохранение, в том числе и наше тело, и наша психика. У психики тоже есть такая функция — защищаться от неблагоприятных факторов, воздействий.

Один из способов защиты — это блокирование эмоций. То есть, ты не привыкаешь к негативным новостям, а реакция на эти новости блокируется — полностью или частично. Человек ощущает, что он уже не так включается в события, которые раньше вызывали у него острые состояния.

Но говорить про всех здесь, наверное, не очень уместно, потому что каждый реагирует по-своему. Приведенные вами реакции вполне нормальные и объяснимые. Это не значит, что человек очерствел душой.

— Если люди после теракта в Подмосковье испытывают страх перед посещением общественных мероприятий, как с этим справляться?

— Для тех, кто находится в России, это вполне оправданный страх. Страх того, что ситуация может повториться, что, например, я могу пойти на какое-то массовое мероприятие и окажусь в заложниках.

Россия — не та страна, в которой сейчас безопасно, и беларусам лучше туда не ездить. Политические и социальные аспекты внутри России говорят о том, что ситуация будет только ухудшаться, поэтому лучше поберечь себя, а тем более, не посещать места массового скопления людей.

Если же человек находится в благополучной стране, в которой теракт — это что-то из ряда вон выходящее, и начинает испытывать эти страхи, то, скорее всего, они носят характер фобий. Эти страхи не возникают просто так на голом месте.

Следовательно, до этого у человека были какие-то травмы или, возможно, не совсем стабильная психика. С такими проявлениями надо обращаться к психологу или к врачу-психотерапевту. Если начинается такого рода фобия, то совет «помоги себе сам» не работает.

— Если человек приходит на концерт или спектакль, и его накрывает паническая атака, есть ли какие-то методики, что ему делать или как ему помочь?

— Если человек в людном месте почувствовал, что его накрыла паническая атака, целесообразнее всего это покинуть это место. Как правило, паническая атака проходит, когда человек оказывается в безопасном для себя месте. Если панические атаки периодически повторяются, следует обращаться к специалисту.

Есть определенные дыхательные техники, техники саморегуляции, которые помогают успокоиться, стабилизировать свое состояние, но тут все зависит от степени реакции, насколько она высокая, насколько эти методы могут быть действенны. Поэтому, опять-таки, все индивидуально.

— Как себя вести, если ты оказался в эпицентре теракта?  Как не позволить панике овладеть собой?

— Оказавшись в заложниках, человек сначала не может поверить в то, что произошло. Первая фаза — шок. То есть, человек не верит, что это происходит с ним. Например, это может ему показаться каким-то дурным сном.

Если человек ранее читал или слышал, как себя вести, то мозг эту информацию подсказывает ему как стратегию выживания. Самое главное —не потерять разум.

У людей возникают три основных реакции против совершаемого насилия. Человек может выразить протест: начинать бросаться на террористов или пытаться выхватить у боевиков оружие. Или, например, убегать в панике, при этом кричать.

Надо понимать, что тех, кто нападает на террористов, убивают первыми. Даже если убийство не было запланировано, а рассчитывали только шантажировать, например, кого-то. Поэтому надо помнить, что бессмысленно бросаться на людей с оружием, тем более, если вы безоружны.

Как правило, после убийства ситуация меняется. Террористы чувствуют себя, как дикое животное, которое загнали в угол. Рубикон пройден, поэтому террористы будут более жестокими.

Те, кто оказался свидетелем убийства, получают сильнейший травматический стресс. Они испытывают ужас и в этом состоянии начинают метаться, кричать, бегать. Первое правило для заложников — нельзя проявлять никакой активности. У террористов нервная система перенапряжена, и они тоже испытывают сильнейший страх, который, как правило, выливается в агрессию.

Поэтому не стоит нарушать установленных правил, чтобы не спровоцировать ухудшение своего содержания. Например, не следует пытаться связаться с родными или с правоохранительными органами. Если это заметят террористы, они воспринимают это как неподчинение и сделают содержание как минимум более жестоким, как максимум — они могут убить. То есть любые активные действия могут напугать террористов, и в ответ они проявляют жестокость.

На каждое действие следует просить разрешения. Если кто-то из людей рядом пробует проявлять активность, его следует успокоить, не давать кричать, не давать ругаться.

Если заложников держат несколько дней, у них начинается процесс адаптации, приспособления к абсолютно ненормальным условиям существования. И это даётся ценой психологических и телесных нарушений. Поэтому быстро притупляется острота ощущений, переживаний — так психика защищает себя. То, что раньше возмущало, приводило в отчаяние,  воспринимается как что-то нормальное.

Многие специалисты заметили, что в этих условиях те, кто не теряет своё человеческое «я», у кого в результате страшных действий не наступает распад личности, это, как правило, родители, у которых есть маленькие дети, или родители, рядом с которыми находятся их дети. Почему это происходит? Потому что человек начинает переносить вектор с себя на людей, которые находятся рядом с ним.

Поэтому рекомендуется не замыкаться в себе, а стараться присматриваться к другим людям и спрашивать, не нужна ли им помощь. Даже какая-то мелочь, может быть, понимающий взгляд или слова поддержки, предложить воды или помочь устроиться поудобнее, да. Если человек чувствует поддержку, то ему и всем, кто рядом с ним, становится легче. Это первый шаг к спасению.

У заложников на пределе состояние нервной системы, поэтому редко удаётся избежать апатии или агрессии. И чем сложнее условия содержание, тем сильнее такие проявления, реакции. Например, кто-то начинает конфликтовать с близкими, с теми людьми, которые находятся рядом.

Агрессия способствует снятию колоссального напряжения, но в то же время  сильно истощает. То же самое и с апатией. Это способ уйти от страха и отчаяния. Полностью её не избежать, она будет. После апатии может быть вспышка беспомощной агрессии. Поэтому надо избегать любого проявления гнева: наказать слабого или, например, кто-то рядом заболел, или плохо себя чувствует, или кто-то что-то делает не так.

Если среди заложников выявляются своеобразные лидеры, агрессивные, лучше к ним не присоединяться, то есть держаться от них в стороне. Большая ошибка некоторых заложников, которые думают, что могут слезами или разговорами пробудить в террористах сочувствие или жалость. Это первый шаг к стокгольмскому синдрому — пытаться объяснять поведение террористов, встать на их сторону, найти в них что-то человеческое или разжалобить слезами. Это большая ошибка.

Также следует помнить, что чем дольше человек оказывается в заложниках, тем он более склонен к изменениям восприятия. Ему может казаться, что он слышит звуки или видит что-то странное, например, в темноте. Это не признак сумасшествия, а расстройство восприятия на уровне травматического стресса. Как правило, оно проходит через 2-3 недели после освобождения.

Когда человек находится в заложниках, наступает момент, когда ему может показаться бессмысленным заботиться о состоянии собственного духа или тела: зачем, если меня всё равно убьют? В этой ситуации очень важно не забывать о личной гигиене и делать физические упражнения.

Нельзя позволять себе полностью сосредотачиваться на переживаниях. Можно придумывать какую-то игру у себя в голове или повторять математические расчёты, вспоминать стихотворения из школьной программы или анекдоты. Очень большим подспорьем для верующих является молитва.

Если начался штурм, надо максимально мимикрировать. Упасть на пол, закрыть голову руками, стараться занимать позицию подальше от окон или дверных проёмов. Держаться подальше от террористов.

Ни в коем случае нельзя брать в руки оружие, даже если террорист это оружие бросил или его убили. Потому что могут перепутать с террористами.

Также нужно пытаться зафиксировать в памяти все события — всё-всё до мельчайших подробностей, потому что эта информация в будущем очень пригодится.

Надо понимать, что моментально никто никого не освободит, но освободят обязательно.

Тем, кто был в заложниках, необходимо обратиться к специалисту, потому что этот опыт может нанести психологическую травму даже стойким и сильным людям. И нередко после этого возникает чувство вины, стыда, потери самоуважения. Потому что это очень сильный удар по психике, и, соответственно, бесследно это может не пройти.

Поэтому желательно проработать эту ситуацию с опытным психологом, специалистом по работе с психоэмоциональной травмой.

Забота о себе — главное в профилактике негативных моментов в жизни.