Пархоменко: «Нельзя, чтобы люди вокруг понимали, как они проигрывают войну»

Российский журналист — о том, почему для режима важно уничтожение организаций, занимающихся сохранением исторической памяти и правозащитой.

— Почему они это делают? Потому что они начали войну, и им очень нужно ее выиграть. А они ее проигрывают день за днем, и сами это видят, — пишет Сергей Пархоменко.

Сергей Пархоменко

Но им важно показать — прежде всего, конечно, их же хозяевам, но и вообще друг другу, — что они могут в этой войне победить хоть кого-то, добиться хоть чего-то, завоевать или разрушить хоть что-то.

Так они и разносят то, что наброситься просто и безопасно.

Ликвидировать и разграбить «Мемориал», запретить «Московскую Хельсинкскую группу», закрыть «Сахаровский Центр» и отобрать у него помещения, или вот, например, объявить «нежелательной организацией» неподконтрольное им и неуправляемое ими медиа — «Медузу».

Это совсем не трудно и вообще не страшно.

«Сахаровский Центр» не выкатит «Леопард» из своего выставочного центра, мемориальские историки не выстрелят из «Джавелина», а медузовские репортеры не наведут залп «Хаймарса».

Так что в ответ ничего особенного не прилетит.

Зато отчитаться можно будет, как о настоящей победе: вот, отыскали и повергли врага, уничтожили элитное подразделение противника, подавили пункт сопротивления, накрыли залпом в месте расположения…

И получить — что там у них за победу причитается? Звездочку? Очередное звание? Одобрительный взгляд хозяина? Снисходительное похлопывание по щечке? Разрешение на отпуск в Дубае? Освобождение от обязанности сдавать налоговую декларацию?

Конечно, есть и чисто прагматический смысл в этих подлых и жалких наездах. Запугать, заткнуть, заставить держать руки за спиной: чтобы преступлением, наказуемым в уголовном порядке, считалось любое действие, в поддержку этих «врагов».

Интересовался историей, собирал имена невинно убитых — в тюрьму. Сам выходил ни митинг в защиту права других выходить на митинги — в тюрьму.

Расследовал властное воровство и писал о нем — в тюрьму.

Читал это расследование и давал почитать соседу — тем более, в тюрьму.

Им хочется завершить этот процесс, законопатить последние щели, завернуть до упора последние болты. Чтобы никто вокруг не смел смотреть, говорить, а главное — понимать.

Нельзя, чтобы люди вокруг понимали, как они проигрывают войну, и как они идут к краю ямы, тащат за собою всех, за кого успеют уцепиться, каждого, кто не отскочит от них с отвращением в сторону.

Нельзя, чтобы люди понимали это, говорили об этом, сравнивали это с другими столь же позорными катастрофами, произошедшими в другие времена или в других местах, но точно так же отправившими вождей на помойку истории.

Вот зачем они все это делают теперь.

Но все кончится справедливо: «Мемориал» еще будет собирать по архивам материалы допросов на следствии над ними, «Сахаровский центр» устроит выставку фотопортретов из зала трибунала над ними, «Хельсинкская группа» будет требовать повышения калорийности их тюремного питания, а «Медуза» будет публиковать их мемуары, надиктованные в камерах.

У каждого есть свое дело, и оно несомненно будет сделано.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(28)