О чем не писали в газетах: «Во многих колхозах люди едят крапиву, листья липы и лозы»

В рамках проекта «СССР: как это было на самом деле» продолжаем рассказывать, как работали политотделы машинно-тракторных станций и совхозов.

Политотделы МТС и совхозов стали настоящими глазами партийных и репрессивных органов, благодаря чему их взгляд проникал даже в самые недоступные хутора Беларуси. Они стали одним из каналов, по которым информация поднималась на самые вершины советской власти.

Продолжение. Начало здесь

Многочисленные секретные и совершенно секретные докладные записки, отчеты, спецсообщения тогда донесли реальное состояние дел к первым лидерам республики и СССР. А сегодня, благодаря этому, мы можем узнать то, о чем не писали в советских газетах и учебниках. О борьбе с «врагами народа», отрицательном видении массами советской власти, почти средневековым отношением новых феодалов к крестьянам, ограблении всех слоев населения, проблемах с товарами и продовольствием и даже голоде в белорусской деревне.

Например, начальник ПО Плещеницкой МТС Сапун 19 февраля 1934 года рапортовал республиканскому и союзному руководству: «Район занимает особое пограничное положение, и классовый враг извне и изнутри тратит огромные силы и средства на контрреволюционную работу. Каждый год ликвидируется 2-3 контрреволюционные повстанческие организации с сетью ячеек по колхозам. Не успеют ликвидировать одну организацию, как вырастает другая».

Как проходила эта борьба можно проиллюстрировать на примере Хойникской МТС, директором которой был Кузьма Котляров. Начальником политотдела до 1935 года работал Соломон Давыдович Каменштейн, его заместителем – Калистрат Литвинков. В 1937 году Каменштейн сам был арестован как «враг народа». Для его ареста в те времена могло хватить и одного факта из его биографии: он родился в местечке Супрасль Белостокского уезда Гродненской губ и был отличным кандидатом в «польские шпионы».

Следствием было установлено, что сотрудники ПО Хойникской МТС «проводили открыто враждебную работу в колхозах и среди единоличников района. Они без всяких оснований сотнями исключали честных колхозников, во многих случаях без обсуждения вопросов исключения на общих собраниях колхозников. По далеко не полным данным райзо: в 1934 г. – 505, в 1935 г. – 191 и в 1936 г. – 171 семью. Сам Котляров признал, что за четыре года – с 1933 по 1936 – из колхозов было исключено 2800 колхозников».

Колхозников исключали за малейшие проступки и невыходы на работу по болезни, относясь к ним как к личным крепостным. Нужно понимать, что исключение из колхоза для человека в то время могло означать голодную смерть. На свои жалобы колхозники получали угрозы.

К примеру, на общем собрании Литвинков сказал колхозникам: «Если  надо, я с вас сдеру кожу, а потом сниму мясо, а если надо будет, то и поломаю кости».

Когда исключенный колхозник Михаил Сидорок спросил о причинах, Литвинков начал кричать на него: «Я хозяин, что хочу, то и делаю! Я с тебя кожу сдеру!».

В ноябре 1934-го Литвинков избил 73-летнего колхозного сторожа Прокопа Пиляка, потому что тот остановил в три часа ночи автомашину политотдельца. Той же осенью Литвинков и Котляров в деревне Глинище изъяли у Феофана Мележа все имущество, силой стянули валенки с ног его жены и забрали два поллитра водки. Изъятое передали в кооператив, а водку оставили себе.

Вообще политотдельцы себя не обижали: ели и пили за счет голодающих колхозов, бесплатно брали себе различные продукты, которые им доставлялись на дом: масло, картофель и даже живые свиньи.

Каменштейн открыто говорил про Литвинкова, что тот его жандармчик.

Все это сходило им с рук, пока не начался Большой террор. К этому моменту Соломон Каменштейн уже сделал неплохую карьеру и занимал высокий пост секретаря Слуцкого окружкома КП(б)Б. 30 октября он был обвинен по статьям  69, 70, 76 УК БССР как член шпионско-диверсионной и террористической организации и приговорен к высшей мере наказания с конфискацией имущества. Был расстрелян в Минске 31 октября 1937 года.

Также были арестованы и осуждены Котляров и Литвинков.

Менее чем через месяц после расстрела Каменштейна бывший председатель Хойникского райисполкома Яков Андреевич Марченко (1900 года рождения, член ВКП(б) с 1921 года) покончил жизнь самоубийством. По материалам следствия, им вместе с «врагами народа» из МТС и секретарем райкома КП(б)Б Марьяновым «была проведена большая вредительская работа по отношению к крестьянам, больше 1000 изъятий».

Постановлением Хойникского райкома партии самоубийство Марченко было названо «антисоветским враждебным актом, совершенным с целью избавиться от ответственности за вредительские действия, проводившиеся в районе на протяжении многих лет врагами народа, с которыми он был тесно связан, являясь проводником и исполнителем их вредительских планов».

Более того, бывшие партийные товарищи усмотрели в самоубийстве Марченко «политическую демонстрацию против партии и советской власти, рассчитанную на вооружение враждебных элементов в их работе по срыву избирательной кампании, а также против борьбы, проводимой партийной организацией с врагами народа».

Это не единственный случай, когда руководитель политического отдела сам попадал по каток репрессий. Начальник ПО Чаусской МТС Морозов, как «вдохновитель ночных разбоев,  создававший бригады по изъятию имущества», был осужден на один год принудительных работ. Выполнявшие его директивы и директивы райкома четыре председателя сельсоветов и четыре председателя колхозов были осуждены до 8-10 лет лишения свободы каждый.

Родившийся в Западной Галиции поляк Иван Иванович Кукелко – начальник ПО Старобинской МТС – был арестован 7 ноября 1933-го. Особым совещанием по статьям  72а, 76 УК БССР он, как член ПОВ («Польская военная организация») и за антисоветскую деятельность, был приговорен к трем годам ИТЛ. Дальнейшая его судьба неизвестна, кроме того, что в 1937 году за подобные статьи в 90% случаев следовал расстрел.

Начальник политотдела совхоза «Полелюм» Борисовского района Увальев осенью 1933 года докладывал секретарю ЦК КП(б)Б Гикало: «…До 30% рабочих — это немцы из Поволжья, частью бежавшие от коллективизации, частью от раскулачивания, а частью находившиеся под судом. Другая часть рабочих — это бывшие помещичьи рабочие, родственники и собутыльники старого руководства, — и в значительной части разложившиеся и совершенно недисциплинированные работники. Проделанной работой Политотдела вычищено 38 человек; хотя чистка совхоза от вредительских и разложившихся элементов еще далеко не кончилась, все же от наиболее зловредных совхоз избавился.

Настроение рабочих очень плохое; это объясняется тем, что дирекция не может обеспечить надлежащие культурно-бытовые условия. Жилищное положение прямо катастрофическое; на одного рабочего приходится 1-2 м², а в одной комнате живет 4-5 семей. Такие элементарные товары, как рыба, сахар, мыло и др., рабочие получали всего раз за пять месяцев существования Политотдела; промтовары, если и получаются в ограниченном количестве, то по таким ценам, что рабочие, получающие в среднем 40-50 рублей в месяц, не в состоянии их покупать. Например, галоши стоят 15, мужские шапки – 30,57, пара белья – 28, обувь – 28, дамские платки – 23 рубля».

Но в этом совхозе работники хотя бы не голодали. Замначальника политотдела Климовичской МТС Мавшович 7 июня 1934 года информировал руководство: «В колхозе им. Кагановича от сибирской язвы пала корова. Согласно распоряжениям ветврачей, эта корова была зарыта, а голодные колхозники Панасенко И. Н., Г. А. и  С. Е. вырыли ее и съели. В результате среди колхозников имеются заболевания сибязвой. Панасенко умерла.

В колхозе «Чырвоны Край» на почве недоедания среди колхозников свирепствует сыпной тиф. Имеются факты опухания колхозников на почве недоедания.

В колхозе им. Калинина колхозник-ударник Беляев Максим на работе упал в обморок, потому что в течение нескольких дней ел исключительно траву. Во многих колхозах колхозники питаются крапивой, травой, листьями липы и лозы. В продовольствии на сегодняшний день нуждается 3000 семей».

В 1934 году решением ноябрьского пленума ЦК ВКП(б) ПО МТС, а вскоре и совхозов, были упразднены. Вместо них была учреждена должность заместителя директора по политической части.

Большинство бывших замначальника по линии ОГПУ вернулись на службу в НКВД, чтобы участвовать в Большом терроре.  Политотделы были воссозданы ненадолго на время войны. Сами МТС были упразднены только в 1958 году.

Статья опубликована в рамках проекта «СССР: как это было на самом деле». Продолжение следует…