«Неудобные вопросы» кандидату Алесю Михалевичу
Неудобный вопрос задать легко. Но когда я вижу, как по телевизору Алесь Михалевич волнительно уходит от ответов на «свои же» вопросы, мне сразу эта фраза в голове: «разговаривать с политиком о выборах всё равно, что с лошадью о скачках». Потому Алесю я предложил разговаривать за рюмкой коньяку в формате журнала Roulling Stones: после 50 грамм, после 150…
А кандидат зачем-то согласился. Впрочем, после
-- Алесь, кто такой
Маханёк? Когда пару месяцев назад ты выступал на конференции Деловой интернет,
продвинутые слушатели задали тебе контрольный вопрос, типа, а кто ты такой?
Тебя спросили, кто такой Маханёк? Узнал, кто он?
-- Нет, к стыду своему.
-- Нехорошо. Кстати,
я ослышался или ты произнес по телевизору лозунг «Вместе мы Беларусь»?
-- Три раза сказал. И в моих листовках тоже. Мне не очень приятно было, когда власть начала использовать лозунг партии БНФ 90-го года. Поэтому я подумал, почему не использовать хороший лозунг, который висит на каждом билборде.
-- И тебя не смущает,
что лозунг ну никак с тобой не ассоциируется?
-- Думаю, Лукашенко не будет его использовать.
-- Еще меня немного
удивило, когда ты сказал, что не будешь критиковать власть.
-- Я стараюсь не критиковать власть. Естественно, у меня были такие критические высказывания, если кто-то слушал выступления по радио, хотя пока что я таких не встретил. На радио было достаточно много критики.
-- Это чтобы никто не
услышал, да?
-- Нет! 30 минут на телевидении не хочется тупо говорить, чем я недоволен. Эффективнее донести свои идеи.
После
-- Допустим, ты говоришь
«я не оппозиция». Потом ты говоришь «я конструктивная оппозиция»…
-- Нет, я так не говорю.
-- А как бы
правильнее тебя назвать?
-- Говорю, что я альтернатива.
-- Теперь понимаю,
разница огромная!
-- Разница в том, что я предлагаю пути решения проблем.
-- Окей, смотри какие
ты предлагаешь «изменения»: пересмотреть структуру власти, переписать
Конституцию…. Уже это переворот всего! Извини, я не вижу различия между тобой и
прочей оппозицией.
-- Это хорошо, значит, есть люди, которые прочитали мою программу.
-- Но все думают, что
ты другой, а ты - не другой. Кого это мы вводим в заблуждение: власть,
оппозицию или может электорат?!
-- Я предлагаю эволюционную модернизацию. Форма моей подачи намного более мягкая. Я вообще человек такой сам по себе. Никто не слышал, чтобы я кричал на кого-то, кроме моей жены. Очень редко повышаю голос.
-- …И при этом
говоришь – я за сильную власть!
-- Нет, я за сильное государство
-- Это я цитирую твою
предвыборную программу…
-- Хорошо, за сильную власть - это когда государство решает проблемы, которые оно должно решать: охрана границ, охрана общественного порядка…
-- Как сейчас прям.
-- Как сейчас. Мне многое нравится из сегодняшней власти. Знаешь, чем Беларусь и Украина отличаются? У нас есть госуправление, но нет демократии, а там -- наоборот.
-- Давай еще по
-- Политик на такие вопросы не отвечает, это вопрос Михалевичу-политологу.
-- Мне пофиг, в
качестве кого ты ответишь.
-- На самом деле классический авторитаризм.
-- Тогда не кажется
ли тебе, что ты мягок и нежен с авторитаризмом классическим?
-- Нет, не кажется. Нам дана возможность говорить с избирателями, делать избирательную кампанию. Если приоткрываются двери, почему не пользоваться этим? Мы должны, условно говоря, поставить ногу в эти двери, чтобы они не закрылись.
-- Нога в двери это
уже насилие.
-- Я не знаю ни одного случая в истории, чтобы власть отдавали. Даже, когда власть валяется под ногами, нужно нагнуться, чтобы поднять. Я иду на выборы не от оппозиции, не от власти. Есть в общественном сознании понимание оппозиции, как чего-то плохого, и власти, тоже, как чего-то плохого. Я предлагаю себя, как некую третью силу.
-- Белую и пушистую.
-- Допустим.
-- И из БНФ ты
уходил, чтобы стать этим самым белым и пушистым, а не ассоциироваться с этими?
-- Нет, я хотел изменить БНФ, чтобы БНФ был именно такой альтернативой.
-- Но ты должно быть
рад, что ушел из БНФ.
-- На сегодняшний день при позиционировании моей кампании, да это мне помогает. Не мешает.
Картинко via head_of_babulka
-- У кого отберёшь
больше – у Санникова, у Некляева…
-- Ни у кого не отбираю. Я беру голоса, которые беру я. Да, я забираю часть голосов Лукашенко.
-- Это какую же?
-- Например, учительницу в Столине, которая хочет позитива и альтернативы. Она хочет знать, что у её ребёнка есть перспектива, когда он поступит в Минск в институт, затем сможет стать тем самым средним классом, на которого я делаю ставку в избирательной кампании.
-- Чтобы учитель
понял эту твою задумку, посмотрел так намного в будущее, связал будущее
среднего класса с тобой, тебе придется убеждать человека лично. И то не факт,
что получится.
-- Необязательно.
-- Что-то я не помню
из твоих телевыступлений такого «разговора» с этим учителем.
-- Я доносил общее послание, что будет модернизация, Беларусь будет открытой страной возможностей. Я думаю, что поняла, и думаю, что за меня проголосует.
Тут мы снова выпили и
я признал, что придираюсь.
-- Допустим, отобрал
учителя у президента. Отбери теперь еще и у оппозиции.
-- Есть оппозиционный электорат, он не проголосует за Лукашенко никогда. С другой стороны, есть люди, которые уже сегодня что-то имеют и боятся резких изменений. Они хотят продукт улучшенный, в сравнении с тем, что было раньше.
-- И они
предприимчивы и умеют считать…
-- Деньги.
-- …шансы. И они
начинают считать шансы твои и других кандидатов. Им же мало за тебя
проголосовать, только потому, что ты им симпатичен. Они, гады, еще и шансы твои
просчитают. А посчитав…
-- С другой стороны они понимаю, что, скорее всего, останется Лукашенко. И понимают, что нужны изменения. Голос за меня - это то небольшое, что они могут дать для изменений.
-- Это было очень
патриотично сказано.
-- Я страшно не люблю пафосную риторику, но так и есть.
-- Эти люди они
каждые выборы так голосуют - за того, кто проигрывает. Заколебались уже
подавать эти свои сигналы власти, голосуя против. Вечно голосовать за
проигрывающих – это не очень возбуждает.
-- Я вижу, что никаких противопоказаний голосования не за меня нет.
-- Допустим, тебе
предлагают пост после этих выборов. Допустим даже пост министра по
модернизации. Ты…
-- Нет, не соглашаюсь. Хочу руководить в условиях поддержки, а не назначения. Послезавтра меня снимут, потому что я не оправдал доверие одного человека. Какой в этом смысл?
-- У тебя есть
программа минимум на этих выборах?
-- Да, собрать подписи, зарегистрироваться кандидатом
-- А программа
максимум?
-- Выиграть выборы.
-- Как думаешь, у
Лукашенко в 1994-м году, какая у него была программа-минимум? Если ты
выполняешь задачу минимум – ты же уже не проиграл, да?
-- Я не считаю это слабостью. Для меня сейчас главное, что если не стану президентом жизнь на том не закончится. В отличие от многих кандидатов…
-- Обещаешь
модернизацию, улучшение отношений со всеми, равные возможности всем…. Кто
обещает всё, тот не обещает ничего. Фишка есть? Модернизация, извини, не фишка.
-- Я обещаю нормальные условия игры, в которых каждый сможет себя найти. Это моя фишка.
-- Думаешь, никто
больше такого не обещает?
-- Наиболее выражено об этом говорю я. Я хочу сделать Беларусь преуспевающим европейским государством. Чтобы, когда мои дочки скажут где-нибудь в Европе, что они из Беларуси, они это с гордостью говорили, как сейчас швейцарец.
-- Тебе не кажется
странным: ты расписываешь идеальную такую страну, а средний класс за неё не
голосует. Может, они не верят тебе почему-то?
-- Значит, проблема во мне и в моей команде. Вопрос маркетинга в политике имеет такое же важное значение, как при продаже продукта.
Разговор после 150
грамм…
-- Вот мы
разговариваем, и ты ни разу не употребил «так же». А во время первого своего
телеобращения этого твоего «также» было так много! Нафига этот формализм?
-- Я человек, который разговаривает на мове в жизни. Русский язык, как юрист я встречаю лишь в документах.
-- Говорил на
юридическом языке?
-- На языке документов. Да, это плохо. У меня маленький опыт разговора на русском, а во время выступления очень сильно идет идентификация свой-чужой. Я хотел донести идеи. Кто-то говорит, что мы хорошо понимаем мову, просто говорить не можем. Но если ты не умеешь разговаривать на мове, ты по-разному и понимаешь.
-- Не отстраняешься
сейчас от мовы, не предаешь ради свой-чужой?
-- Я считаю, что если буду говорить серьезные экономические вещи на мове, люди заметят, как красиво я говорил про экономику на мове, но не поймут многого.
-- Окей, убираем этот
фактор понимания-непонимания, а просто оставляем фактор свой-чужой. Говоришь на
мове, и люди тебя определяют за чужака?
-- Важно очень, о чем я говорю при этом. Скажу: падатак на дадатковую вартасць - и люди подумают, что я чужой. Потому что якобы хочу избежать того, чтобы они поняли, о чем я им говорю. Если же говорю о культуре – мова это хорошо!
-- Тебя не смущает,
что Конституцию менять придется на референдуме?
-- Я против референдума, как злоупотребления демократией. Я как президент не буду инициировать референдумы.
-- Тогда как менять
Конституцию? В Конституции прописано, что только через референдум определенные
разделы можно изменить. Это как раз те разделы, которые ты собираешься менять.
-- Нет, такого не прописано. Через парламент меняется Конституция. Если это так, то ты меня подловил и поставил под сомнение мой профессиональный уровень, как юриста. Но я не верю, что так есть.
«Разделы І ОСНОВЫ
КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ, ІІ ЛИЧНОСТЬ, ОБЩЕСТВО, ГОСУДАРСТВО, ІV ПРЕЗИДЕНТ,
ПАРЛАМЕНТ, ПРАВИТЕЛЬСТВО, СУД, VІІІ ДЕЙСТВИЕ КОНСТИТУЦИИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ И
ПОРЯДОК ЕЕ ИЗМЕНЕНИЯ Конституции могут быть изменены только путем референдума»
-- Вдруг избирают
завтра президентом, а у тебя даже партии нет. Что о правительстве говорить…
-- Я прикидывал, кто является экспертом в отраслях. Часть из этих людей работают в сегодняшней системе, так что фамилии называть не буду.
-- А они знают, что
ты им это хочешь предложить?
-- Знают. И совсем необязательно, что эти люди меня сегодня публично поддерживают. Для меня очень важно, чтобы министры были политиками и имели соответствующие знания. А у нас министры - чиновники.
-- Да-да, где бы
взять таких…
-- Если посмотреть потенциал газеты «Белорусы и рынок», там есть более чем достаточно экспертов в конкретных областях.
-- Ты не шутишь
сейчас?
-- Они хорошие эксперты.
-- Насколько вообще
реально, чтобы люди проголосовали за кандидата интеллигента, отвергнув
харизматика?
-- Абсолютно. Общество готово пойти за людьми, у которых есть цельное видение будущего.
-- Тут надо выпить, а
то ты говоришь, о каком-то идеальном обществе.
-- Безусловно, у общества самого широкого видения будущего нет. Для этого есть элиты, которые предлагают и конкурируют за голоса.
-- Это в теории. А
бывает так: приходит человек и говорит – запущу заводы и посажу коррупционеров.
И это широкое видение будущего побеждает.
-- Это пройденный этап. Сегодня люди хотят видеть рациональность, хотят сделать рациональный выбор.
-- Прекрасное у нас
общество. Как раз для тебя создано. А вдруг это не так?
-- Все равно я обращаюсь к рациональному, я не буду тем, кто будет пробовать играть на иррациональном.
-- Даже если это
проигрыш, и ты это понимаешь?
-- Да. Я уверен, что белорусское общество хочет стабильности и идти вперед.
-- Это ты сейчас
предвыборную программу президента сформулировал. Понимаешь, стабильность – это
то, что ты можешь «пощупать». А «развитие» и «движение вперед» это такое
абстрактные вещи. Их непросто оценить, чтобы за них проголосовать. Вот как это
поймет твоя учительница, на каком уровне это её понимание?
-- Она понимает на уровне того, что я спокойно излагаю свои мысли. На фоне того, что я предлагаю конкретное решение вопроса, на фоне того, что я юрист, успешный человек, у меня нормальный годовой доход, есть семья, я человек стабильный.
-- Ну, много таких
как ты хороших людей. Кстати, сколько человек работало под твоим началом
максимально? Ты назвал себя успешным управленцем.
-- Максимально 15 человек, безусловно, это маловато. С другой стороны, каждый кандидат имеет свои минусы. Не все имели возможность руководить большими предприятиями. А если считать БНФ, то у меня было около 1000 человек в управлении.
После
-- А всё-таки, ты не
боишься уйти от этих, и не прийти к тем?
-- Боюсь. Безусловно, есть большая вероятность, что я не нащупаю своего избирателя, и мой избиратель меня не поддержит. Я мог быть зампредом БНФ, или движения «За свободу», иметь лучшую финансовую ситуацию, на более крутой машине. Но быть, при этом, партийным чиновником, который исполняет.
Сегодня я индивидуальный предприниматель: сам на свой риск делаю позиционирование, создаю товар и продаю. С одной стороны, да могу прогореть. С другой – вся прибыль моя. Не придет Милинкевич или партия БНФ и не скажет, что это мы сделали. Мне эта роль нравится! Это моё плохое выступление. Я не конкурирую на старых рынках за электорат, а забираю тех, кто на этих рынках был незатребован.
-- Ты мне это сейчас
теорию «голубых океанов» цитируешь…
-- Да. И я тебе хочу сказать, что сколько бы ни была херовой моя прамова на бт, у меня все равно получается. Тот цельный образ, который я создаю, он нормальный, его можно хавать. Да, ты понимаешь отлично, что, скорее всего, сейчас никакого эффекта это не даст. Но мне не стыдно за мою позицию, потому что да, это мне интересно.
-- Белым и пушистым у тебя всё равно долго оставаться не получится.
-- Я прихожу на вручение дипломов кандидатских этих, и вижу, что ко мне хорошо настроены журналисты Интерфакс, БТ. Но меня сразу же Наша Ніва топить: почему выступал по-русски? Хотя ничего такого про Санникова не пишет. Меня начинают клеймить позором, ах ты сволочь, ты предатель.
Но я вижу людей, которых нахожу. Я вижу людей из госорганов, из армии. Они не проголосуют за Лукашенко. А за кого проголосуют из сегодняшних кандидатов? Никому эти проблемы армии не интересны. Я единственный кто про это, хоть плохо, но сказал.
Да, это, может, популизм. Да, можно сказать, что это слабая позиция, потому что я не собираюсь побеждать сейчас. Но если я сейчас не выдвинусь, со мной никто не будет работать.
-- Так тогда ты
первый, кто не был заинтересован в едином кандидате.
-- Единый кандидат - это более-менее красивый выстрел сегодня. С нулевой перспективой завтра. Кто? 64-летний Некляев?
-- Ну, тебя бы тоже
не выбрали.
-- И выдвинули бы сэконд хэнд, давай назовем так. А что дальше? Завтра мы окажемся без раскрученных лидеров.
Если бы я сейчас выступал, как кандидат от оппозиции, я выступал бы на красивом белорусском языке, говорил бы те же самые красивые вещи: «у грамацтве пануе страх, мы павінны ад яго пазбавіцца». Я бы не дошел ни до людей бизнеса, ни до учителей, ни для кого! Это формат, который Лукашенко любит и ждет. Сегодняшний формат ему не выгоден. Все разговоры о том, что он выпустил 10 клоунов. Проблема в том, что он не знает, что от них ожидать. Рымашевский говорит то, что он ожидает, Санников говорит то, что он ожидает, и Некляев…. Единственный кто говорит другое – я и пробовал Романчук.
-- А это ничего, что
после каждых президентских выборов кандидаты куда-то из политики выбывают.
Карма!
-- Завтра, я думаю, очень мало будет этих людей, которые останутся из той десятки. Я дальше собираюсь брать власть в оппозиции. Невозможно овладеть властью в государстве не овладев властью в оппозиции. Представь, сколько врагов я себе наживаю, проговаривая всё это сейчас
-- По любому их
наживаешь. Только до сих пор нерешительно…
-- Это политика, это такая вот херня. Можешь заголовок такой написать.
Таксист, который отвозил нас по домам (парень оказался владельцем нескольких такси, тот самый средний класс), когда я сказал, что это был кандидат в президенты, невозмутимо ответил: «А мне везёт на знаменитостей, на днях отвозил Галину Шишкову и известного футболиста, на букву его П фамилия». И всю дорогу парень вспоминал фамилию футболиста на букву П. А фамилию кандидата в президенты почему-то и не спросил, да. Знаешь Алесь, этот твой средний класс, он только тебе понятен.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное