«Москва дождется оглашения итогов выборов и устроит кризис легитимности»

Нынешняя президентская кампания во многом уникальна: и парад кандидатов, и сдержанность Кремля, и намеки Европы на то, что за прозрачные выборы Беларуси может обломиться 3 млрд евро. «Ежедневник» попросил оценить происходящее заместителя главного редактора «БелГазеты», декана факультета политологии ЕГУ Виктора Мартиновича.

– Как можно охарактеризовать то, что происходит сейчас в президентской кампании? Парад кандидатов, возня с единым?

– Происходит то, что неизбежно происходит в Беларуси всякий раз, когда становится чуть меньше авторитаризма. Когда исчезает сильная рука, появляется бардак. Причем так было с 1991 года. Как только перестает давить государство, те, кто долгие годы испытывал на себе давление, начинают вести себя… странно. Они не способны договориться только потому, что воспринимают произошедшее смягчение всерьез. Если бы кто-нибудь из них всерьез верил в победу, то он смог бы найти слова для того, чтобы убедить остальных сняться или выставить кого-то в качестве единого.

– Похоже, что на проекте "Единый" уже можно ставить крест. Да и был ли он панацеей?

– Сейчас можно соглашаться с Алесем Михалевичем в том плане, что уже поздно. Единый должен был появиться за полгода и начинать презентовать себя в качестве единого именно в то время. Нужен ли он сейчас? Возможно, снятие других в пользу Некляева или Романчука принесло бы какую-то пользу в том плане, что можно было бы организовать протестную улицу.

Сейчас им нужно думать не о том, как получить 10% на выборах, а о том, как вести себя после 19 декабря и придумать то, что приведет к победе. Вот Андрей Дмитриев, технолог Некляевского штаба, на встрече с блогерами говорил о том, что у него есть технологии и видение того, как трансформировать растущее недовольство белорусов своим экономическим положением в уличный протест. Если не получится, то нас ждет очередная декабрьская апатия.

– А что помешало договориться о едином заранее? Времени было достаточно, да и кандидатуры потенциальных выдвиженцев просматривались давно. Взять того же Некляева, который задолго до президентской кампании начал ездить по регионам.

– Происходящее сейчас – это последняя возможность для существования хоть какого-то альтернативного завтра. Они не понимают, что в период с января по июль 2011 года все будут уничтожены. Не физически, а политически. Для того чтобы реализовать сценарий преемника, о котором говорит Ольга Абрамова, нужна будет полная монохромность политического ландшафта, в том числе и медийного. И второй фактор – это непонимание того, насколько серьезны ставки. А это может быть последний шанс. Ситуацию, которая происходит сейчас, можно сравнить с 1996 годом. Когда была реальная возможность для импичмента и только какие-то дурацкие правила игры и поведение основных политических деятелей создали условия, при которых уже де-факто объявленный импичмент был отменен. Один из механизмов, которым нас сейчас подводят к победе Лукашенко, является тот факт, что нам предлагают подождать. Вот Милинкевич говорит: мол, давайте подождем два года. Режим сам упадет…

– Он это и в 2006-м говорил…

– Да-да. Я общался с одним серьезным международным экспертом. Он мне рассказал, что ставку делают не на эти президентские выборы, которые не выиграют, а на парламентские. Come on, это типичное поведение демократически настроенных белорусов вне тотального давления. Нужно думать о том, что происходит сейчас. В 2012 году нам снова скажут ждать президентских. Потом нам снова скажут ждать парламентских, так как, может быть, все изменится, но ничего не изменится.

Последняя возможность для нормализации ситуации по-человечески – здесь и сейчас – это обусловлено тем, что к выборам толком никто не готов: ни власть, ни преемник, ни Россия. Возможность фантастическим образом упускается, если не сказать крепче.

– Единого кандидата не будет, но оппозиция вроде бы договорилась скоординировать свои действия. Насколько это может быть эффективно в ситуации, когда каждый из кандидатов продолжит тянуть одеяло на себя, выступая как самостоятельный кандидат?

– Это не более чем красивая фраза. Я помню стоящую перед зданием ЦИК в 96-м году толпу, тогда Шарецкий и Гончар разгоняли ее, уговаривая расходиться. Здесь та же ситуация. Это как бы убаюкивание публики. Ведь она с 95-го года в состоянии недоумения, если не сказать крепче. И ей кажется, что она бы все сделала лучше. И для того, чтобы состояние недоумения не переходило в состояние обморока, нужно давать ей такие заявление. Нет единого, но есть единая программа. Все это бессмысленно.

О российском кандидате и Европе

– Участвует ли в кампании кандидат от России и сколько их может быть?

– Если говорить о пророссийском кандидате как о человеке, который делает реверансы в сторону России, то такими можно назвать Санникова и Некляева. Можно вспомнить и иных. Если понимать под этим понятием руку Кремля, за которую Кремль намерен привести своего человека к власти, а потом рулить страной, то таких кандидатов нет. Ни один из нынешних претендентов не способен завтра встретиться с Медведевым. В этом тоже заключается один из результатов отсутствия единого кандидата.

Москва, как обычно, ждет, когда ей кто-то чего-то предложит. Кого-то, кто будет обладать политическим капиталом. Единый кандидат мог бы быть России интересен. Пока рейтинги оппозиции и Лукашенко не сравнятся, думаю, Москва ни на кого ставку не сделает. Мне кажется, она поступит иначе: дождется оглашения итогов выборов и устроит кризис легитимности. Некоторые московские политологи и эксперты исходят из того, что основным источником легитимности президента является как раз поддержка Москвы. Если Кремль скажет, что выборы были сфальсифицированы, и не признает президентства Лукашенко, то подписывать с ним договоренности станет невозможно. Это очень сильно расшатает ситуацию здесь. Следом они готовы заявить о газовых претензиях, претензиях по кредитам и т.д. Они надеются, что это выведет людей на улицы. Потом к власти приведут человека, который стал бы руководителем страны. Не буду называть фамилию, но он из номенклатуры. Лично мне этот сценарий кажется диким.

– Может, для России Лукашенко и плохой, но ведь он им знаком. А с новым президентом появятся и новые риски. Так имеет ли смысл что-то менять?

– Поймите, причина, по которой Кремль начал валить белорусского президента, в том, что некоторые люди в Кремле убедили Путина в том, что Лукашенко больше не является субъектом, который может гарантировать исполнение договоренностей. А это значит, что для них любой другой будет лучше, потому что никто не будет себя так вести. Начиная со случая с "Балтикой" и "Криницой", мы имеем череду таких примеров непостижимого поведения белорусского руководства с российскими инвесторами. Ясно, что у них есть опасения в отношении нынешней оппозиции.

Например, Некляев их настораживает, потому его и не воспринимают как потенциального президента, но есть целый десяток фамилий в нынешней белорусской вертикали, которые Кремлем воспринимаются как полноценные заменители Лукашенко. Для них вопрос стоит в том, как привести своего партнера к власти.

– А как воспринимать Европу в этой связи? Какова ее роль? Все чаще приезжают еврочиновники. И власть, и оппозиция удовлетворены, судя по заголовкам новостных лент, этими визитами…

– Когда читаю, что оппозиция удовлетворена, то возникает чувство горечи. Ощущение, что у людей очень короткая память, потому что меня потрясли заявления, которые прозвучали на встрече с министрами иностранных дел (в Минске побывали министры иностранных дел Польши и ФРГ Радослав Сикорский и Гидо Вестервелле. – Прим. "Е"): полное стилистическое совпадение формулировок с теми, что уже много раз звучали в 2006 году. За ними следовали деяния, после которых все слова опровергались. Тем не менее, люди уезжают в приподнятом настроении, а эксперты и оппозиция выказывают удовлетворенность.

Европейцам надо учесть одну вещь: ОБСЕ оценивает выборы по определенным шаблонам. Белорусские схемы в эти шаблоны просто не укладываются, они потому и гениальны. Можно провести честные и прозрачные выборы, которые будут манипулятивны на 100%. Простейший пример – досрочное голосование. Когда людей массово отправляют на досрочное голосование – это не нарушает норм ОБСЕ. Вместе с тем, один отставной милиционер недавно рассказал о том, что происходит с урнами в ночь перед выборами… Таким образом, можно говорить о том, что нужный результат будет обеспечен даже при условии, что сам Рональд Пофалла (депутат германского бундестага, глава Ведомства Федерального канцлера, Федеральный министр по особым поручениям. Прибыл в Минск для того, чтобы обсудить "политические вопросы". – Прим. "Е") будет считать эти бюллетени. Наблюдатели от ОБСЕ просто не понимают, что возле урн нужно ставить палатку и наблюдать за ними днем и ночью, чтобы получить честные и прозрачные выборы.

О театре абсурда

– Кандидаты обвиняют ЦИК в фальсификациях, ЦИК обвиняет кандидатов в том же. Некоторые сдают ксерокопии подписных листов, кто-то выписывает данные из телефонной книги. Выглядит как театр абсурда... Что это?

– Я не буду оценивать персонально, но мне кажется, что претенденты, которые несут ксерокопии подписных листов или данные из телефонных книг, наверное, действительно посчитали, что раз такая либерализация и государство заинтересовано в большем количестве кандидатов, то они проскочат "на дурку" и потом смогут этим торговать. Общий уровень политической культуры в стране чудовищен. Мне, глядя на все это, становится грустно. Хочется пригласить всех этих взрослых людей к нам в ЕГУ на бакалаврский курс политологии, не на магистерский, а именно на бакалаврский, чтобы они с 17-летними ребятами прошли четырехлетний курс политологии и врубились, что такое политика и как вообще ее цивилизованно вести.