Кураев: «Диагноз современной власти»
Известный российский священник — о деле в отношении Дениса Карагодина, расследующего убийство прадеда в годы репрессий.
— Если сегодняшняя власть запрещает доступ к архивам ОГПУ-НКВД 30-х годов, — это диагноз современной власти. Значит, она чувствует себя идентичной, — рассуждает дьякон Андрей Кураев на Эхе Москвы. — И свидетельств тому огромное количество. И портреты Дзержинского, которые вернулись в кабинеты наших современных чекистов. И празднование юбилеев, юбилей какого-нибудь управления ФСИН празднуется не с 1991 года, а начиная с 20-го. И так далее.
То есть эта нераскаянность, попытка воссоздать Советский Союз 2.0, причем в том числе с его репрессивной историей — это то, что целится в наше будущее. Не только прошлое, но и будущее.
Поэтому я считаю, что… добавим сюда недавнее закрытие архивов по Великой Отечественной войне, приказа министра обороны. И становится понятно, что это то прошлое, именно это то прошлое, на которое хотят опираться нынешние властные элиты. А вот это уже то, что напрямую касается всех нас.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Валетов: «Мы воюем за то, чтобы не быть ими. И нам есть, что терять, в случае их победы»
Латушко: «Мы уже можем констатировать воскрешение известного термина из 30-х годов — «член семьи врага народа»
Чернышев: «Я верил, что мне очень повезло — ведь я родился в столице самого большого государства, строящего светлое будущее всего человечества»
«Пасля кампрамісу з камуністамі ён не здолеў бы ўтрымацца на чале БНФ». Навумчык – пра «тры памылкі Пазняка»
«Кому стало хуже от того, что танки невозможно использовать? Нам, у которых их десятки, или им, у которых их тысячи?»
Пастухов: «На третьем году войны неожиданно возник устойчивый консенсус между частью западных элит и Москвой»
Избранное
Мельянец: «Как только ты попадаешь в категорию БЧБ, перестаешь быть для них человеком. Наверное, так нацисты к евреям относились»
Почему 25 апреля – особая дата в истории Европы и многообещающая для Беларуси
Пятое колесо в телеге Лукашенко
Участник стачки «Нафтана»: «Если о чем-то и жалею, то только о том, что все-таки не нажал на кнопку и не остановил свой цех»
Врач, вынужденный уехать из-за репрессий: «В Беларуси считал, что получаю высокую зарплату — 700 евро, здесь с неподтвержденным дипломом получаю от 4000 евро»
Щупальца КГБ проникают все глубже. Чем теперь руководят бывшие чекисты