Крис Саймон: «Все драки для меня заканчиваются на льду»

Когда 29 января в Минск в ходе регулярного сезона КХЛ приехал чеховский «Витязь», очень многие болельщики пришли в столичный Дворец спорта ради одного: посмотреть на форварда гостей 37-летнего Криса Саймона — одного из самых известных тафгаев мирового хоккея, считавшегося в конце 90-х лучшим «полицейским» Национальной хоккейной лиги. Однако те из зрителей, кто ожидал увидеть, как работает кулаками семнадцатый номер российской команды, наверняка остались разочарованными: Саймон так и не подрался…

Впрочем, оно и к лучшему, ибо в составе хозяев не было игрока, способного на равных противостоять Крису (да и во всей КХЛ такой вряд ли сыщется): любого из «бело-голубых» североамериканец наверняка уложил бы с одного, максимум — двух ударов. Вместе с тем Саймон доказал, что на льду умеет не только челюсти крушить: набрав в противостоянии с минским «Динамо» 3 (2+1) балла по системе «гол + пас», он был признан лучшим в составе «Витязя».

Полагаем, читателям «Салiдарнасцi» будет любопытно ближе познакомиться с канадским индейцем посредством интервью, которое 193-сантиметровый гигант весом в центнер и кулаками, как два ананаса, дал российскому «Спорт-экспрессу». Тем более что хоккеист, за плечами которого без малого 782 матча в НХЛ, 128 драк, 1824 минуты штрафа, 8 дисквалификаций общей продолжительностью в 65 поединков и 144 заброшенные шайбы, за пределами площадки оказался простым и веселым парнем.

«Пафоса в нем — ни на грош», — пишет газета. — «Крис знал, чем порадовать российских корреспондентов — выдал весь запас слов, освоенных за сезон в «Витязе». Нейтральные «спасибо», «до свидания», «как дела» сменили два крепких выражения. Одно означало «очень хорошо», другое — «очень плохо». На вопросы корреспондентов он отвечал два часа, не глядя на часы. И остался без ужина — к вечеру в ледовом дворце Чехова, где и происходило общение, уже не было ни души…

128 БОЕВ

— На днях брали интервью у Валерия Каменского. Тот передавал вам большой привет...

— В самом деле? О, я прекрасно помню Валерия. Он замечательный друг и мой любимый хоккеист. Каменский был удивительно командный игрок — это, наверное, от советского хоккея.

— Давно не виделись?

— Тысячу лет. Но обменивались приветами через агента, Пола Теофаноса.

— В таком случае еще один привет из-за океана. От Дональда Брашира, который в беседе с нашим американским собкором очень интересовался вашей судьбой. Просил замолвить словечко в России — говорит, сам готов сюда приехать...

— Вы передаете мне потрясающие новости. Даже не знаю, верить вам или нет. Против Брашира я играл с 18 лет. Скажу так: Брашир — реальный воин. В «полицейском» такого класса нуждается любая команда. Для меня Дональд вообще феномен.

— Почему?

— Пятнадцать лет держаться на льду, быть одним из лучших тафгаев — это дорогого стоит. Знаете, какой обычно век у бойца?

— Какой?

— Пять-шесть лет. Кто больше — тот уникум.

— Вы друзья?

— Пожалуй, нет. Но очень уважаем друг друга. Всякий раз, когда наши команды встречались на площадке, это были сложные моменты в карьере. Но я такой человек — все драки для меня заканчиваются на льду. Не умею ненавидеть бойцов из других команд.

— Ни разу за пятнадцать лет карьеры тафгая ледовая драка не накладывалась на отношения в обычной жизни?

— Да вы что?! Никогда! Я вам скажу больше — с юношеских лет у меня не было драк вне хоккея. Я добрый парень.

— По словам Андрея Назарова, среди «полицейских» дружбы нет: дескать, как же его потом бить, если мы друзья? Но это не ваш принцип?

— Нет. У меня полно приятелей тафгаев. Я не мешаю службу и дружбу. Мы можем мило общаться до игры и после, но все знают: когда надеваю хоккейный шлем, друзей для меня не существует. Пусть, если хотят, обижаются.

— Назаров как тафгай высоко котировался?

— Хм... Ни разу не видел, чтоб он кого-то побил. Драк с его участием хватало, но ни в одной Назаров не имел преимущества.

— Когда поняли, что превратились в классного бойца?

— До 16 лет я играл центрального нападающего и знать ничего не хотел о драках. В юниорском хоккее был маленький и худющий. Куда мне драться? Но внезапно начал расти и набирать вес, меня будто прорвало. Видите, каким вымахал?

— Сколько прибавили?

— За полтора года — тридцать сантиметров! На меня смотрели как на чудо света.

Тренер был озадачен. Не знал, что со мной таким делать. Потом сослал на фланг: «У тебя хороший бросок, понимаешь игру. Если мечтаешь играть в НХЛ — становись форвардом. Лезь вперед, дави всех, размахивай кулаками...»

Я вовсю начал драться с 20-летними — и довольно успешно. Постепенно освоился.

— Вы провели 128 боев в НХЛ...

— Я старался! Но голов забил больше!

— Каким боем можете гордиться?

— Первым. До этого провел несколько игр за «Квебек» — все прошли спокойно. Драк не было. И вот однажды Рик Токетт кинулся на одного из наших игроков.

— На тафгая?

— В том-то и дело, что нет. Тот совершенно не умел драться. Я заступился, хорошенько отметелил Токетта. А дальше произошло удивительное. После игры подошел менеджер и заговорил не своим голосом.

— То есть?

— Прежде, встречаясь со мной, у него даже голос был другой. А теперь: «Ты, оказывается, отличный игрок! Остаешься, такой нам нужен!»

Раньше я больше сидел на трибуне, чем играл. И вдруг на тебе.

— Какой-то бой вспоминаете с содроганием?

— Нет. Со смелостью и духом у меня все в порядке.

— Три совета начинающему бойцу от великого Саймона?

— Где вы видите «великого»?! Я такого Саймона не знаю...

— Шутите?

— Ладно, слушайте. Самый лучший совет, который я получил в жизни, — «начинай драться». Благодаря этому попал в НХЛ.

Но чтобы там остаться, пришлось работать над другим. Я учился играть в хоккей. До сих пор каждый день иду на тренировки — и занимаюсь вовсе не боксом. Учусь пасу, а не дракам.

— За год в России не растеряли навыков хорошей ледовой драки?

— Возможно, сегодняшний Саймон стал еще сильнее. В этом сезоне у меня был необычный опыт — я много тренировался с Валерием Беловым, тренером боксера Александра Поветкина. Обычная встреча, разговор, слово за слово: «Хочешь, подучу?» — «Конечно…»

— С самим Поветкиным спарринга не было?

— Ну вы даете! Поветкин — боксер мирового класса, а я хоккеист. Здорово умею драться на льду, но на ринге мои шансы невелики. Вы бы мне еще предложили устроить спарринг с Федором Емельяненко.

— С ним тоже знакомы?

— Нет. Но я его фанат. Поражен, с каким достоинством он держится на ринге. Как бы соперники ни провоцировали, Федор относится к ним уважительно. Я в восторге от такой выдержки.

УЛАНОВ ПОЛУЧИЛ СВОЕ

— Всегда во время схваток сохраняли холодную голову?

— Я анализировал свои бои — лучшими были как раз те, в которых я оставался совершенно спокойным. Кровь не закипала. Есть еще нюанс — почти все, с кем приходилось драться, орудовали правой рукой. А я левша.

— Бить правой — для вас проблема?

— Если бы было проблемой, я не продержался бы в тафгаях и дня. Бью правой так же сильно. Никто не догадается, что мне немножко неудобно.

На мои бои особенно интересно смотреть. Они самые зрелищные. Потому что между мной и соперником есть расстояние — все, что нужно для хорошего удара. Моя драка — всегда открытая.

— Давным-давно Игорь Уланов, далеко не тафгай, уложил вас с одного удара. Помните?

— Еще бы не помнить! Это был исключительный эпизод в моей карьере, когда я начал хитрить...

— То есть?

— Упал лишь для того, чтобы Уланов заработал удаление. Вы думаете, я проиграл тогда?

— Разве нет?

— Глупости. Ничего подобного. В тот момент мы сражались за попадание в плей-офф - разбей я Уланову лицо, толку от этого было бы чуть. А так — соперник остался в меньшинстве.

— Вас ни разу не вырубали по-настоящему?

— Вырубали, как и всякого. Однажды врезали настолько сильно, что потемнело в глазах. Сделал это Франсуа Леру. Его удар в подбородок до сих пор вспоминаю. Сам поражаюсь, как выдержала челюсть. Я шел на сближение, но Леру опередил меня с ударом.

— Поквитались?

— После этого дважды его побил. Потом решил: хватит.

— Всегда помните, от кого вам досталось?

— Угадали, Саймон ничего не забывает. Хотя отомстить для меня не самоцель. Чем дольше играешь в НХЛ, тем лучше себя контролируешь. Но вот Уланова, допустим, я встретил уже в России — и поколотил (минский динамовец Игорь Уланов и Крис Саймон подрались 24 сентября 2008 года, когда команды встречались в Чехове. — Прим. «Салiдарнасцi».).

— Как изгнать страх из души, когда побывал в нокауте?

— В нокаут, к счастью, попадал только раз. Ни страхов, ни комплексов после этого не появилось. Наоборот, заставлял себя тренироваться еще больше. В нашем деле один пропущенный удар может стоить карьеры.

— Про кого в НХЛ можете сказать: «Он прекрасно дрался»?

— Джордж Ларак. Вот громила так громила.

— А чей чисто хоккейный талант вас поражал?

— Петера Форсберга. Величайший хоккеист! Без слабых мест.

А недавно в «Витязе» меня потряс Артемий Панарин. Он играет во второй команде, но к концу сезона перевели в основной состав. Совсем мальчишка, но у него фантастические данные. В хоккее можно многому научиться, но с таким талантом надо родиться. Этот парень далеко пойдет, поверьте старику Саймону.

Вообще в России увидел немало одаренных игроков. Конечно, на фоне остальных здорово выделялся Алексей Черепанов. То, что произошло, — очень и очень печально. На моей памяти никогда такого не было — чтобы умер хоккеист, против которого ты играл еще час назад.

— За что в НХЛ так ненавидят Яркко Рууту?

— Грязный, слишком грязный игрок. Едва он появился в НХЛ, между нами сразу стали возникать конфликты. Вот это моя работа — разбираться с такими игроками.

В НХЛ система драк четко отрегулирована, ты в курсе, что тебе делать. За каждой звездой закреплен тафгай. Ее задели — ты наказываешь.

— Этот финн самый большой негодяй, которого встречали?

— Почему? В НХЛ таких ребят полно...

— Рууту знают все. Кто в вашем списке провокаторов — номер два?

— Райан Холлвег из «Рейнджерс». Мне он неприятен.

— Это ему вы жахнули клюшкой по лицу — и получили дисквалификацию на 25 матчей?

— Ему. Он меня ударил сзади, я врезался в борт. Было очень больно. В тот момент шайба шла ко мне, сосредоточился на ней — и неожиданно получил удар! Я обернулся и увидел, что Холлвег готовится бить еще раз. Что мне оставалось? Что было в руках — тем и ударил. Вы бы тоже ударили.

— Вся Лига мысленно аплодировала вам, лягнувшему коньком Рууту?

— Конечно, неправильно тыкать в человека железом... Но вы правы, мысленно мне аплодировали многие в Лиге. Все, с кем я говорил, были на моей стороне. Но даже в этом случае после игры во мне ничто не бурлило. Наплевать было на этого Рууту.

— Из-за 30-матчевой дисквалификации вы потеряли по контракту почти 300 тысяч долларов.

— Гораздо больше.

— О последствиях не думали?

— Нет. Просто отреагировал на эпизод. Позволил себе разозлиться.

Но Лига отнеслась ко мне чересчур сурово. Из-за Холлвега отоварили 25-матчевой дисквалификацией, из-за Рууту впаяли на пять игр больше.

Признаю, я был не прав. Но ведь никому и легких-то травм не нанес! Холлвег с Рууту пропустили всего по одному матчу и потом спокойно играли дальше. Я же оказался вне хоккея на несколько месяцев. Где справедливость?

— Зато если бы не рекордная дисквалификация, в России мы бы вас не увидели?

— Скорее всего. Какой клуб в НХЛ захочет брать игрока, на которого не сможет рассчитывать почти треть сезона? С другой стороны, все, что ни делается, — к лучшему. Абсолютно не жалею, что судьба занесла меня в Россию.

ЧЕХОВСКАЯ ОХОТА

— К чему в нашем хоккее было тяжелее всего привыкнуть?

— Ребята, я играю в хоккей с четырех лет - чем меня можно удивить?! Угнетало одно - совершенно не понимал, о чем говорится вокруг. Не хватало общения.

— Учить язык пробовали?

— Купил CD-диск — на нем написано: «Гарантируем, что через полгода вы будете знать русский. Если нет — вернем деньги...»

— Пошло дело?

— Скоро всерьез возьмусь. Я купил этот CD недавно, в аэропорту. Собираюсь заняться в отпуске.

— Бытовые ЧП в России случались?

— Ха! Была маленькая проблема. С полицией. Это была дорожная полиция. Я забыл дома права, но со мной был канадский паспорт и документы на автомобиль. Как ни странно, меня узнали.

— Ни копейки не заплатили?

— Нет, простили. Сказали: «Езжай, Саймон, больше не забывай». Славные ребята.

— Ваш первый сезон в КХЛ подошел к концу. Будет продолжение?

— Чехов дал мне возможность заниматься любимым делом. С огромной радостью помогу «Витязю» и дальше. Забудьте, сколько мне лет, — я готов играть.

— Разве ваш контракт не закончился?

— В том-то и дело, что закончился. Пока будущее в тумане. Мое мнение вы услышали.

— Легендарного вокалиста «Deep Purple» Яна Гиллана спросили: «С чем у вас ассоциируется Россия?» Тот ответил: «С шахматами и водкой».

— У меня Россия всегда ассоциировалась с рыбалкой и охотой. Поэтому, когда приехал, сразу сказал: Чехов похож на Северный Онтарио, мою родину. Я вырос в крохотном городке, охотился и рыбачил всю жизнь. Все привычки перевез сюда.

— Неужели в России отыскали время рыбачить?

— И рыбачить, и охотиться. А что такого?

— Кто составил компанию?

— Несколько игроков «Витязя». К счастью, я здесь не один такой рыбак. Со мной были Дарси Веро, Арен Спайло, Рид Симпсон и пара молодых парней из «Витязя-2». Шикарно поохотились. Готовили дичь на костре. Это было вскоре после моего приезда — и помогло раскрепоститься.

— На кого охотитесь?

— В Канаде обычно на лосей. Здесь — на уток.

— Была в вашей жизни охота, забыть которую не можете?

— Когда в 2004 году грянул локаут, играть никуда не поехал. Вместо этого остался дома и проводил время на природе. Как-то отправился на охоту — и наткнулся на лосиху с двумя детенышами.

— Неужели застрелили?

— Как можно?! Стрелять совершенно не хотелось! Мне-то нужен был большой лось, самец. Я спрятался, прижался к земле. Выглядывал и старался не дышать. Лоси прошли совсем рядом. Я чувствовал их горячее дыхание, видел раздувающиеся ноздри.

— Не заметили вас?

— Нет. Не успели они отойти, как появился трехлетний самец — лось. Он крался за этой троицей. Как раз такого я ждал. «Ага, — думаю, — вот и ты, красавец!» Обрадовался настолько, что дернул ногой, и подо мной хрустнула ветка. Лось услышал и все понял.

— Какая печальная история.

— Это еще не конец. Вся лосиная семья, смекнув, что охотник где-то рядом, двинулась в мою сторону. И у меня случилось словно озарение: я почувствовал, что не смогу выстрелить в лося.

— Почему?

— Потому что видел его семью. Они все стояли передо мной и вслушивались в тишину. Я держал ружье наготове и мысленно провел линию метрах в десяти от себя. Подумал: если лось переступит эту черту, придется жать на курок. Никуда не денешься.

Но большой лось дошел точно до этой линии, посмотрел мне в глаза. Потом развернулся и скрылся в зарослях. Это было какое-то волшебство.

— Когда первый раз попали на охоту?

— В два года. Я начал охотиться с дедом — тот изготавливал чучела из волков.

— Как же вы ходили?

— Меня клали в рюкзак.

ИНДЕЕЦ ИЗ ВАВЫ

— Чем бы занимались, если бы не хоккей?

— Помогал бы детям. В индейских резервациях кошмарные условия: алкоголики, наркоманы, много самоубийств...

— Ваш отец из какого племени?

— Оджибва. Я всегда чувствую историю, которая пришла ко мне с предками. И горжусь, что я — индеец. Все индейские племена разные, но мое очень близко к земле. У нас постоянная связь с богом. Любим животных. Но главная отличительная черта — крепкие семьи. Почти нет разводов.

— Отец — индеец, мама — обычная канадка. Как они познакомились?

— Оба мои деда переехали в городок Вава работать на руднике. Так и трудились вместе. В один год родились дети, ходили в одну и ту же школу... Все сложилось само собой.

— Вы по-прежнему живете в Ваве?

— Да. Это не резервация, километров десять от нее.

— В интернете пишут, что ваше племя — одно из самых воинственных.

— Когда-то было воинственным. Большим и сильным. Но индейцы оджибва всегда считались честными людьми. Я неплохо знаю историю племен. Оджибва и сегодня довольно крупное. Триста тысяч человек.

— Главный принцип вашего племени?

— Не бери на охоте больше, чем можешь съесть. Уважай природу.

— Говорят, многие индейцы владеют гипнозом. Вы тоже?

— Нет, но я разбираюсь в лечебных травах. У нас это принято. Мы ведь практически все время проводим на природе. Только там, около деревьев, мой разум глубоко очищается.

Посмотрите на мои наколки — они посвящены индейцам. На плече нарисован наш символ. Ритуальный головной убор с перьями. А вот эта надпись означает: «Вся моя семья». Смотрю на нее и вспоминаю детей, бабушек, дедов...

— В НХЛ был еще один индеец — Джино Оджик. Общаетесь?

— О, мы большие друзья! Оджик из племени алгонкинов. В прежние годы они были врагами нашего племени. Но теперь это не имеет никакого значения.

Джино был классным тафгаем, однако недавно пережил трудные времена. Из-за огромного количества сотрясений у него каждый день раскалывалась от боли голова.

— Вылечился?

— Сейчас вроде полегчало. Оджик снова тренируется и работает руководителем объединения канадских тренеров. Плюс открыл гольф-клуб.

— Вас лупили по голове не реже, чем Оджика. Как удалось избежать бед со здоровьем?

— Вы полагаете, удалось? У меня было очень много травм — просто стараюсь о них не рассказывать. Шрамов на голове без счета. Куча операций, только на плечах — четыре. Во мне до сих пор есть и шурупы, и болты. Один палец в драке вообще оторвался

— Мы смотрим — все пальцы на месте.

— Пришили обратно. Каждый палец я ломал три раза, не меньше.

— У Оджика и Назарова в голове металлические пластины. А у вас?

— Бог миловал. Голова совершенно не беспокоит. Вот руки по-настоящему тревожат.

— Кто-то из родственников настаивает на том, чтоб вы поскорее заканчивали с хоккеем и боями?

— Дедушка, бабушка, мама, жена... Все уши прожужжали на эту тему. Матчи с моим участием они давно не смотрят. Даже те, в которых обходится без мордобоя. Все равно жутко нервничают.

Лишь отец меня понимает. Драками его не удивишь. Он в свое время тоже играл в хоккей. В Лиге провинции Онтарио.

Смотрели фильм «Щелчок» с Полом Ньюманом? Нет? Рекомендую. Лучший фильм о хоккее.

"Щелчок" многие хоккеисты любят. Действие происходит в той самой лиге, где гонял шайбу отец. Ньюману досталась роль главного тренера клуба, в который пригласили трех безумных тафгаев братьев Хэнсон. Дико смешное кино, при этом в нем точно передан дух хоккейной команды.

Помню одну сцену — братья Хэнсоны попали в полицейский участок. Им говорят: «Вы имеете право на единственный телефонный звонок». В ответ раздается: «Эй, давайте закажем пиццу...»

— У вас, кажется, четверо детей?

— Да. Один от первого брака и трое от второго.

— Жены тоже имели индейские корни?

— Нет, обе — канадки.

— Почему семью в Россию перевозить не стали?

— Слишком хлопотно. Жена с детьми приезжали пару раз. Да и мне во время перерыва в чемпионате удавалось ненадолго вырваться домой.

Причем последний перелет из Канады в Россию никогда не забуду. Попали в зону турбулентности. Минут двадцать самолет так трясло, что, казалось, он прямо в небе развалится на куски. Ужас!

Это был единственный случай, когда я пожалел, что бросил пить. Бутыль виски в той ситуации не была бы лишней.

— Мы читали в американских газетах, что вы лечились от алкоголизма и наркотической зависимости. В России такие вещи принято скрывать, а вы легко об этом говорите?

— Что вы, никаких наркотиков! Вот с алкоголем проблемы были, не отрицаю. Я очень сильно пил. До поры это не мешало хоккею. Но вечно так продолжаться, разумеется, не могло.

Помог тренер Тэд Нолан — его предки, кстати, тоже из племени оджибва. Он заметил, что на тренировках я стал быстро уставать, потом учуял запах перегара. Нолан вызвал меня и сказал: «Парень, если хочешь задержаться в НХЛ, бросай пить. Долго в таком режиме просто не протянешь». И я завязал.

— Сколько вам тогда было?

— 21 год. С тех пор — ни капли спиртного. Даже после победы с «Колорадо» не пригубил шампанского из Кубка Стэнли. Раньше думал: закончу с хоккеем — буду по чуть-чуть прикладываться. Но нынче об этом и мысли нет. Поверьте, без алкоголя жить интереснее. Намного!

— В 1996 году, получив на день в свое распоряжение Кубок Стэнли, вы повезли его на рыбалку. Зачем?

— А что? Очень оригинально. К тому же рыбалка — моя страсть. Но сперва в городе устроили парад. С салютом и живым оркестром. С Кубком сфотографировались, по-моему, все жители Вавы, включая женщин и стариков. Я ведь стал первым обладателем Кубка Стэнли из этого города. Когда торжественная церемония завершилась, я забросил Кубок в машину и увез на рыбалку.

— Складывали в него улов?

— Ха-ха, откуда вы знаете? Ну да, сваливали в него рыбу. Друзья были в восторге. Обязательно напишите: перед тем как вернуть чашу, мы ее отмыли.

— Ваш приятель Каменский рассказал нам, почему не носит чемпионский перстень, мол, слишком большой. Вас это тоже смущает?

— Первый год перстень носил постоянно. Разве что перед игрой снимал. Никак не мог насмотреться. Когда успокоился — отдал дедушке. Теперь с отцом по очереди надевают.

ИЕРОГЛИФЫ ХРИСТИЧА

— Однажды Майка Грира из «Эдмонтона» вы обозвали ниггером, после чего весь «Вашингтон» отправили на антирасистские лекции. Что-то интересное там услышали?

— Такие лекции перед сезоном проводят для каждой команды — что нового мы могли услышать? Пустая трата времени. А Гриру я в тот же вечер принес извинения. Майк их принял. Сейчас у нас нормальные отношения.

— Кто из тафгаев, закончив с хоккеем, вас огорошил?

Стю Гримсон по прозвищу Комбайн. Адвокатом стал, представляете?! А Тодд Юэн пишет сказки для детей. Я, правда, ни одной не читал.

— Как шутили в ваших командах?

— Срезали шнурки на коньках перед тренировкой. Мазали шлем вазелином или пеной для бритья. Я как-то такому шутнику отомстил. Вывалил в фен детскую присыпку. Парень под душем долго волосы отмывал.

В другой раз на клубной парковке одному хоккеисту «Вашингтона» поставили автомобиль на кирпичи. Он как ни в чем не бывало завел мотор, а тронуться не может. Вся команда угорала от смеха, глядя, как бедняга выжимает сцепление. Рев стоял чудовищный. Наконец догадался вылезти из машины. Когда заглянул под днище и увидел кирпичи, тоже долго смеялся. Домой уехал на такси.

Еще Дмитрий Христич любил пошутить. У него талант к языкам. На многих мог объясниться. В том числе на арабском и японском. Так знаете, что Христич вытворял? Брал у ребят мобильники и менял там язык. Ставил, например, японские иероглифы или арабскую вязь. Потом все ломали голову, как вернуть телефон к исходным настройкам.

— Что на память останется о «Витязе»?

— «Витязь» — первый клуб, в котором мне подарили красочный буклет. Там отдельная страничка посвящена мне. Куча фотографий, перечислены команды, где играл. Я был тронут.

— А какие подарки из России везете домой?

— Матрешки. Для деда — бутылку водки в виде автомата Калашникова. В отличие от меня дедушка выпить не дурак. А жене на день рождения купил часы «Картье».

— Дорогие?

— Не особо. Я не из тех людей, которые могут отвалить за часы полсотни тысяч долларов. Просто не вижу смысла тратить кучу денег на такую ерунду. Хотя к деньгам отношусь без трепета. Все равно с собой в могилу не унесешь.

— На что вам не жалко тратить деньги?

— На удочки и охотничьи ружья. Точно не скажу, сколько их у меня. Много, очень много. Но самое дорогое ружье подарил дедушка. «Магнум», за пять тысяч долларов. Еще он передал мне свою небольшую коллекцию винтовок Второй мировой войны.

— 30 января вам стукнуло 37. Долго еще собираетесь играть?

— Чем дольше — тем лучше. Вон некоторые и в сорок с лишним на лед выходят — как Челиос или Клод Лемье. Пока хоккей не надоел. По сей день получаю удовольствие от каждой тренировки. И в тренажерный зал с радостью хожу.

— Неужели за столько лет не надоело тягать железо?

— Нет. Для меня это уже вошло в привычку. Такую же, как почистить с утра зубы или слопать на завтрак омлет. Нельзя запускать тело. Буду держать себя в форме и когда закончу играть.

— Какой видите свою жизнь после этого?

— Наверное, пойду тренировать детей в Ваве. А может, переключусь на бизнес — пока я инвестировал деньги в несколько предприятий. В любом случае, отыграв последний матч, не залягу на диван перед телевизором. Такого не будет никогда! Иначе сдохну от скуки.

— Лысоватый Андре Агасси высказался: «Чувствую себя жутко старым, когда вижу, что мои ровесники пользуются гелем для придания волосам объема». Бывает, что старым чувствуете себя вы?

— О, Агасси отлично понимаю. Давным-давно и у меня была длинная шевелюра. Но супругу предупредил: «Когда увидишь плешь — скажи. Сразу постригусь». Пару лет назад настал этот тяжелый момент. Жена своими руками и обрила наголо.

— Что в вашем понимании хороший вечер?

— Быть дома с женой и детьми. Чтобы угли в камине, мы вместе ужинали, а потом смотрели бы кино. Честно говоря, я очень сентиментален. Могу расплакаться под грустный фильм.

— В вашей жизни случались чудеса?

— Четыре моих ребенка — вот четыре чуда! Я ведь всякий раз присутствовал на родах. Когда на твоих глазах рождается маленький, испытываешь ни с чем не сравнимые чувства. Мне кажется, каждый мужчина должен увидеть, как появляется на свет его ребенок. Для меня это лучшие минуты на свете.

Post Scriptum

В регулярном чемпионате КХЛ Крис Саймон сыграл 40 матчей, в которых набрал 28 (8+20) баллов по системе «гол + пас», заработал 263 минуты штрафа и завершил первенство с коэффициентом полезности «-11».