Кремль не пожелал платить за противостояние несуществующей натовской угрозе

Помните старый анекдот про то, как после межконтинентальных ракет на Красную площадь, печатая шаг, входит колонна людей в пыжиковых шапках с дипломатами в руках. «Идут работники Госплана, – торжественно объявляет диктор, – наше самое разрушительное оружие». Как показывают последние события, теперь, после ракет, на параде надо запускать людей в белых халатах с техническими регламентами под мышками – наших санитарных врачей.

Я и раньше знал, что Геннадий Онищенко чрезвычайно влиятельный, а главное, самостоятельный чиновник. Борясь за здоровье подведомственного народа, он бескомпромиссно запрещал ввоз молдавского вина и грузинского «Боржоми». А то, что приступы борьбы за здоровье нации посещали его исключительно в моменты, когда Владимир Путин обижался на молдавского и грузинского президентов – так это, разумеется, всего лишь случайные совпадения.

И вот теперь санитарная принципиальность Геннадия Григорьевича грозит не просто осложнить отношения России с соседями. Одним росчерком пера Онищенко поставил под угрозу существование Организации договора коллективной безопасности – одного из важнейших дипломатических проектов Кремля.

Еще недавно все было просто замечательно: Россия, Беларусь, Армения, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан денно и нощно укрепляли коллективную оборону. На повестке дня было уже учреждение Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). «Не хуже, чем в НАТО», – как заявил на прошлом саммите Дмитрий Медведев.

И то, что в этом году именно Беларусь должна была председательствовать в ОДКБ, лишь укрепляло надежды на интенсификацию военной интеграции семи государств. Это прямо обещал месяц назад и сам Александр Григорьевич Лукашенко: "В период председательства Беларуси в ОДКБ всегда происходила активизация деятельности организации. Мы хотели бы, чтобы эта активизация была и в очередное председательство Беларуси".

И все было бы замечательно, если бы не сверхпринципиальный Геннадий Онищенко. После того, как Лукашенко потребовал от своих министров перестать лебезить перед Россией и пообещал переориентироваться на рынки других государств, глава Роспотребнадзора (по случайному совпадению) запретил ввоз в страну всей молочной продукции Белоруссии. А это свыше 90 процентов белорусского молочного экспорта. И в Минске началось то, что Дмитрий Медведев назвал позже "мясомолочной истерикой".

Лукашенко отказался приезжать в Москву и "активизировать" деятельность ОДКБ. Белорусский МИД заявил: "Причиной нашего неучастия в текущей сессии ОДКБ стало категорическое несогласие Беларуси принимать решения ОДКБ, направленные на укрепление военно-политической безопасности, в условиях и до тех пор, пока открыто подрывается экономическая безопасность одного из членов Организации, в данном случае – Республики Беларусь".

А когда, несмотря на отсутствие белорусской делегации и возражения Узбекистана, пять государств подписали документы, определяющие систему формирования, функционирования и применения КСОР, Минск четко и ясно заявил, что принятые решения нелегитимны, так как вопреки уставу приняты в отсутствии консенсуса.

На самом деле это приговор ОДКБ. Минск, находясь в крайней степени раздражения, умудрился сказать чистую правду: возможность получать деньги из России для Белоруссии куда важнее, чем совместная деятельность по отражению мифической военной угрозы.

Существует два вида организаций безопасности. В одном случае – это военный союз. Обязательное условие – общая военная угроза для всех участников, наличие которой сглаживает внутренние противоречия. На таких принципах создавалась НАТО, и как только распался СССР, Североатлантический альянс столкнулся с проблемой идентичности.

У членов ОДКБ – разные угрозы. У Армении – Азербайджан. У центральноазиатских государств – экспансия радикального ислама из Афганистана. А также внутренняя нестабильность слабых авторитарных режимов. И какие решения о силах быстрого реагирования не принимай, все равно невозможно представить себе казахских десантников, воюющих на стороне Армении против Азербайджана, или белорусских парашютистов, разворачивающихся в Узбекистане.

Второй вариант – это соглашение между странами, которые испытывают подозрения в отношении намерений друг друга. Примером такого объединения могло бы служить ОБСЕ. В таком случае участникам следует договариваться об общих правилах поведения, мерах взаимного доверия.

Надо сказать, что взаимоотношения государств-членов ОДКБ далеки от идеала. Буквально за неделю до саммита в Узбекистане стали возводить семиметровые стены и рыть траншею на границе в Киргизией. А в свое время Узбекистан заминировал все границы с Таджикистаном.

Тем не менее, в ОДКБ никогда не ставилось вопроса о мерах взаимного доверия – среди союзников не принято открыто говорить о недоверии друг другу. Таким образом, ОДКБ не слишком полезен для отражения внешней угрозы и бессмысленен для поддержания внутренней безопасности.

На самом деле ОДКБ – это отражение комплексов российских начальников. У проклятых «пиндосов» – союзников десятки, любой хочет заключить союз с Вашингтоном. А у Москвы никого нет, стало быть, надо заставить бывшие республики СССР вступить с Россией в союзнические отношения. Не важно ни наличие реальных угроз, ни даже географическое положение.

В результате в ОДКБ оказались государства, находящиеся в тысячах километрах друг от друга. Наладить между ними военное взаимодействие физически невозможно. ОДКБ по существу представляет собой набор двусторонних соглашений отдельных стран с Москвой. В основе этих соглашений – отнюдь не угрозы безопасности, это всего лишь готовность этих государств исполнять ритуальные жесты почтения в отношении кремлевских начальников в обмен на российские деньги.

Александр Лукашенко наладил идеальную, по его мнению, систему отношений с Россией. Он регулярно заявлял о готовности крепить совместную оборону от кованой НАТО, получая взамен российские миллиарды. При этом деньги шли на дотации белорусской промышленности, которая по демпинговым ценам продавалась в той же России.

Однако кризис несколько изменил ситуацию. У России стало меньше, гораздо меньше денег. И Москва попыталась хоть как-то контролировать миллиарды долларов, отправляемые в Минск. В результате получила мясомолочную истерику.

В самом деле, Лукашенко по-честному выполнял свою часть договора, рассказывал о намерении противостоять несуществующей натовской угрозе. А в Кремле не пожелали за это платить. И батька тут же показал, что мясомолочные отношения для него куда важнее, чем все эти глупости о совместной обороне.

Вчитайтесь еще раз в белорусское заявление: бессмысленно принимать решения об укреплении военно-политической безопасности, когда страдают экономические интересы Беларуси. Давно я не читал столь честных политических заявлений.

Столь же эгоистичен и подход Узбекистана, отказавшегося подписать соглашения о КСОР. Ташкент очень опасается, что эти соглашения откроют возможности для вмешательства во внутренние дела Узбекистана, где, как совершенно очевидно, назревает социальный взрыв. А как раз возможность такого вмешательства, честно говоря, является единственным рациональным интересом России в сфере безопасности. Внутренние конфликты в Центральной Азии могут обернуться гигантским количеством беженцев, а заодно резким ростом незаконного оборота наркотиков и оружия, проникновения на российскую территорию бандформирований. Чтобы ответить на эти реальные угрозы, России следовало заключать внятные взаимообязывающие двусторонние соглашения с проблемными государствами.

Что до ОДКБ, то, являясь сугубо искусственным построением, он будет жить ровно столько, сколько Россия сможет платить партнерам, не требуя денег назад. Подозреваю, у Онищенко в ближайшее время появится немало поводов продемонстрировать свою всемирно известную принципиальность.