«Кэрол»

В прокат выходит еще один номинант на «Оскар» — в фильме Тодда Хейнса Кейт Бланшетт и Руни Мара разыгрывают лесбийскую ретромелодраму, напоминая о том, как интересно смотреть на женское лицо.

Руни Мара и Кейт Бланшетт в сцене из фильма «Кэрол» (2015). Фото Weinstein Company

Нью-Йорк, середина прошлого века, предрождественская суета. Поутру сотрудница магазина игрушек Терез (Руни Мара) получает положенный по случаю красный колпак и отправляется за уставленный куклами прилавок. Необходимость купить подарок дочери сводят с Терез Кэрол (Кейт Бланшетт) — роковую блондинку в мехах на грани развода.

Оформив заказ на железную дорогу и позабыв на стойке перчатки, Кэрол случайно решает свою дальнейшую судьбу, которая теперь неразрывно связана с Терез.

В начале 1950-х писательница Патриция Хайсмит написала роман «Цена соли». После целого ряда детективов («Незнакомцы в поезде», «Талантливый мистер Рипли» и т.д.) Хайсмит неожиданно обратилась к жанру мелодрамы, но издателей, отвергших книгу, смутило, разумеется, не это, а слишком неоднозначный предмет повествования — высказываться на тему гомосексуализма в беллетристике тогда было не принято.

В итоге «Цена соли» была издана под псевдонимом Клэр Морган, продалась миллионным тиражом, а на имя вымышленного автора начали приходить откровенные письма читательниц. Спустя много лет книга была переиздана уже под настоящим именем писательницы, а название сменили на лаконичное «Кэрол».

В нынешнем году первый за восемь лет полнометражный фильм Тодда Хейнса «Кэрол» стал одним из фаворитов оскаровской гонки и — одним из фильмов, которые, будучи представлены в ключевых номинациях, не получили ничего.

Наибольшие шансы на победу у картины были, разумеется, в актерских категориях, но Руни Мару обошла Алисия Викандер за «Девушку из Дании», а двукратную оскаровскую лауреатку Бланшетт — юная Бри Ларсон. Задним числом такая логика киноакадемиков понятна, но все же совсем обойти вниманием картину, посвященную суперактуальной теме после снятия запретов на гей-браки, на первый взгляд странновато — особенно для людей, которые знакомы с «Кэрол» лишь на уровне завязки.

После просмотра фильма все вопросы отпадают сами собой.

Дело в том, что, взявшись за отражение острой и популярной темы, режиссер будто нарочно вычистил из сюжета какие бы то ни было социальные акценты, компенсировав их безупречной реконструкцией эпохи. «Кэрол» — это не лесбийская мелодрама, как «Жизнь Адель» Абделлатифа Кешиша или «Связь» братьев Вачовски (хотя обе картины, несомненно, достойные), это фильм о любви, которой невозможно не покориться.

Пол влюбленных для Хейнса — лишь выгодное обстоятельство, позволяющее избежать штампов, из-за которых серьезными людьми мелодрама считается жанром почти что стыдным.

Хейнс и оператор Эдвард Лахман рассказывают историю, будто бы невзначай подглядывая за героинями — ситуация, знакомая всякому, кто засиживался в кафе, вслушиваясь в интересный разговор за соседним столиком.

Половина сцен снята из-за стекла, через дверной проем, из-за чьего-нибудь плеча, единственная постельная сцена начинается с того, что зритель некоторое время наблюдает за затылком Руни Мары.

Камера долго кружит, будто пытающийся остаться незамеченным наблюдатель, и всякий раз дожидается момента, чтобы показать главное — лица Бланшетт и Мары, которые сыграли в фильме одни из лучших своих ролей.

Собственно, детективная атмосфера, свойственная прозе Хайсмит, пресловутый саспенс нагнетается именно в умопомрачительных длинных крупных планах, в которых на почти неподвижных лицах происходит еле заметная игра нюансов, та самая жизнь других, за которой многие ходят в кино.

Ближе к финалу «Кэрол» уже вообще забываешь о том, что на экране происходит что-то условно запретное или спорное — в последний раз настолько универсальной гей-история выглядела, кажется, в «Полном затмении» Агнешки Холланд.

Ну и последнее. Во всем мире «Кэрол» вышла еще год назад, российские прокатчики, кажется, рассчитывали на дополнительный пиар со стороны «Оскара» — не вышло, но в итоге все равно получилось красиво.

Через пару дней после приуроченной к празднованию Международного женского дня истерии никому точно не помешает на большом экране убедиться в том, о чем мужчины порой забывают: вглядываться в лица виновниц минувшего торжества можно практически бесконечно.