«Каждое убийство журналиста — это ранение демократии, которое в любой момент может оказаться смертельным»

Павел Шеремет не был просто убит: он пал жертвой расправы, которая была устроена так, чтобы ее заметил весь Киев и весь мир. Мировые СМИ – об убийстве журналиста.

© РИА Новости, Стрингер

«Покушение на журналиста в центре Киева, напоминающее высланное из Москвы предупреждение»

Вацлав Радзивинович (Wacław Radziwinowicz), Gazeta Wyborcza:

— Я не думаю, что за произошедшим в среду убийством стоит Лукашенко, который обычно расправляется со своими врагами тихо. Насколько мне известно, Шеремет также не угрожал украинским олигархам или политикам до такой степени, чтобы им было выгодно устроить показную расправу.

Между тем он был одним из самых известных представителей российской политической эмиграции на Украине. Это увеличивающаяся группа людей с громкими именами, которые, пользуясь поддержкой украинских властей и свободой, которую отняли у них на родине, критикуют из-за границы Путина и представляют собой влиятельный антикремлевский центр.

Мы знаем по нашему прошлому, а россияне — по своему (хотя бы по истории «Колокола» Герцена), какое большое влияние на внутренние дела могут оказать эмигрантские круги. И показное убийство в центре Киева выглядит, как предостережение из Москвы, адресованное этим эмигрантам.

© REUTERS, Valentyn Ogirenko

Is fecit cui prodest. Сделал тот, кому это выгодно

Юрий Райхель, «День» (Украина):

— К российскому следу следует очень внимательно присмотреться. И здесь нет никакой русофобии, только логические построения.

...В таких условиях крайне важно для Кремля показать, что на Украине неспокойно, убивают на улицах журналистов. На это особо нервно реагируют на Западе. К тому же Павел Шеремет в особой любви к нынешней власти замечен не был. Критиковал. С точки зрения российских спецслужб — прекрасный объект для теракта, можно приводить еще доводы, но и этого достаточно. Российский след должен в расследовании быть приоритетным со всех точек зрения.

Кстати, он совершенно не исключает и какого-то украинского следа. В стране открыто действует пятая российская колонна. И это не метафора или фигура речи, а упрямый факт. Так что нельзя исключать, что убийство Павла Шеремета было выполнено украинскими руками, чтобы московские вдохновители остались в стороне. Так убивали Троцкого и других диссидентов. Повадки ФСБ по сравнению с НКВД-МГБ-КГБ ничуть не изменились. Дело Литвиненко тому подтверждение не из далекого прошлого, а из близкого.

Пядь на плацдарме

Анатолий Стреляный, svoboda.org:

— Последним человеком, которого видел в своей жизни журналист Георгий Гонгадзе, не считая его убийц, была журналистка Алена Притула. Вдвоем они основали и вели украинскую, тогда резко антиправительственную, интернет-газету "Украинская правда". Последним человеком, которого видел в своей жизни журналист Павел Шеремет, тоже была она, Алена Притула. Вдвоем они руководили этой газетой. Машина Притулы была взорвана утром в среду в Киеве. Шеремет сидел за рулем, больше никого в салоне не было.

Между этими событиями – 16 лет. Гибель Георгия Гонгадзе вошла в историю Украины. Войдет ли в эту, не такую уж богатую, историю гибель Павла Шеремета, сказать трудно. "Украинская правда", к которой он имел прямое отношение, сегодня отличается тем, что старается раздавать всем сестрам по серьгам. Она уверенно, порой вызывающе, огорчает как власть, так и оппозицию. Даже в обычной политической жизни одна из сторон в подобных случаях неизбежно страдает меньше, чем другая. В Украине же, где спорят, когда объявить состояние войны с Россией, сегодня к вечеру или завтра утром, перекос бросается в глаза. Решимся назвать его перекосом демократической нормы. В таких условиях власть не может не желать хотя бы того, чтобы ее не отвлекали от основной работы поминутно.

Сакральная жертва

Андрей Капустин, «Новая газета»:

— На убийстве, а точнее, на показательной расправе над белорусско-российско-украинским журналистом Павлом Шереметом, которого 20 июля взорвали в автомобиле в центре Киева, бонусы заработали многие.

Во-первых, официальный Киев, который начал в числе возможных версий раскручивать тему «российского следа». Обвиняя Кремль в продолжении дестабилизации ситуации в Украине. В том числе и международном информационном пространстве, поскольку на убийство Павла Шеремета отреагировали не только мировые СМИ, но и официальные структуры ЕС и США.

Во-вторых, Кремль, который получил лишнюю возможность обвинить «киевскую хунту», как в отсутствии возможностей контроля за обеспечением безопасности граждан, так и в удушении свободы слова и провокации против Кремля. И заголовки типа «В Киеве убивают журналистов!» могут оживить теряющую остроту антиукраинскую риторику в российской пропаганде.

В-третьих, украинская оппозиция, которая теперь начнет обвинять Порошенко и ко в развязывании террора, наступлении на базовые гражданские свободы, включая попытки уничтожить оппозиционные СМИ из-за страха потерять власть.

В-четвертых, пропрезидентские силы, которые могут симметрично обвинить в причастности к убийству оппозицию. Поскольку оппозиции выгодно обвинить власть в развязывании террора.

Дополнительно все стороны получили еще и лишнюю пиар-возможность напомнить о себе. Поскольку не секрет, что комментарии спикеров на фоне резонансных убийств или терактов продаются гораздо лучше, чем набившие оскомину разглагольствования о «пути к светлому будущему».

То есть, с одной стороны, жесткий и циничный расчет при выборе «сакральной жертвы» как бы себя оправдал. В пользу же того, что из Шеремета сделали именно «сакральную жертву» говорит многое.

...Представитель СБУ заявил вечером в среду, что на самом деле специалисты рассматривает шесть версий. Но сославшись на тайну следствия, еще две версии озвучить отказался.

Правда, ни одна из озвученных версий не ищет ответа на вопрос — для чего (сакрально или целево) в мире продолжают убивать журналистов, чья «вина» заключается лишь в том, что они доносят до людей правду.

Взрывоопасные слова

«Убийство Павла Шеремета в самом центре Киева еще раз напомнило о том, насколько опасной остается профессия журналиста на постсоветском пространстве, — пишет «Газета.Ру». — И Россия, и наши страны-соседи схожи в том, как мало ценят в них объективную информацию и как, напротив, не жалеют сил и средств на откровенную пропаганду. Между тем многие забывают, что без свободных СМИ демократия попросту невозможна.

Страшный парадокс: уехав от цензуры сначала белорусской, а потом российской, журналист Шеремет погиб на Украине, где свободы слова сегодня, казалось бы, чуть больше. Но больше и радикальных настроений в обществе, больше проблем в политической и экономической жизни страны. Причем погиб Павел в самом центре Киева, недалеко от Золотых ворот — по киевской топографии почти как на Большом Москворецком мосту в Москве, где был убит Борис Немцов.

Какие бы политические споры ни разделяли Россию и Украину, мы все еще очень похожи. Порой в самых пугающих своих проявлениях.

Конспирологи, конечно, будут (и уже успели начать) искать в гибели Шеремета пресловутый «российский след». И все же пока куда активнее обсуждается причастность к убийству журналиста украинских правых радикалов, в том числе из числа тех, кто еще недавно сражался в Донбассе. Несколько последних месяцев Шеремет регулярно посвящал свои тексты на сайте «Украинская правда» их деятельности, которая далеко не всегда была мирной: рейдерство, а то и откровенный бандитизм бывших добровольцев стали одной из самых болезненных тем для сегодняшней Украины.

Правда, способ убийства — заминированная машина — свидетельствует, скорее, о тщательной, скрупулезной подготовке преступления профессионалами, чем о вылазке полукриминальных политических маргиналов. На их деятельность больше похоже нападение на главного редактора украинской версии Forbes Марию Рыдван, также учиненное в среду. На журналистку с ножом набросился неизвестный в одном из киевских парков.

Именно поэтому, говоря об убийстве Шеремета, так часто вспоминают гибель основателя все той же «Украинской правды» Георгия Гонгадзе, которая, в конечном счете, стала спусковым крючком для общенационального политического кризиса, обернувшегося сначала первым «майданом», затем вторым, а в итоге — и полномасштабной гражданской войной в Донбассе.

...Смерть Шеремета, вероятно, не приведет к такому мощному политическому кризису, как гибель Гонгадзе: не та политическая обстановка. В чем-то она напоминает, скорее, убийство в Москве основателя ОРТ Влада Листьева — подобно Петру Порошенко сегодня тогда президент России Борис Ельцин брал личную ответственность за расследование преступления. Прошло больше двадцати лет — имена виновных до сих пор официально не названы.

...Работать журналистом в нашей стране, действительно, опасно. Помимо непосредственной угрозы жизни существуют и многочисленные законодательные новации последних лет: возвращение уголовной ответственности за «клевету», наказание за предельно широко понятые призывы к сепаратизму или экстремизму.

Но что нас печально объединяет и с Украиной, и с некоторыми другими странами бывшего СССР — так это то, что власти наших стран так полюбили говорить о «гибридной войне», что фактически приравняли любого медийного профессионала к фронтовику. К сожалению, не без добровольного участия некоторых из тех, кто носит в кармане пресс-карту, а на практике реально сражается в пропагандистской войне.

Журналисты подвергаются тройному давлению: не только со стороны государства и радикалов, но и со стороны героев и антигероев их материалов, читателей, зрителей и слушателей.

Спрос на правду резко упал, объективная информация девальвировалась. В такой ситуации гораздо востребованнее услужливые бойцы информационного фронта со всей своей пропагандистской клюквой. Настоящие профессионалы превращаются в ответственных за все беды — дескать, вы все врете, обслуживаете чьи-то интересы и вообще как-то подозрительно хорошо живете. Тут один шаг до мысли, что свободная пресса не нужна в принципе, нигде ее нет и зачем она нам вообще, особенно в условиях международного напряжения. А убийства — ну что, убийства? Сам ведь нарывался. Напоминает логику тех, кто обвиняют изнасилованных в том, что они сами провоцировали насильника своим вольным поведением.

Вообще журналисты — редко милые и приятные люди. Но без тех, кто из любых, пусть даже не самых чистых мотивов, считает делом своей жизни бередить государство и общество, рассказывая об их ошибках и несовершенстве, никакой демократии в стране с населением свыше пары тысяч человек просто не будет.

Без критики власти и ее институтов, которые не работают или работают плохо, невозможно процветание здорового сильного государства.

Кто-то должен сообщать людям, что они не одиноки в своих проблемах и оценках происходящего. Кто-то должен говорить о темных сторонах жизни и требовать их устранения. Не из каких-то даже высоких побуждений, а потому, что это фундамент демократического общества. Способов лучше, чем свободные СМИ, пока не придумано. Так что каждое убийство журналиста — это ранение демократии, которое в любой момент может оказаться смертельным».