«О политзаключенных важно говорить каждый день, пока они сидят»

— С одной стороны, люди в Беларуси, те, у кого сидят близкие, могут видеть в этом сигнал для себя, что никто не забыт, и что мы прекрасно помним, сколько тысяч людей находятся в тюрьмах по незаконным, ложным обвинениям, скольким семьям нужна помощь,— говорит активистка в эфире канала Вольны.

— С другой стороны, это будет сигнал для нас: что эта тема приоритетна для демократического движения, что мы не боимся говорить о сложных темах. Только в таком обсуждении могут родиться поистине действенные механизмы, инструменты, которые, возможно, мы до сих пор не использовали, чтобы иметь возможность повлиять на скорейшее освобождение политзаключенных.

Для многих, полагает Ольга, слово «политзаключенные» стало словно бы черной меткой — той темой, от которой морально легче дистанцироваться, чтобы не констатировать свою беспомощность. Но именно поэтому нужно консолидироваться, чтобы действовать эффективно.

– О политзаключенных важно говорить каждый день, пока они сидят, — подчеркивает  представительница ОПК.

Ярким примером, сколько людей готовы включиться, Ольга считает масштабный онлайн-марафон по сбору средств для политзаключенных и их семей «Нам не ўсё адно!», который пройдет впервые («Салідарнасць» также в числе медиапартнеров — С.)

— Но если говорить про обычную, текущую ситуацию, я все-таки считаю, что людей, которые вовлечены в решение проблемы политзаключенных, недостаточно.

Чего не хватает? Да всего. Очень важны компетенции. Вопросы политзаключенных — это и вопросы  правового характера, несмотря на то, что в стране правовой дефолт, и вопросы фандрайзинга, поиск финансирования (мы знаем, как тяжело стало собирать донаты после февраля 2022 года), креативные кампании, вопросы безопасности.

Также важно понимать: чем больше людей занимаются этой проблемой, тем больше у нас ресурсов. Ведь один политзаключенный — это камушек, брошенный в воду. Возможно, у политзаключенного есть дети, есть престарелые родители, которые отдают последнюю пенсию, чтобы отправить раз в три месяца режимную передачу. Могут быть незакрытые долговые обязательства, кредиты, рассрочки.

У политзаключенного может быть эвакуирована семья. Например, когда я была в заключении, моего ребенка увезли из-за угроз ГУБОПиКа, что они лишат меня родительских прав и поместят ребенка в приют. И каждый такой конкретный случай — огромный ворох проблем, которые кто-то должен решать.

Кроме того, Ольга Горбунова обращает внимание: чем больше людей помогают, тем полнее информация: встречаются ли с дополнительным риском ЛГБТК+ персоны, которые также попали под репрессии, нужна ли дополнительная помощь людям с инвалидностью, пожилым политзаключенным с хроническими болезнями?

— То есть, чем нас больше, тем больше возможностей сделать нашу помощь максимально эффективной даже в текущих условиях. И еще, мы же знаем, как активисты выгорают, как тяжело, когда ты не видишь прогресса. Быстрый результат — так не бывает, когда ты работаешь с темой насилия, а тем более пыток или авторитарного режима в стране.

Поэтому важно понимать, что чем нас больше, тем устойчивее инициатива.

За три года было создано 25 фондов солидарности, правозащитных инициатив и организаций, которые оказывают помощь политзаключенным и их семьям — но это вовсе немного в сравнении с количеством политзаключенных, которое у нас есть