Эксклюзив. Кто сказал Виктору Бабарико, что надо баллотироваться в президенты

Итак, продолжаем большой разговор «Салідарнасці» с Виктором Бабарико. Развитие событий заставило ненадолго прервать дискуссию о национальных особенностях белорусов и выяснить, что заставило известного банкира отказаться от позиции успешного топ-менеджера и претендовать на пост главы государства?

Первую часть интервью – «Мы попали в классическую ловушку любого паразита» – читайте тут

— Виктор Дмитриевич, совсем недавно мы задали вам вопрос: готовы ли вы баллотироваться в президенты? Вы отшутились: «добровольно — нет». В то же время признали, что если бы кто-то предъявил запрос на изменение системы, если бы к вам пришли и сказали «надо», вы как человек советской закалки согласились бы. Что произошло за это время, что заставило вас согласиться? Кто пришел к вам и сказал «надо»?

— Я уже кому-то ответил и отвечу опять же по-советски: совесть.

— Вот просто совесть и все? Как это было?

— Безусловно, готовиться к президентской кампании я начал не вчера. По моим интервью в СМИ многие это поняли.

Я надеялся, что кто-нибудь, может быть, почитает и что-нибудь из этого полезное сделает.  Думал, ну  неужели никто не наймет меня, не скажет: «Слушай, так хорошо говоришь, ну давай мы тебя...»

— ...«пригласим ко мне в команду?»

— Даже не «пошли ко мне в команду», а «давай мы поставим на тебя, но у нас нет денег».

Фото Игоря Мелешко

...Когда 8 мая объявили дату выборов, я понял, что даже если бы сейчас кто-то пришел, было бы уже поздно. И вот тут-то у меня начались жуткие переживания.

В моих приоритетах на первом месте – семья. Прежде, чем принять решение, мы детально все обговорили. В воскресенье вечером (10 мая – прим. «Салідарнасці»), когда уже все обсудили, я спросил сына: «Ты слышал мои ответы, знаешь мою позицию. Как ты считаешь: идти?»

Эдуард – рациональный человек. Я на 70% был уверен, что он скажет: «нет».

Сын ответил, что очень рисковый сценарий, много неопределенности: «Но я знаю, что если ты этого не сделаешь, то будешь мучиться всю оставшуюся жизнь».

Мои дети не раз задавали мне вопрос: «Почему почти все проекты, в которых ты участвуешь, выигрывают?»

Я им отвечал: «Это не потому, что я самый сильный, а потому, что я не играю в то, во что не умею и не могу выиграть».

Мы пришли к выводу, что участие в выборах не нарушит мою жизненную философию.

После двух дней мозгового штурма и обсуждения, в понедельник утром — а утро у меня начинается с велосипеда и купания в речке — я выхожу из реки и думаю: «А зачем мне это надо?»

С учетом моей философии «я не играю, если не выигрываю» в случае успеха на ближайшие 5 лет я лишаюсь собственной жизни: потому что менеджер — а я считаю президента менеджером — не исходит из своей позиции. Есть позиция, которую утверждают акционеры, и он её отстаивает.

Президент страны должен отстаивать позицию народа, который его нанял на работу. То есть я не могу делать то, что я хочу. Я должен выполнять решения, принятые акционерами, иначе я должен уйти. В бизнесе, как и в любом управлении, существует два варианта: либо ты убедил, и тебе дали «добро», либо не убедил и уходишь.

Я привык говорить то, что думаю, и на 5 лет я потеряю всё… Ради чего? Вот что я получу? Патриотизм, страна, народ — все это замечательно, но все-таки нужно понимать свою мотивацию.

Короче, утром решил: «Не пойду на выборы!» Выдохнул, и камень с души упал.

А потом мне пришла в голову мысль: «Ты ради своего  жизненного комфорта не воспользуешься последним шансом, чтобы жить в стране, которой ты будешь гордиться, где будут жить твои внуки? И только из-за того, что 5 лет нельзя будет делать то, что хочется?»

Вспомнился советский лозунг «если не ты, то кто?». И я сказал себе: «Да». Материальные удовольствия не стоят этого всего.

Вот как назвать этот мотиватор? Совесть? Ответственность? Как назвать это чувство, когда ты понимаешь, что если не ты, то кто?

— А когда впервые вы допустили для себя возможность участия в президентской кампании? Когда в первый раз сказали: при определенных обстоятельствах, может быть, пойду на выборы?

— Наверное, последней каплей стал ковид. Думал, если Беларусь поведение властей в этой ситуации оставит без внимания – это реально край.

Но поднялось гражданское общество, которое сформировало параллельную систему. Их никто их не заставлял, но они это делают (помогают врачам — прим. «Салідарнасці»).

Ситуация с коронавирусом сместила фокус моих мыслей: от «при каких условиях я готов идти в политику» до «надо что-то делать». Традиционными методами я бы не смог собрать тысячи людей в инициативную группу, но ребята из штаба использовали возможности краудсорсинга, и все получилось.

На самом деле это невероятная история, как моя команда за день обзвонила 10 000 человек. Это сделали белорусы, которым поставили задачу: «Когда надо?» — «Завтра к обеду».

Да, это обычно делается за три месяца, за большие деньги, а надо завтра к обеду и бесплатно, потому что денег нет. Задача была выполнена…

И я действительно считаю: эти выборы – последний шанс для Беларуси. Последний шанс сохранить суверенитет, построить экономически независимое государство. Шанс, который жизненно важно использовать. Именно поэтому я решил бороться за пост президента и выиграть.

Эксклюзив. За что Бабарико получил «морковку» от Лукашенко