Дракохруст: Не захочет ли Путин заменить Лукашенко на белорусского Грандеса

Война в Украине длится двадцать первый день. По мнению экспертов, ситуация близится к развилке, когда ответом на вероятное поражение России может стать ядерный удар или применение химического оружия.

О том, как могут развиваться события в ближайшее время, о позиции и перспективах белорусского режима Филин поговорил с политическим обозревателем Юрием Дракохрустом.

— Сегодня звучат достаточно полярные прогнозы о возможном исходе войны. Советник офиса украинского президента Алексей Арестович и журналист-расследователь Христо Грозев не исключают быстрого окончания военных действий — буквально в течение ближайших недель. Но есть и крайне пессимистичные варианты, предусматривающие ядерный удар или использование химического оружия. Что вы думаете по поводу этих прогнозов и версий?

— На мой взгляд, можно констатировать: блицкриг не получился, война идет уже три недели. Российские военные пока захватили лишь один областной центр — Херсон. Больше пока ничего. Сейчас, кажется, какая-то пауза наступила.

С другой стороны, у России огромные ресурсы. В конце концов, россияне могут объявить мобилизацию. Не знаю, как к этому относится Путин, но они могут это сделать. Ведь все опросы, в том числе и не самые лояльные к Кремлю, говорят о значительной поддержке войны среди российского общества.

Таким образом, при желании Россия еще может мобилизовать значительные ресурсы. Это один момент.

Второй момент. На днях премьер-министр Украины рассказал, что за первые недели войны российские войска уничтожили едва ли не половину промышленного потенциала страны.

Если сравнивать со Второй мировой войной, у СССР был глубокий тыл, были созданы промышленные центры за Уралом, они работали на фронт. Промышленное сердце Украины — ее восточная часть, где сейчас идет война. Как могут работать сегодня предприятия в Мариуполе, в Харькове? В Киеве это достаточно сложно.

Более того, обратим внимание на то, какие заявления теперь исходят от Зеленского. Мол, НАТО нас не собирается принимать, поэтому мы туда сегодня и не стремимся. Фактически, делаются определенные жесты навстречу требованиям Москвы. Если ситуация такая благоприятная для Украины (как в некоторых прогнозах), то зачем это делать?

Возможен патовый вариант. По аналогии с ситуацией, которая наблюдалась фактически восемь лет на линии соприкосновения Украины и ее сепаратистских территорий. Ситуация вялотекущей войны.

Эксперты сегодня рассматривают варианты, в которых победит либо Россия, либо Украина. Но теоретически возможен и вариант позиционной войны, длительной борьбы. 

— На встрече с силовиками Лукашенко сделал множество заявлений. Среди них были и взаимоисключающие: он сперва заверил аудиторию в том, что Беларусь не воюет с Украиной, но практически тут же дезавуировал собственные слова. Есть ли что-то то важное для всех нас в этом потоке признаний?

— Как раз это взаимоисключающее заявление и есть то важное. Он пытается пройти между каплями дождя. Пытается быть верным союзником России, участником войны, чтобы получить бонусы.

А встреча премьеров Мишустина и Головченко показывает, что Москва кое-что дает. Возможно, не такое уж и беспрецедентное, как говорят Головченко или Лукашенко устами своего пресс-секретаря, но дают.

Экономист Ярослав Романчук, который всегда был алармистом, сейчас говорит, что дефолта именно белорусской экономики, возможно, не будет. Потому что русские простят долги.  

Но за это нужно платить. И Лукашенко пробует платить такой вот риторикой. Да, мы с вами, уничтожаем здесь все антирусское.

С другой стороны, он не хочет воевать по ряду причин. Первая причина — участие в войне может стать концом его власти. Он может оказаться в статусе Кадырова, Пушилина. Особенно, учитывая, во всяком случае, неочевидные итоги войны.

Но, я думаю, независимо от итогов, если белорусская армия в ней будет участвовать, лично Лукашенко будет нехорошо. Даже если русские победят. И тем более, когда проиграют.

Он живет не в вакууме. Лукашенко чувствует настроения людей. И народа, и чиновников. То, что белорусам эта война абсолютно чужая, никто не хочет в ней участвовать.

Показательны предварительные итоги последнего опроса Chatham House. Одна цифра была озвучена — 3% горожан в Беларуси поддерживают участие нашей страны в войне. Остальные цифры станут известны в ближайшее время. В интервью Рыгор Астапеня сказал мне, что по части выборки можно судить, что само отношение к войне делит белорусов 50 на 50.

То есть, белорусы категорически против непосредственного участия нашей армии в войне, но к самой войне — фифти-фифти.

Само же нежелание участвовать в военных действиях Лукашенко прекрасно ощущает. И ему плохо от необходимости принимать решения, которые идут совсем уж вразрез с желаниями народа.

Для него участие белорусской армии в войне, кроме всего прочего, это громадная неопределенность. Как поведут себя в этой ситуации белорусы? Сколько из них сдадутся в плен? Сколько перейдут на другую сторону? И не понравится ли Путину какой-нибудь генерал, который будет руководить белорусским корпусом?

К слову, в «Застольных беседах Гитлера» секретаря фюрера Генри Пиккера есть фрагмент за 1943 год. Там Гитлер обсуждает со своим окружением испанского правителя Франко. Мол, в целом он плохой, не удовлетворяет интересам Германии. И вот хороший там есть человек, Муньос Грандес, командир «Голубой дивизии», воюющей на восточном фронте.

И Гитлер забросил мысль: «А может, их поменять местами? Поставить человека, который воевал плечом к плечу с вермахтом против большевиков. Это будет получше Франко».

Так и в нашей ситуации: если послать на войну солдат с каким-то генералом, то этот генерал может понравиться Путину больше, чем Лукашенко. И зачем это белорусскому правителю?

Понятно, что это долгая комбинация. Впрочем, и Гитлер никого не поменял, не хватило времени, а может, и желания. Но я думаю, что если Лукашенко и не знаком с этим историческим сюжетом, то он шкурой его чувствует.

— Давайте представим себе, что один из прогнозов Арестовича сбылся: заключено перемирие, российские войска отошли на позиции, которые они занимали еще 23 февраля. Наивно, наверное, надеяться на то, что военные РФ уйдут из Беларуси. Скорее, наоборот.

Что будет происходить в нашей стране в таком случае? Будет ли у нас установлен какой-то особый, специальный режим?

— Это очень гипотетический вариант. Здесь все будет зависеть от того, что будет происходить в России. Как российская верхушка, общество все это воспримут. Общество может расценить это как поражение. Это может напомнить события, произошедшие после русско-японской войны. И что тогда начнется в России, мне сложно сказать. Не исключено, что и Путин в итоге потеряет власть.

Что касается Беларуси, действительно, я думаю, что российские войска останутся. Но у Лукашенко, если белорусы не отправятся на войну, останется этот козырек, и перед номенклатурой, и перед народом: «я все же не послал воевать», «а что мы зависимые — ну да, зависимые».

В любом случае, перед нами большое поле вариантов, в том числе и тот, который еще до вторжения озвучивали Зенон Позняк и американские аналитики. Теоретически (я все же считаю это маловероятным) русским может прийти в голову мысль: «Об Украину мы зубы обломали, тогда заберем Беларусь».

Необязательно это будет означать российский триколор над Минском и замену Лукашенко на бравого генерала. Но в принципе такое возможно. Достаточно увидеть нарративы сегодняшней российской пропаганды, в которой все идет через запятую: Украину заберем, Беларусь заберем.

Что касается войск, то я боюсь, что они останутся. Они не уйдут при любом сценарии, кроме, разве что, огромнейших потрясений в России. Как в том же 1905-м. Просто в этом случае им будет не до нас.