Дневник войны, глава 7: «Российские солдаты разрешили уехать. Но оказалось, что дороги подло и цинично заминированы»

Во Львове все чаще звучат сирены воздушной тревоги. И все больше людей выполняют приказ военной администрации, организованно спускаясь в укрытия. К сожалению, Львовская область имеет наименьшее количество бомбоубежищ. Чаще всего люди просто с вещами первой необходимости и запасом еды спускаются в подвалы новостроек. Улицы пустеют, а на дорогах появляются десятки полицейских машин.

Хотя есть и плюс в воздушных тревогах. Родители в любую погоду и каждый день гуляют со своими детьми на улице.

– Домой?

– Да, нет. Раз уж вышли уже из дома в подвал, то пойдем и на детскую площадку, проветримся.

Сирена стихает и город оживает. Коммунальные службы вывозят мусор, дорожная служба ремонтирует дороги, в церкви звучат колокола, приглашая на обеденную службу.

В здании одной из церковных организаций, что рядом с нашим новым домом, уже который день продолжаются работы по постройке деревянных спальных настилов для переселенцев. А в детский сад привозят автобусы беженцев с Харькова.

В полной мере военное время ощущается в больницах, где пребывают раненые жертвы российско-украинской войны. Например, врачи из Львовской областной детской больницы делятся жуткой историей подростка, подорвавшегося на российской мине в Чернигове.

15-летний Андрей при попытке эвакуации с родного Чернигова вместе с родителями и соседями подорвался на противопехотной мине, которые расставили по городу российские военные. Выжили только он и отец. Мальчик получил тяжелые травмы ног.

До этого его семья несколько дней пряталась в холодном подвале. Когда к ним в дом вломились оккупанты, семья молила, чтобы их отпустили выехать. Российские солдаты разрешили уехать. Но при попытке эвакуации, оказалось, что дороги подло и цинично заминированы. Автомобиль, в котором ехал Андрей, подорвался.

Подросток долго полз с разорванными ногами по дороге, пока не добрался до какой-то полусгоревшей хаты. Лежал на полу и звал на помощь. Вскоре на крик прибежали парни с теробороны и в покрывале донесли его до ближайшей больницы. Там его прооперировали. Но в больнице не было электричества, воды и тепла, поэтому отец принял решение везти Андрея во Львов.

После выздоровления мальчик мечтает стать музыкантом, но переживает, что из-за взрыва не восстановится слух.

В целом за время войны во Львовской областной детской больнице уже получили лечение более 100 детей. И у каждого ребенка за спиной ужасающая история, которая привела к ампутации руки, оторваному уху, слепоте, отказу ног из-за сидения в холодном укрытии… Большинство из них останутся с инвалидностью. И многие – сиротами.

Раньше мы считали дни к отпуску, лету, Новому году, дню рождения, а сейчас считаем дни войны и сколько этот ужас еще будет длиться. Лично я еще долго не смогу смотреть фильмы, слушать музыку, не вскакивать и не приседать от каждого шороха, спать без лошадиной дозы успокоительного, не бояться дневного света…

Кроме сирен, которые доставляют психологическое беспокойство львовянам, неудобства приносят и запреты областной администрации на выезд из города без специального разрешения. Муж нашей хозяйки сегодня был очень расстроен, потому что не смог выехать на дачу, чтобы посадить лук. Как советуют психологи, нужно нагружать себя рутинной работой.

Для каждого она своя. Кто-то каждый день выходит кормить голубей, кто-то затеял генеральную уборку перед Пасхой, кто-то плетет маскировочные сетки, кто-то ходит каждую субботу на рынок за салом к деду Мирону. С ним мы познакомились на местном рынке и раз в неделю с нашими родственниками ходим к нему за самым вкусным в мире салом к борщу и шпондером. Дед Мирон всегда вместо «спасибо» говорит: «Мира всем нам!».