Дневник войны, глава 6. «Ну, что так долго сирена? Он там ту бомбу на велосипеде что ли везет?»

В пятницу прошло ровно двенадцать дней, как мы поменяли криворожскую прописку на львовскую. Но от бомбежек мы, к сожалению, так и не убежали.

Утро началось со взрывов на территории авиаремонтного завода. Но они прогремели не так громко, как звонок от дяди из Кривого Рога. Умер дедушка. И из-за этих гребанных ракет я не могу с ним попрощаться…

На 23-й день российско-украинской войны Львов превратился в настоящий улей. Возле трамвайной остановки бабушки продают фасоль, чернослив и грецкие орехи. Немного дальше продавцы с Галицкого рынка торгуют домашними варениками и пирожками для переселенцев. А буквально за углом женщины с пригорода развернули цветочный рынок с разноцветными тюльпанами и подснежниками цвета молока.

Камю бы написал, что это «весна продается вразнос», но это украинцы, которые даже во время войны думают об огороде и посевной.

Пока идешь к оперному театру не узнаешь центральные кварталы – все памятники, соборы, фонтаны, балконы, статуи заботливо завернуты в невозгораемый материал. Лицо истории с закрытыми глазами.

В толпе возле светофора вся сегодняшняя жизнь: мамочки с колясками, доставщики еды, военные ВСУ с оружием, почтальон Укрпочты, волонтеры, журналисты CNN в бронежилетах… По дорогам носятся машины полиции с включенной сиреной, пикапы ООН, скорые помощи и двухэтажные пассажирские автобусы с польскими номерами.

Кинотеатры и арт-салоны сейчас стали гуманитарными штабами, куда со всей Украины переправляют людей, у которых больше нет дома и прошлой жизни, которую они строили десятилетиями и за одну минуту лишились. Куда приходит «русский мир», жизнь исчезает.

У оперного театра, на первый взгляд, бурлит обычная мирная жизнь. На лавочках пенсионеры склонились над шахматами, дедушка в вышиванке играет на сопилке, молодежь в солнцезащитных очках пьет ароматный кофе, щурясь от весенних лучей. Но снова завывает сирена и снова муниципальная охрана просит всех пройти в укрытия.

Сигнал воздушной тревоги длится больше часа. За это время мы успеваем дойти до университетского парка. И снова другая жизнь. Люди выгуливают собак, на детской площадке играет малышня, женщина сыплет в кормушки для птиц зерно. Все это, как якори, которые держат твердо на ногах, когда накрывает новая волна тревоги.

А кто-то из прохожих иронично роняет: «Ну, что так долго сирена? Он там ту бомбу на велосипеде что ли везет?»

Еще наблюдая, за детьми-подростками, которые пришли в парк выгулять домашних питомцев, понимаешь, что слово «дети» к ним уже малоприменимо. Эти взрослые 13-14-летние девушки и юноши в разговоре между собой обсуждают не новые фильмы, а анализируют события в Украине 2014 года и нынешнюю войну.

– Звонили родственники из села под Киевом. Русские солдаты выломали дверь в дом, наставили автомат на хозяев и прорычали: «Не двигаться!» Все замерли. Оккупанты подбежали к холодильнику, открыли морозильник и выгребли с него все замороженное мясо. И здесь же на месте начали его грызть. Свежее, замерзшее мясо. Вторая армия мира –  «освободители» холодильников…

Когда стихли сирены, на площади Рынок в самом сердце Львова появились 109 пустых детских колясок в память о детках, погибших от рук российских оккупантов. Это символ жизни ангелов, которые сейчас прикрывают небо над Украиной.

А еще на днях нашей родственнице, у которой мы все живем, позвонили с  незнакомого номера.

– Здравствуйте, это вам полиция РФ звонит! – наглым голосом сказали в трубке.

– А это вам отвечает сотрудница СБУ. Мы на своей земле, а вы в ней скоро будете лежать! – не растерялась коренная львовянка.

На этом разговор закончился.

Что не заканчивается, так это мечты, которые мы будем реализовывать после победы.

– Проведем вместе весь день? Встретим восход солнца?

– Заведем собаку?

– Поедем летом в Крым?

–  И давай, когда война закончится, мы чаще будем говорить друг друг «Я тебя люблю»?