Что означает согласие Москвы на переговоры об ответственности за малайзийский «Боинг»?

Консультации между представителями трех стран об ответственности за трагедию над Донбассом, унесшую жизни 298 человек, могут пройти в течение ближайшего месяца.

Одна из пресс-конференций международной следственной группы. Фото AFP

Сенсационную информацию в конце недели подтвердил голландский министр иностранных дел Стеф Блок. После четырех лет в отсутствие какого-либо компромисса между Москвой и Западом такая новость действительно выглядит как прорыв. Но стоит ли на самом деле ждать компромисса?

Сами по себе консультации не являются юридической процедурой, а лишь форматом для переговоров.

Нидерланды и Австралия впервые официально заявили об ответственности российских властей за гибель пассажирского лайнера в мае 2018 года.

Ранее международная следственная группа (JIT) представила в Голландии массив доказательств о причастности 53-й бригады российской ПВО к транспортировке в Донбасс установки «Бук», из которой стреляли по «Боингу».

Следователи заявили, что располагают убедительными и разноплановыми доказательствами, в том числе и снимками со спутников (коммерческих и американских). Российская сторона ответила спустя четыре месяца — в сентябре 2018 года генералы Минобороны провели в Москве собственную презентацию, где демонстрировали «архивные бумаги», свидетельствующие об украинском происхождении ракеты.

Впрочем, архив МО РФ международных следователей так и не убедил, в то же время сведений о роли российских подразделений в трагедии, по данным «Новой», стало лишь больше, а мусорная информация отфильтрована.

Сведения о стрельбе по «Боингу» капитаном Волошиным из украинского Су-25, информация об испанском диспетчере и доказательства запуска украинцами «Бука» из Зарощенского — каждая из этих выдуманных версий была со временем опровергнута экспертами JIT.

Если сочинители фейков и могли на что-то рассчитывать, то лишь на выигрыш во времени. Но время прошло. А стратегия, направленная на внесение сумятицы и разлада, кажется, больше не работает.

Не нужно забывать, что тема МН17 была и останется одной из самых больных точек в отношениях официальной Москвы и Запада. Атака на самолет стала основанием для введения жестких секторальных санкций ЕС в отношении России, которые продлеваются каждые полгода.

К лету 2019 года ожидается, что следователи JIT представят свои заключения в суд Нидерландов в Гааге. По данным «Новой газеты», обвинения могут быть предъявлены нескольким гражданам России и Украины, которые занимали военные посты в самопровозглашенных республиках Донбасса, а сейчас скрываются в России; также есть вероятность, что в числе причастных могут быть названы представители официального российского командования.

Последнее обстоятельство со всей очевидностью никак не сможет устроить Москву. Однако способно создать почву для переговоров о преследовании (совместном) лиц, формально уже не имеющих отношения к российским подразделениям.

А теперь, учитывая контекст, еще раз посмотрим на новость о трехсторонних консультациях.

Впервые о возможности таких переговоров (в том числе и об ответственности) заявила сторона, с самого начала отрицающая свою роль и какую-либо вину в крушении рейса МН17. 11 января на первом после новогодних каникул брифинге официальный представитель МИД РФ Мария Захарова сообщила, что «контакт в трехстороннем формате» может состояться уже в ближайшие месяцы.

После подтверждения от главы голландского МИДа в пятницу 8 февраля я попросил Марию Захарову еще раз прокомментировать участие Москвы в переговорах об ответственности, в ответ она прикрепила ссылку на свой январский брифинг.

В содержании этого брифинга на первый взгляд нет ничего, что могло бы вселить «западным партнерам» оптимизм. Выступая в своей традиционной манере, Захарова снова обвиняла Запад в бездоказательных обвинениях России, сомневалась в объективности международного расследования во главе с Голландией.

Напомнила и о брифинге Минобороны, где российские генералы пытались доказать, что ракета, атаковавшая МН17, была украинского происхождения. Но если приглядеться к формулировкам, то можно увидеть, что дипломат Захарова имеет в виду.

Например, фраза «В мае этого года Гаага совместно с Канберрой, явно форсируя события, выдвинула против России официальные обвинения» читается как то, что громкие наезды были преждевременными, ведь даже еще не поговорили толком неофициально!

Дальше: «Следствие «буксует», и возникает соблазн возложить всю ответственность, как всегда, на Россию». «Всю ответственность» действительно никто не признает, ну а частично — опять же надо сесть, поговорить.

Еще цитата: «У нас … большое количество вопросов, в том числе по факту незакрытия воздушного пространства для гражданских самолетов над зоной боевых действий в Донбассе». Всю вину возложить на Киев не получается, но хоть часть ее все равно должна быть официально признана Западом.

И, пожалуй, самое интересное. «Нидерланды и Австралия заинтересованы в обсуждении лишь юридической ответственности России и вытекающих из нее последствий, то есть требуют от нас признать вину в гибели малайзийского «Боинга» и покаяться».

Действительно, Москва постоянно дает понять, что не может быть никакой речи о формальном признании ответственности, но ведь можно искупить вину неофициально, без всяких процедур.

Выплата компенсаций, возможно, даже через благотворительный фонд на территории какой-нибудь «ДНР», а также преследование ответственных за перемещение «Бука» — это действительно оставляет Москву «юридически» чистой при фактическом признании ответственности.

А завершается речь словами о том, что Москва готова к «предметному и профессиональному разговору». Готова к тому, что стоило бы сделать еще четыре года назад?